Двергурим

За три часа до рассвета началось движение войск. Воины облачались в броню и проверяли в последний раз перед боем крепость щитов и копий, хорошо ли наточены мечи и топоры.

Фред держал над кипящим котелком стрелу, тщательно расправляя оперение. Затем, отложив ее к остальным, взял следующую.

Дагна, тихо бранясь на двергмаре, снял со своей лошадки увесистый тюк и с грохотом бросил его рядом с костром.

— Знаменитые дварфийские доспехи? — поинтересовался охотник, кивком указав на сверток.

— Ну почти, Фред, — сказал Дагна, надевая тонкую стеганую куртку и такие же штаны.

— Не тонковат поддоспешник-то? Наши рыцари, вон, акетоны в три пальца толщиной носят, — Фред закончил со стрелами и принялся вощить тетиву.

— Ну ты сравнил, Фред, — дварф достал из тюка свернутую в аккуратный рулон тонкую серебристую кольчугу такого мелкого плетения, что не всякое шило вошло бы между колец. — Рыцари они кто? Прежде всего, конные, верно?

— Ну, верно. И что с того?

— Странно, что именно мне это объяснять приходится, — длинная кольчуга с тихим мелодичным звоном прикрыла тело дварфа до самых коленей, а руки до локтей. — А то, что сражаются они порой с такими же рыцарями. Разгонятся как следует на своих конях и копьями на таран. Такой удар, даже если доспех не пробьет, все равно волной внутрь идет. Для того и нужны толстые акетоны. Пеший тебя никогда так не грохнет, как копье на галопе.

— А, например, тролль? — Фред принялся натягивать тетиву, которая скользя по свежему воску, никак не хотела занимать положенное ей место.

— Что тролль? — рассеянно переспросил Дагна, разложив на земле элементы своей брони в ряд, и отошел на пару шагов. — Как там было… Шлак, давно я этого не делал…

— Ну тролль же пеший, но если дубиной жахнет, то никакой доспех или акетон не спасет. Или спасет? — поглядев на задумчиво глядящего на доспехи Дагну, предложил: — Помочь?

— Ты не сможешь, Фред, но спасибо.

Охотник, почти дотянув тетиву до противоположного конца лука, замер, когда скинув сапоги, Дагна подошел к левому краю разложенных доспехов и, нараспев заговорив, начал странно двигаться. От разворачивающегося зрелища Фред потерял дар речи.

— Топнем левой, топнем правой! — вступил дварф в раскрытые, раззявленные латные сапоги. Когда ступни уперлись в подошвы, капканом лязгнули створки сапог, охватывая голени Дагны. С щелчками штифты сами собой вставали в запорные гнезда. — В шахту мы идем оравой!

— На колени встанем дружно, — хлопнули наколенники и набедренники, соединяясь сами собой с сапогами и закрывая ноги дварфа до самого паха. — К нам Зерор неравнодушен! Надо же, вспомнил!

Дальше дело пошло быстрее.

— Пузо выпятим мы смело, с честью делает дварф дело! — кираса со звоном заковала торс дварфа, подстраиваясь под фигуру, пряча шею и главную драгоценность — бороду — под выдвинувшимся воротником-бувигером. С шелестом развернулись пластинчатые тассеты, наползая на бедра.

— Молот в руки или кирку! Каждый день как под копирку! — лязгнули тяжелые наплечники, из-под которых выстрелили налокотники и наручи, обтекая руки дварфа до самых кистей.

Несколько раз подпрыгнув и пару раз взмахнув руками, Дагна удовлетворенно кивнул и, спустя пару мгновений, когда щелчки окончательно подгоняемых доспехов прекратились, поднял латные рукавицы и глухой покатый шлем с забралом без единой смотровой щели.

— Пальцы — клещи, глаз — алмаз! — он надел будто бы огромные рукавицы, которые тут же ужались по руке, шелестя наползающими друг на друга фигурными пластинами. — Дварф — красив, — опустив шлем на голову, Дагна захлопнул забрало, которое ту же слилось в единое целое с куполом. — Орк — глинолаз… Бездна, надо было лучше полировать забрало.

Голос звучал гулко, металлически.

— Ладно, вроде все видно. Так что там про тролля, Фред?

Фред медленно выругался. Дзенькнула сорвавшаяся тетива и мимо Дагны пролетел резко распрямившийся гудящий и вибрирующий лук.