Закрытый клуб

Утром у Дашки на кухне я мониторю во сколько же мой дорогой Серебряков начинает трудиться. Я хочу успеть к открытию. Достали все эти загадки уже, честное слово.

Целую Дашку в сонное личико и ухожу, тихо, почти на цыпочках.

Пусть спит. Все равно этот разговор при посторонних вряд ли состоится.

В салоне сейчас не должно быть ни души. На это и расчет: Серебряков совсем не ждет моего визита.

Пару улочек вниз, небольшая пробка на кольце, как обычно в этот час… Я даже и забыл, когда в последний раз так рано просыпался.

Возвращение от подружек утром не в счет. Да и таких залетов уже давно не было со мной.

По дороге я набираю Жеку. Я видел его вчера в толпе снующих взад и вперед сотрудников около тела Лики.

– Женек, ну что там по вчерашней? – спрашиваю, зевая и глядя на меняющий цвета светофор.

– Никит, да так, – недовольно цедит Женя. – Опять висяк. Нажралась чего-то. Потом пришла на свалку. А может быть и привезли…

– А кто нашел? Вы опросили? Я как-то с Толей не успел обо всем перетереть на месте.

– Так, надо же вовремя приезжать, – смеется тот. – И дело делать. А не просто засветиться, а потом собрать все лавры, пока другие пашут в поте лица. А?

– Камень кинул, да, старый лис? – надрывно смеюсь в трубку. – Ну, хорошо, зачет тебе, Женек! Но мне реально важно, кто там видел и что. Я просто был убит вчера, не меньше, чем она. – А так вы знакомы с жертвой? – поразился Женя. – Она путана. Ты разве пользуешься их услугами? Что, пендитные дамочки уже не дают лучшему сыщику города?

– Оставь эти приколы для отдела, – недовольно отмахиваюсь.

– Бродяга какой-то стал ломиться в кафе. Сказал, что рылся в баке, а там лежала эта баба. За баками точнее. Он подумал, что она в отключке. Хотел поразвлечься, снял штаны, хотел присунуть, а она не дышит. Вот и вся история! Доволен?

– Не особо, – тяну, сворачивая налево. – А машину клининга там не заметили?

– Ну, вот, – довольно помогает мне Жека. – А говоришь, что не успел ничего узнать. Откуда знаешь про клининговую службу? И главное, в том районе только кафеха эта, захудалая, помойка возле нее и жилые дома. Но живут такие перцы, что окна вообще не моют. И клининг…

– Да, так. Чисто наугад сказал, – отвечаю ему напряженно.

Значит, Лилит на этой машине рассекает уже без стыда и совести! Ну, сучка… Добраться бы до нее.

А пока я вижу, как мой пухлый ювелир паркует свою тачку.

Пока Серебряков размеренно выходит из салона автомобиля. Шагает чинно к дверце, здоровается с кем-то по дороге и тут его взгляд случайно падает в мою сторону.

Я тоже припарковал машину и уже стою возле нее. Машу ювелиру ручкой, мол, “привет, привет!”

И тут Серебряков, что есть сил, гребет в другую сторону от входа в свой салон! Бросает и того, с кем только что жал руки.

Он бежит, получается потешно. Со стороны он похож на воздушный шарик с ножками.

Умора. Но я вижу, что при всей его грузности, ювелир умудряется неслабо оторваться от меня.

Я прилагаю все усилия, которые только должен приложить курильщик, чтобы догнать тучного мужчину.

Но и мне не сладко. Я рвусь изо всех сил, и, как в том фильме, побеждает молодость!

Серебряков спотыкается о какой-то булыжник и грузным мешком валится на пыльный тротуар.

Люди по пути обращают на нас внимание. Я переворачиваю незадачливого Антона Павловича.

– Ну, что ж, ты, дядя, в бега пустился, а?

Я трогаю с любовью лацканы его пиджака. И с виду может показаться, что мы друзья, устроившие утром чехарду. Но нет.

Мой взгляд злой и сверлит насквозь лживого любителя «клубнички».

– Так, что там за максимальный пакет? Или ты хочешь, чтобы я сделал тоже самое с тобой, что ты творил с невинными девчонками?!

Я рывком поднимаю рыхлую тушку Антона с земли.

Ставлю на ноги, пригвоздив его к асфальту.

– Отвечай, ублюдок! – рычу ему в масляную харю.

– Нет, нет! – визжит Серебряков. – Я все вам расскажу! Пожалуйста, не надо полный пакет, я умоляю!

Я итак привлек внимание прохожих. Я стряхиваю пыль с дорогой пиджака. Поправляю галстук, даже слишком. Так, что Антон Павлович кряхтит и кашляет уже от удушья.

– Никита, я вас умоляю! Она убьет меня! Убьет!

Слезы на глазах мужчины такие искренние потому, что это слезы страха. Значит, он знает, что за штучка эта самая Лилит.

– Давай скорее, дядя! – бросаю ему и тащу за собой к автомобилю.

Ювелир пыхтит, сопит, но двигается очень шустро.

– Ты в курсе, что она вчера убила Лику с зайцем на лопатке? Ну, девушка с татуировкой из клуба, врубайся же скорей!

Я снова трясу этот пустоголовый мешок.

– Лика! Брюнет такая, чувственная… Боже мой, бедная девочка!

Смотрю, Серебряков неплохо знает персонал закрытого клуба.

– Так, что ты можешь сказать еще? Как давно ты ходок по этим местам?

– Давно, – опуская голову, винится старый Казанова. – И со Стасом я познакомился там. Случайно. Он подошел ко мне на парковке. Сказал, что знает мою тачку, так как в “Лагране” не раз бывал. А это же мои соседи!

– Так, так… А что же хотел от тебя Стас?

– Я делал украшения для Лилит, чтобы за это она отдала ему Вероничку, – выдает, краснея, Антон Павлович.

– Да ладно, – снова тяну я. – И сколько же она просила за свободу Вероники?

– Прилично, могу сосчитать все, но так, навскидку, не скажу!

Ювелир разводит руками. А я складываю весь этот грязный пазл воедино.

– А как ты сам узнал о клубе? – пронзаю его взглядом.

– Мне сказал клиент, – замирает тот. – Игорь Стрелков. Он очень высокопоставленный человек. Вот, отблагодарил меня приглашением в закрытый клуб. И втянул в их страшную игру!

Ювелир снова опускается до слез. Мне не жаль его, а хочется только добавить!

– Игорь, Игорь…

Твержу его имя, и что-то странное всплывает в памяти. Один из влиятельных людей. К таким не так-то просто подобраться, но для Лилит, похоже, нет рамок и условностей!

– А он еще жив? – склоняю голову на бок.

– Не знаю, – пожимает плечами ювелир. – Он, кажется, так же как и Стас пропал…