А вдруг весна

Сидя вместе с Ирой в приёмном отделении больницы, Андрей массировал ладонями виски, пытаясь хоть немного отойти от алкоголя. Из дверей реанимации вышел врач и подойдя к ним, негромким голосом позвал за собой. Палата, в которой лежал дед, находилась в конце длинного коридора, который по большей части был полутёмным и освещался только одной лампой.

Дед лежал в такой же как и коридор плохо освещенной палате, накрытый по грудь одеялом. Его поза напоминала стойку «смирно». Он не шевелился. Андрею сначала показалось, что дед спит, но подойдя ближе он увидел, что его глаза открыты и каменный взгляд направлен в потолок. Можно было подумать, что дед мёртв, если бы тот слегка не повернул глаза в сторону врача, который подошёл к кровати первым. Пошевелиться он не мог. Врач объяснил это трещиной в позвоночнике, которая стала следствием неудачной попытки повеситься. Шевелить дед мог только глазными яблоками. В палате больше никого не было. Андрей сел на кровать, стоявшую рядом и рассматривал деда, который медленно закрыл глаза, из-за чего казалось, что он заснул. Но через какое-то время один его глаз намок и сначала вдоль носа, а потом и по щеке сползла слеза. Андрей глубоко вдохнул, выдохнул и отвернулся.

Когда они вернулись домой, Андрей закрылся в своей комнате, где отсыпался около суток. Выйдя оттуда и получив от Иры очередное жалостливое объятие, которого ему совсем не хотелось, он заметил лежавшую на зеркале записку. Написана она была почерком деда и судя по всему лежала тут уже давно.

«Я договорился, меня кремируют бесплатно. Пришлось убедить религиозную общину, что я всё ещё придерживаюсь их убеждений. Только они скорее всего захотят развеять прах, у них так положено. Забери мой прах и закопай под тем деревом».

Андрея всё это озадачило. Ира стояла за его плечом и тоже читала записку.

— Жутковато, — сказала она. — Думал, что умрёт, а сам…

Задумчивый взгляд Андрея завис на записке.

— А с гробом что делать? — спросила Ира. — Может в интернете продать?

— В ломбард отнеси! — недовольно бросил Андрей, пряча записку в карман.

На следующий день понаблюдав за тем, как деду поменяли капельницу, Андрей лёг на соседнюю кровать, бросив рядом пакет с детским синтезатором, и долго рассматривал муху, бившуюся об оконное стекло. Ира сидела у него в ногах, заткнув уши наушниками. Дед лежал в той же позе, что и вчера, только с открытыми глазами. Покусывая губы, Андрей думал о том, что сказать и стоит ли вообще что-то говорить. Растерянность обволакивала его с головы до ног. Проводив взглядом муху, которая нашла выход в приоткрытой форточке, Андрей повернулся к деду.

— Что же ты так непрофессионально дела делаешь? — спросил он. — Надо было потренироваться, перед тем как в петлю лезть. Целый план смастырил, даже гроб себе подготовил, а повеситься нормально не смог. Вот что теперь делать? Так ведь можно долго лежать, потолок глазами сверлить. Кто-то годами в таком состоянии существует, понимаешь?

Дед прищурил глаза. Что это означало, было не совсем понятно. То ли улыбку, то ли что он не хотел разговаривать. Договорившись с ним о том, что одно моргание будет значить «да», а два «нет», Андрей продолжил.

— Родственники-то наши не заходили проведать?

Дед моргнул два раза.

— Ну да, чего ещё было ожидать. Хотя конечно и их можно понять. Заигрался ты дедуля в рефлексию на старости лет конечно. Ты же вроде раньше нормальный был, пока бабушка не умерла. Я-то сам не помню, но из того, что мне рассказывали, такое впечатление складывалось. И я вот не понимаю, при всей адекватности, как же ты так сына упустил. Порол что ли и психику сломал? Или наоборот не порол и оно росло само как могло? Не знаю что и думать.

Андрей выдохнул, подложил руки под голову и задумался.

— Ладно, расскажу тебе историю, чтобы не скучал. Наше семейство конечно не ахти какое, но не думаю, что сильно хуже остальных. И будь я попроще, наверно можно было бы спокойно жить тут и не париться. Всё же и ты не последним человеком был, у которого имелись какие-то связи и отец тоже не полный синяк, умеет познакомиться с кем нужно. В этом всём меня больше напрягала полная и чёткая определённость того как жить. Как-будто график жизни с точностью до минуты был расписан, когда жить, когда жениться, детей рожать, и когда умирать в конце концов. Вообще ведь мать с отцом с какой-то стороны правильно живут, не привязываются к прошлому, а просто используют его как фундамент для будущего. Иногда конечно это цинично выглядит, но в этом есть своя правда. Просто вся эта распланированность каждого шага… Меня музыка тем и притянула, что в ней всегда была какая-то магия, какая-то возможность случайного чуда, не смотря на то, что она тоже по чётким правилам работает. А если тут жить, то для этого чуда места не остаётся. Бутылочка пива между ног и послерабочий сон в кресле перед теликом, если свои же спиногрызы не разбудят. Ну ты понимаешь смысл, да? — Андрей повернул голову и посмотрел на деда, который как обычно смотрел в потолок. — Такие вот дела, дружок, — закончил он, доставая из пакета синтезатор.

— Батареек так и не купил, но сейчас попробуем что-нибудь сварганить, — Андрей не вставая начал беззвучно нажимать на клавиши.

Это не выглядело как какое-то баловство, нажимал он на них явно со знанием дела. Ира наблюдала за ним с лёгкой усмешкой. Когда он закончил, дед то ли закрыл глаза, то ли спал.

— Ну как? Не впечатлил?

Дед никак не отреагировал.

— У тебя просто слуха нет, — Андрей призадумался. — Блин, а действительно, ты же может не слышишь уже ни черта.

Он подошёл к деду и щёлкнул пальцами рядом с его ухом. Дед открыл глаза.

— Ну хоть это радует, значит не с пустотой разговаривал, — Андрей слегка улыбнулся.

Дед повернул глаза и посмотрел на него.

— Знал бы я чего ты сказать хочешь, ответил бы. А так терпи, ещё поживёшь, полежишь, почилишь.

Дед моргнул два раза в ответ.

— Что значит «нет»? Тебе-то откуда знать?

Дед упорно смотрел на него не моргая.

— Веки тоже что ли парализовало?

Дед всё так же не моргал.

— Не понимаю, что ты хочешь сказать… — и тут по его спине пробежал холодок.

Поняв, наконец старика, Андрей отошёл в оцепенении к кровати, где он лежал до этого и осел на нее.

— Ты чё, совсем кукухой ебанулся?

Дед продолжал на него смотреть. Его глаза были влажными.

— Маразматик! — вскрикнул Андрей и выбежал из палаты.

Когда он вернулся, Ира уже лежала, всё так же слушая музыку. Глаза у деда были закрыты. Хлопок двери заставил его открыть их. Он снова уставился на Андрея, ведя его взглядом. Сам же Андрей был в растерянности. Он то отводил взгляд, то смотрел на деда. Сев рядом с Ирой, он закрыл лицо руками и звучно выдохнул. Девушка поднялась и свесив ноги села рядом.

— Может он и прав. У меня тётка двоюродная четыре года так лежала. Это же вообще ужас, так жить, — сказала она.

— Ты что, тоже поняла, что он хочет?

Ира кивнула.

— Да ты чё, тоже съехавшая что ли? Вы на что тут меня подписать хотите? — Андрей перешёл на повышенный тон.

Ира положила ему руку на плечо и помассировала его.

— Успокойся.

Она взяла синтезатор, лежавший у неё за спиной, сунула его в пакет и положила Андрею на колени. Тот непонимающе посмотрел на неё. Она слегка толкнула его в плечо, так чтобы он встал. Успев перехватить спадающий с колен пакет, Андрей поднялся.

— Знаю я один способ.

— Ты о чём? — Андрей был в замешательстве.

Ира посмотрела на капельницу, осмотрев её сверху вниз, а потом снова посмотрела на Андрея.

— Тебе пора идти, — она снова подтолкнула его в сторону двери.

Андрей попятился, не сводя с неё взгляда. Ира встала и подошла к капельнице.

— Тебе пора, — повторила она застрявшему на пороге Андрею.

Андрей вышел. Закрывая дверь, он заметил как Ира достает иглу из флакона. Простояв несколько минут в оцепенении перед дверью палаты, он осмотрелся. Никого поблизости не было, только мерцала лампа в другом конце коридора. Посмотрев ещё раз на дверь палаты, он побрёл к лифту.