Двергурим

***

— Итак, почтенный дварф, — клерк, затянутый в темный камзол по самое горло, обмакнул кончик пера в чернила. — Твое имя, клан, с какой целью решил наняться в охрану полкового обоза?

— Дагна из клана Тяжелых Молотов. Направляюсь в Дентстоун по личному делу. А идти с обозом попросту безопаснее, чем в одиночку.

— Так и запишем… Дагна Тяжелый Молот… — Скрип пера по пергаменту. — Момент.

Агент тайной канцелярии повернулся к книжному шкафу и взял оттуда здоровенный фолиант. Долгое время они сидели в тишине, нарушаемой только шелестом перелистываемых страниц. В кабинете было душно и пыльно, потому дварф, последние несколько минут откровенно зевая, успел даже задремать на стуле, тихонько похрапывая.

Внезапно раздался громкий хлопок резко закрытого фолианта, Дагна вздрогнул и открыл глаза.

— Почтенный Дагна, я не жалуюсь на плохую память, но имя Тяжелых Молотов мне не знакомо. Однако… — он постучал по фолианту, — И в книге видов, народов и рас… — он развел руками. — Твоего клана нет.

Дагна вытянул руку к лицу клерка. Тот глянул на внушительный, квадратный, больше похожий на кувалду, кулак дварфа, заслонивший его от Дагны и, слегка отклонившись в сторону, со значением посмотрел на него.

— Ты угрожаешь мне, почтенный?

— Мой родовой перстень.

— Что?

— Перстень. На пальце.

Клерк скосил глаза на кулак Дагны, затем отвел его руку в сторону и, повернувшись к шкафу, взял уже другой фолиант. Дварф с интересом наблюдал за ним.

— У вас довольно много записей касаемо моего народа.

— Служба такая.

В этот раз времени ему потребовалось гораздо меньше.

— Итак, три символа Небесного Чертога на месте — Кователь Душ, Хранитель и Воин, но вот эта гора и созвездие на ней нигде не встречаются, кроме как в одном месте… Клан Дренг-ин-Дар, основатель Громр Гардур… — клерк вопросительно посмотрел на Дагну.

— Все верно. В примерном переводе Дренг — это боевой молот, Дар — звук удара о землю звездного металла с последующей тишиной перед ударной волной. Таким образом, Дренг-ин-Дар — это Молот-бьющий-как-метеорит-с-последующей тишиной. Дренг-ин-Дар — это Тяжелый Молот. А Гардур — владыка и защитник в одном лице.

— Хм, за пояснение благодарю, особенности лингвистики народов слишком обширны, чтобы знать их все, — агент сделал пометку «на полях». — Но сути это не меняет, вот здесь указано… Одно мгновение… Да, вот здесь. В описании родовых обычаев дварфов четко указано, что если дварф бреет виски, то в таких случаях обязательно должна быть татуировка с обеих сторон головы, у тебя же, — он указал на виски Дагны, — пусто. Как у изгоя или преступника. Но им сводят татуировки каленым железом, насколько я знаю. У тебя же их просто нет и, судя по коже, никогда не было. Как так вышло?

— Мой клан был уничтожен задолго до моего рождения, — хмуро посмотрел на него Дагна.

— Вот как, — снова сделал пометку агент. — И давно это случилось?

— А это имеет значение?

— Для итогов нашей беседы — имеет.

— Пятьсот лет назад. Я последний из Дренг-ин-Дар.

— Занятно. Что ж, если это правда, мои соболезнования.

Дварф наградил клерка еще одним тяжелым взглядом.

— Это все?

— В целом, да. Но доказать, что ты тот, за кого себя выдаешь, ты не можешь. Тот же перстень можно просто найти, украсть или, наконец, снять с трупа.

— Да какая разница-то, вонючий пепел? — рявкнул Дагна. — Какое вам дело до того, кто я и откуда, к какому роду принадлежу? Что за цирк?

— Такое время, уважаемый. Война на пороге, а вы, дорогой мой, на землях людей, а не в подгорном королевстве, — клерк неожиданно перешел на “вы”, что каким-то невероятным образом из его уст звучало отнюдь не уважительно. — Если бы Дуринфал и Морингард вывели войска из своих крепостей, то ваш вопрос решали бы их короли или Совет Старейшин, но они решили бросить нас в трудный час. И тут появляетесь вы. Непойми кто, непойми откуда. Обоз военный — может вы лазутчик?

— Что, лазутчик орков? Бездна, да ты в своем уме, человек?! — Дагна в ярости вскочил со стула.

— Лучше успокойтесь и сядьте, — агент снял и протер очки. — Ну почему же обязательно орков. А что же, разве дварфы ни разу не были замечены в бандах и разбойничьих группах?

Дагна опустился обратно на стул, раздувая ноздри от гнева. Впрочем, возразить ему было нечего. Дварфы действительно были в большинстве своем честным и порядочным народом, но, как говорится, в семье не без урода.

— Так что мешает вам, пристав к обозу, завести его в ловушку, навести на него банду?

— Я понял вашу мысль, дальше что?

— Существует протокол для подобных случаев. По закону военного времени королевства Исград, ко всякому преступнику полагается применить следующий выбор — плаха, темница или воинская служба, сообразно навыкам и умениям.

— Это когда же я успел стать преступником? — прорычал Дагна.

— Назовем это иначе, вы — неблагонадежный. Так что, на плаху вам рано, зато в темницу до выяснений — запросто. Или все же на фронт?

— Шлак… И сколько ж, позвольте, надо ждать этих выяснений? — Дагна уже подозревал, какой ответ получит.

— До конца войны, как минимум. Если, конечно, в заключении не отдадите душу богам — приглядывать-то за вами никто не станет, запрут и уйдут. А там хоть крыс приманивайте, хоть стены грызите.

— Бездна!

— Ваш ответ?

— Что ж ты делаешь, кайло ты ржавое?

Клерк неприязненно посмотрел на Дагну.

— Свою работу. Итак, Тринадцатые Врата. Минимальное жалование. Без права перевода до особых распоряжений. Ставьте свою подпись или я зову стражу.

***

Граф Аргайл крайне удивился, когда Дагна с мрачнейшим видом вручил ему лист пергамента. Быстро пробежав глазами по строкам, граф с еще большим изумлением перевел взгляд на дварфа.

— Как же это вышло, почтенный Дагна? — спросил он, еще раз перечитывая текст о назначения.

— Лучше господину графу спросить об этом свою тайную канцелярию, — буркнул дварф.

Граф с сожалением передал листок адъютанту.

— Это не моя тайная канцелярия, а его величества короля, почтенный Дагна.

Он внимательно посмотрел Дагне прямо в глаза. Тот не отвел взгляда.

— Не верю я в то, что вы преступник, Дагна Тяжелый Молот, — вздохнул граф Аргайл. — Но прямо сейчас ничего не могу с этим поделать — это копия документа, заверенная королевской печатью и отделом внутренней разведки, оригинал передадут в архив. Я не имею права просто проигнорировать его, — он кивнул на пергамент, который адъютант подшивал толстой иглой к кипе точно таких же. — Иначе вместе пойдем под трибунал. Попробуем разобраться, прибыв в Дентстоун.

— Что ж, и на том спасибо, — обозначил поклон Дагна.

— Напомню вам, выступление через два дня на рассвете, а завтра в полдень сбор на этом же месте, будет распределение по сотням и десяткам. И еще, вы не под стражей, только потому, что у нас все еще верят железному слову двергурима. Но вынужден вас уведомить, и, надеюсь, вы понимаете, Дагна Тяжелый Молот, что вам следует воздержаться от попыток покинуть город. Мне жаль.

Об этом можно было и не говорить, подумал Дагна, снова склонив голову.

Остаток дня он был намерен посвятить отдыху, тем более, что у него оставалось еще немного денег, а вопрос с заработком и харчами неожиданно отошел на второй план, пусть и совсем не так, как он планировал.

***

На следующий день, прибыв на площадь чуть раньше полудня, Дагна отметился у писаря и, получив клочок бумаги с единственной надписью «13/9», он, за неимением других дел, стал рассматривать остальных участников полка графа Аргайла. Из более-менее опытных выделялись охотники, отставные солдаты и разномастные искатели приключений. Но их было едва ли сотни две, остальные же были вчерашними крестьянами.

За спиной дварфа раздался цокот копыт и лязг доспехов.

Дагна повернулся как раз вовремя, чтобы в последний момент поймать летящие ему в лицо поводья.

Спрыгнув с коня, человек подошел к писарю, размашисто поставил подпись, подождал, пока тот выльет маленькую лужицу воска рядом с ней, и сделал оттиск своей печаткой. А затем вальяжно прошествовал к «Мрачной Деве».

— Ничего не забыл, сэр рыцарь? — окликнул его дварф, все еще державший в руках поводья.

— Привяжи у коновязи. Благодарю.

— Ты, вероятно, ошибся, я не…

— И не вздумай трогать мои вещи, — крикнул он, не оборачиваясь и уже переступая порог трактира.

«Катись ты в бурую шахту, — раздраженно подумал Дагна и, бросив поводья, хлопнул коня по крупу. — Ищи сам теперь свою клячу, где хочешь, медь тусклая».

***

Какое-то время новоприбывшие люди подходили к столу с клерком, записывались и получали свои номера, а затем, когда поток новобранцев иссяк, служащий быстро заполнил несколько листов пергамента и передал его графу Аргайлу.

— Господа виконты, прошу подойти ко мне!

Десять человек в полном боевом облачении приблизились к графу и склонились в поклонах.

— Разбирайте бойцов!

— Будет сделано, милорд Аргайл! — они разошлись широкой редкой цепью вдоль площади.

— Стройся! — гаркнул адъютант графа. — Сейчас господа виконты будут называть номера, которые записаны первыми на ваших жетонах! Когда слышите свой номер, отправляетесь к назвавшему! Все ясно?

Нестройный гул согласия прокатился по толпе.

Распределение прошло не без курьезов, ибо далеко не все умели читать, однако уже к трем часам пополудни толпа превратилась в десять более-менее равных групп в сотню человек, каждая из которых скучковалась около своего командующего.

Оказавшись в сотне виконта Агмунда, Дагна уже не мог видеть и слышать, что происходит в соседних подразделениях. Теперь пошло назначение временных десятников.

— Сэры Гаван, Алмерих, Галерн, Нокрет, Римус, Дарен, Микобат, Рокар, Вильямин и Кармол! Поздравляю с новыми должностями!

— Благодарю за высокое доверие, господин виконт! — рявкнуло десять глоток.

Агмунд повернулся к воинам, среди которых стоял и дварф.

— Воины, все, то же самое, что при начальном распределении, только теперь смотреть на второй номер на ваших жетонах!

Происходило новое перестроение, десятники занимались выстраиванием своих солдат.

— Девятый! — выкрикнул тот самый рыцарь, что перепутал Дагну с работником трактира и, увидев, среди прочих, нехорошо осклабился. — Где моя лошадь, дварф?

«Вот ведь угораздило меня. Полная глина…»

***

— Значит так, бойцы, я барон Вильямин Вальян, ваше высокое начальство с недавних пор! А потому закройте рты и слушайте внимательно, буду говорить лишь один раз! Обращаю ваше внимание, дисциплина — это первое! Беспрекословное исполнение приказа — закон! Никогда не забывайте, что перед вами дворянин! Так-так…

Он подошел к Дагне. Пару секунд они сверлили друг друга глазами. Причем оба смотрели друг на друга сверху вниз. Барон был молодым атлетически сложенным человеком с коротко остриженными черными волосами. Старые тщательно начищенные латы, меч-бастард в потертых ножнах на поясе и выцветший щит, украшенный, судя по всему, родовым гербом — белым драконом, раскинувшим крылья на фоне когда-то синего неба — явно принадлежали еще его деду, судя по фасону.