Скульптор твоего тела

Я глубоко вздохнул, открыл рот и… закрыл. Так-то все понятно, маг творит чудеса, а у фокусника только их видимость, пусть и очень ловкая, зачем повторять очевидное? Но Лора молчать не стала:

— Для обычного человека, думаю, разницы нет в том, как именно что-то получилось, если он не знает что вот это — фокус, а вот это — настоящая магия. Он видит лишь удивительное превращение. Думаю, фокусник отличается от мага тем, что он не может творить истинные чудеса. Все его чудеса, скажем так, рукотворные, но от этого не менее эффективные. Вот только если Фокусник ограничен в своих возможностях рамками фокуса, то у Мага такого ограничения нет. Наверное, — подумав пару секунд, добавила она.

Как интересно! Надо будет это обдумать и поговорить с кем-то более компетентным. Например, с кем-то из моих предков, ведь они адамы Срединного мира. Я а вообще какой-то неправильный адам, которого не готовили, ничего не рассказывали и, более того, от которого все скрывали. И даже после того, как секрет был раскрыт, мне, по сути, ничего так и не рассказали, отделавшись общими ответами. Ладно, все это рано или поздно выясниться, хотя лучше бы раньше. Трудно блуждать одному в темноте неведения.

***

А потом была еще одна совершенно безумная ночь, поскольку каждый из нас понимал, что она, скорее всего, последняя для нас. Может быть, не вообще последняя, поскольку Лора научила меня, как до нее, образно говоря, «дозвониться» и даже дала «ключ» от своего мира. Сказав при этом, что, если совсем некуда будет бежать, то можно бежать сюда. Но, предупредив, что если я просто захочу наведаться, так сказать, с дружеским визитом, то лучше сначала «позвонить», во избежание, по ее выражению, различных недоразумений. И я с ней был согласен, в таких делах лучше не знать и не видеть ничего такого, что может потом неприятным образом сказаться на твоих отношениях с женщиной. Допустим, у нее будет кто-то другой, вот зачем мне это знание? Ничего хорошего оно мне не принесет. А если я не знаю, то, как говорится, и сердце не болит и наших бурных встреч ничто не омрачает.

Отец пришел, когда мы завтракали. Вилора первая заметила его, спокойно и не торопясь шагавшего к нам из леса. Когда он подошел, мы обнялись с ним по очереди, сначала я, потом — Вилора. Словно вчера расстались, словно и не было этих лет.

— Ты прекрасна, Лора. Уверен, своей красотой ты затмишь любую красавицу во всем Веере! — рассыпался он в комплиментах. Лору они не смутили, она лишь улыбнулась и кивнула на меня:

— Все благодаря твоему сыну, Игорь.

— Слышал, слышал, о твоих успехах, сын, — отец похлопал меня по плечу. — Покажешь пояс?

Я даже немного смутился и почувствовал себя школьником, которого папа хвалит за пятерку. Не было этого в моей жизни, к сожалению, а вот сейчас как-то нахлынуло вдруг. И я сходил за поясом, который отец потом долго вертел в руках так и этак, нахваливая.

— Ладно, — вдруг оборвал я это представление, — сцена встречи отца и сына разыграна гениально. Садись, перекуси, с дорожки, Вилора сегодня блинов напекла со сметаной и творогом.

Отец как-то грустно и понимающе улыбнулся, но сел без комментариев и оправданий, что говорит о его уме, как минимум. Оправдываться вообще дело всегда неблагодарное и проигрышное. Оправдываясь, ты словно бы официально признаешь свою неправоту, но просишь учесть смягчающие обстоятельства. Прошу не путать с объяснением своей позиции, если тебя об этом просят.

Поболтали о том, сем. Я уже хотел спросить, что нового за эти годы произошло дома, в Срединном мире, но вовремя вспомнил, что ничего там не произошло. С точки зрения данного пространственно-временного континуума, конечно.

Отец все так же не торопясь поел, нахваливая блины и искусство хозяйки. Вилора смеялась и подкладывала ему на тарелку. Потом пили чай с вареньем и так сидели около часа. Наконец, отец посмотрел мне в глаза и спросил:

— Ну, ты как, готов?

— Всегда готов! — ответил я пионерским жестом деда, попытавшись изобразить салют. Отец скептически осмотрел то, что у меня вышло, потом поправил мою согнутую руку:

— Вот так правильно было, вроде бы.

Потом осторожно хлопнул ладонями по столу и сказал, почему-то обращаясь к Лоре:

— Ну, мы тогда пойдем, да?

— Давайте уже, проваливайте быстрее! Хоть делами займусь, — бойко ответила она, но почему-то голос ее сорвался и она, отвернувшись, что-то быстро смахнула с лица.

Мы встали и отец, громко и четко вдруг произнес:

— Объявляю тебе, леди Вилора, что твой долг передо мной исполнен, и отныне ты ничего мне больше не должна.

Она молча кивнула. Это было похоже на какой-то ритуал, за которым я наблюдал, открыв рот и сжимая чемпионский пояс в руке.

— Леди? — зачем-то спросил я.

— А, забей! — тут же махнула рукой Лора, Но отец уважительно ответил:

— Леди Вилора, сын, происходит из очень древнего и очень славного рода.

— Ничё се, — пробормотал я, — оказывается я с графиней жил.

Лора фыркнула, а отец все так же уважительно добавил:

— Бери выше, с принцессой!

— Ай, Игорь, ну, хватит уже, сколько можно говорить о ерунде. Мало ли кто кем родился и где когда-то жил.

Но я ее уже хорошо знал и четко видел, что ей приятно. Я почесал в затылке: получается, я действительно спал с принцессой? Офигеть и не встать!

— Почему ты мне ничего об этом не рассказывала, леди Вилора?

— Потому что это не имеет никакого значения. Я давно порвала с семьей, а если еще раз назовёшь меня «леди», я тебе руку сломаю.

Я только головой покачал, а что тут скажешь?

— Я вас провожу, — Лора зачем-то оглянулась вокруг, а потом шлепнула себя ладошкой по лбу. — Олежа, тебе же переодеться надо!

Я посмотрел на себя и понял, что она права. В этих простых просторных брюках на завязках и тапочках местного фасона, конечно, можно, заявиться в наш мир, но зачем привлекать внимание? Учитывая, что сейчас я, вроде бы, должен оказаться в том же моменте, в который и покинул Срединный, как выяснилось, мир. Вот удивятся мои похитители, увидев, как я в один миг на их глазах переоделся! Ха-ха! Сюрприз будет!

Лора метнулась в дом и оттуда крикнула:

— Иди сюда, Олег!

— Иди, иди, — подмигнул отец, а сам опять уселся за стол и потянулся к блинам.

Бросив пояс чемпиона на лавку, я вошел в дом, в котором прожил почти пять лет. Лора стояла посредине единственной комнаты, опустив руки вдоль тела, и молча смотрела на меня. Сделав еще один шаг, я обнял ее и вдохнул такой знакомый и ставший уже родным запах ее волос. Она вжалась в меня всем своим сильным, но таким женственным телом и тихонько заплакала. Я молчал, не зная, что надо говорить в таких случаях. Потом поймал губами ее соленые от слез губы и стал целовать. Она ответила, и наш поцелуй длился долго. Мы никогда не говорили с ней о любви, ни разу не обмолвились на эту тему ни я, ни она. И я не знал на самом деле, люблю ли ее, не с чем сравнивать, не с Ириной же? Там был детский сад, а здесь вообще все иначе. Но сейчас я открыл рот, и уже было вдохнул воздух, собираясь сказать о том, что я ее люблю, как ее ладонь накрыла мои губы.

— Не надо, Олежка, ничего не говори. Слова — ветер, они ничего не значат. Иди, Бог даст, увидимся еще. А если нет, то тем более ничего не говори.

— Лора, я понимаю, что обязан тебе… Я помню наш договор, и по первому зову, я приду на помощь. Но у меня есть еще одна просьба к тебе, не сочти за наглость.

Она внимательно смотрела мне прямо в глаза.

— Я долго думал о том, что ожидает меня там, в Срединном мире. И хотя я сейчас, благодаря тебе, очень крутой боец, но я не смогу справляться со всем сам. Если только перестану работать и займусь исключительно самозащитой. Поэтому мне понадобятся люди, бойцы, думаю, трех человек, если они буду обучены тобой, хватит с избытком…

Она все так же молча продолжала смотреть на меня.

— Я… я не знаю, чем я могу с тобой расплатиться за это…

— Не переживай, — прервала она меня. — Я обучу трех человек. Я правильно поняла, что это будут именно люди, не адамы?

— Скорее всего, — пожал плечами я, — где же адамов взять? Да и не согласятся они…

— Значит так, Олег. Повторяю: я обучу трех человек, на людей, наверное, понадобится больше времени. Думаю, примерно, десять здешних лет, чтобы сделать их асами, почти такими же, как ты. Не совсем, но почти. Я заключу с ними такой же договор, как и с тобой, они будут мне должны и обязаны придти на помощь. Но тебе я говорю сразу: когда помощь понадобиться от тебя, ты придешь вместе с ними. Договорились?

— Конечно, Лора! Спасибо тебе!

— Не благодари, — коварно подмигнула она. — Одинокой девушке скучно одной в этой земле. А с мужичками все веселее будет.

Я сначала не понял, а потом ревность тупой иглой вонзилась в мозг. Вонзилась и тут же исчезла. Занятия с Вилорой по управлению эмоциями не прошли даром. Я ухмыльнулся и понимающе подмигнул ей в ответ. Что-то такое промелькнуло в ее глазах, и моя улыбка стала шире. Мы поняли друг друга. То, что было между нами, останется между нами, но никто из нас ничем не связан.

— Я понял, моя принцесса

Она повернулась ко мне спиной, достала платок, что-то там смахнула на щеке, и кивнула на мою спальную лавку:

— Одевайся.

Я оглянулся и увидел свой армейский камуфляж с погонами лейтенанта, сверху лежали трусы и майка с носками. А рядом на полу стояли начищенные берцы. все было чисто выстиранное и выглаженное. Я шагнул к лавке, а Лора вышла на улицу, откуда сразу же послышался веселый голос отца и ее ответ ему. Я сел на лавку и огляделся. Мне вдруг показалось, что я пришел сюда лишь вчера, и время пронеслось очень быстро. Я вспомнил, как в первую ночь никак не мог уснуть на этой вот лавке. Одновременно я понимал, что это не так, перед глазами проносились многочисленные события этих лет, и я тряхнул головой. Не хватало только сидеть здесь и рефлексировать.

Я оделся и довольно улыбнулся, когда понял, что ранее висевшая на мне мешком форма, сейчас сидит как влитая. Может быть, даже немного маловата стала. И это говорит о том, что я сильно изменился физически, но, конечно, не только. Я даже думать стал иначе. Ну, что, пора? Я погладил ладонью, ставшую мне кроватью жесткую лавку, проверил в кармане тубу с таблетками призовой брони. Пора!

***

И вновь мы шагаем рядом с отцом, пересекая миры по одному ему известному маршруту. Я попробовал запомнить дорогу, но тут же сбился. Потом «вспомнил, что у меня есть «ключ» от мира леди Вилоры и улыбнулся. Надо же, настоящая принцесса, а? Это вам не баран чихнул!

Пока шли, сначала отец расспрашивал меня о моих достижениях и успехах. А потом уже я приступил к опросу. И первый мой вопрос был таков:

— Ты кто, отец?

Он не стал переспрашивать и уточнять, лишь некоторое время молчал. А я не торопил с ответом.

— Я Гений, — наконец ответил он.

— Гений?

— Гений. Но не в смысле «очень одаренный человек», а в изначальном смысле этого слова. Я кто-то вроде ангела-хранителя Срединного мира, впрочем, это очень условно.

— И, гхм, что ты делаешь?

— Храню наш с тобой мир, — развел отец руками.

— Каким образом?

— Есть, знаешь ли, способы, — усмехнулся он. — Не то чтобы я не могу это рассказывать, ты просто сейчас не поймешь. Ты и сам уже, наверное, знаешь, что истинный смысл значений и смыслов открывается лишь по мере преодоления ступеней.