Сила, с которой нужно считаться

Глава 7

Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим.

Альбус Дамблдор

— Я все еще не понимаю, какого дракла мы начинаем с самого маловероятного места!

— Прогресс! Вчера ты в принципе не понимала, зачем мы отправляемся…

— Не то чтобы сегодня это изменилось…

— Грейнджер, мне казалось, что Поттер объяснил…

— Ты называешь это «объяснил»?! Вы, два самодура, решили, что вместо реальных действий по выявлению преступника или преступников, нам нужно отправляться к черту в задницу! Пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что.

— Вместо реальных действий? Предложи что-нибудь более приближенное к реальности, чем вызывать поочередно представителей древних семей, в библиотеках которых гипотетически могут быть обе книги, о чем тебе никто никогда добровольно не скажет. А на Веритасерум ты не имеешь никакого права. Впрочем, на обычный допрос тоже.

— Мы могли бы отправиться в Азкабан…

— За это? Вполне, если ты наступишь на мозоль кому-то настолько же расположенному к Отделу правопорядка, как мой отец.

— Ха-ха-ха. Это ведь была попытка пошутить?

— Грейнджер, не доводи до греха.

— Почему сюда?

— Сюда я мог нас аппарировать и знаю, где находится место, которое нам нужно. Мы проверим его намного быстрее, чем другие.

— Откуда ты…

— Был с родителями в детстве, — процедил Малфой и скрипнул зубами.

— Зачем? — Гермиона с трудом представляла, чтобы Нарцисса Малфой добровольно пересекала пешком целый остров, на котором не действовали магические способы передвижения, а аппарировать можно было на самую крайнюю точку, обратную тому месту, где располагалась нужная им пещера.

— Суеверие, — слово, едва можно было разобрать, настолько плотно были сцеплены малфоевские зубы. — Искали подтверждения, что я волшебник. Мне тогда было пять. Закрыли тему.

Не то чтобы она хотела продолжать. То есть она могла и могла долго: это кем нужно быть, чтобы тащить пятилетнего малыша хвостороге на рога из-за… Одно слово — Малфои.

— К тому же здесь нам без магии придется преодолеть всего около пятидесяти чейнов и то по прямой. В остальных точках нейтральная зона растянута на несколько миль, в Уилтшире это дикий лес. Если мы обнаружим активность здесь…

— Хочешь сказать, что в этом случае мы не отправимся проверять другие источники?

— Пока не знаю.

— Тогда какого хрена…

— Грейнджер!

— Как ты собираешься выяснить, творилось ли здесь колдовство, если…

— Увидишь.

Гермиона прикусила язык, чтобы не высказаться. Несмотря на то что она не видела практической пользы от их путешествия, побывать в полумифическом месте хотелось до чертиков.

— Пока идем, можно обсудить…

— Кто бы сомневался, что ходить молча ты не обучена.

— На кой ляд мне напарник, если он…

— Валяй, Грейнджер, — признавать, что был неправ, Драко не стал. Он помнил, что мозговой штурм принес им первые результаты в расследовании, но раздражение, которое всегда вызывала болтовня всезнайки, выводило дискомфорт, охвативший его на острове Стаффа(12), на новый уровень.

Пересечение магически нейтральной зоны было сродни променаду без одежды, и дело не в неработающей здесь палочке. Что бы там ни возомнила Грейнджер, он умел позаботиться о себе и защититься без магии. Но окклюменция стала второй кожей. Он даже не задумывался об этом, пока не ощутил отсутствие привычных барьеров. Разделять чувства, эмоции и мысли было так же естественно, как ходить и пользоваться своей палочкой. Давно отлаженный механизм с тремя потоками (двумя, если честно — он за последние годы не испытывал сильных чувств), каждый из которых окружали плотные щиты, работал бесперебойно, а сейчас в голове царил сумбур. Нет, Малфой давно понял, что блокировать эмоции — плохая идея. Попытка держать их на коротком поводке едва не стоила ему рассудка во времена Волдеморта, но отделять эмоцио от рацио было жизненно необходимо, иначе... Драко не знал, что иначе, но точно — ничего хорошего. Препарируя свой дискомфорт, он прослушал часть тирады Грейнджер.

— …слишком разные.

— Кто? — автоматически спросил он.

— Ты не слушал! — выпалила Грейнджер таким тоном, будто он только что на ее глазах жестоко убил котенка, и Драко с трудом погасил защекотавшее за ребрами раздражение. — Я говорила о том, что отбросила попытку обнаружить что-то общее в жертвах, слишком они разные, даже жили в разных мирах, но что, если жертвы все-таки подобраны… по каким-то критериям. Что, если начать с… конца.

— С последних жертв? — переспросил Драко, стараясь не злиться. Манера заучки разжевывать все до кашицы просто убивала. Синдром самого умного человека в комнате, мать ее! Если вокруг нее трутся одни дебилы, почему страдать должен он?

— Да. Подожди… может… Черт! — Гермиона скривилась, передвигая по плечу лямку рюкзака. В рюкзаке был небольшой запас пищи и одежды, аптечка, одноместная палатка, спальник, фляга с водой и блокнот. Книги, без которых Гермиона редко куда-либо выбиралась, и материалы дела пришлось оставить, поскольку неизвестно, как повели бы себя чары незримого расширения в нейтральной зоне. Оказаться с грузовиком вещей и разорванной сумочкой вдалеке от любой цивилизации было плохой идеей.

— Библиотечная моль не привыкла к тяжестям? — не упустив из виду ее движения, поддел Малфой.

— Да как-то попривычнее тебя, павлин, — фыркнула Гермиона в ответ. — Жалею, что не было возможности захватить материалы, возможно, сопоставление времени смерти людей… разного происхождения дало бы нам картину какой-то последовательности. Но пока можно плясать от обратного: Лавгуды чистокровны, Маклагген тоже. Среди жертв, которые еще живы, разве что дети различного происхождения: магл, маглорожденный и чистокровка. Джинни, Гринграсс и Монтегю…

— Чистокровны. Для протокола, вопрос крови уже в который раз поднимаешь ты, не я.

— Что? Не делай вид, что не понимаешь, почему я среди прочего обращаю внимание на происхождение. Если мы ищем систему…

— Здесь нет системы.

— Почему ты?..

— Семь маглов, четырнадцать волшебников, двое чистокровных, пятеро полукровок и семь маглорожденных… Еще четверо чистокровных условно живы.

— Уже трое, — поправила Гермиона, скрывая восхищение тем, что Малфой запомнил эту информацию.

— Не суть, — отмахнулся Драко. — Добавить к этой статистике последние преступления не выйдет, ибо мы ничего не знаем про Лавгудов.

— Но если предположить, — Гермиона сглотнула, — худшее…

— Если предположить худшее, то среди жертв один магл, одна маглорожденная, еще четверо чистокровных: двое Лавгудов, Маклагген и мелкий Булстроуд.

— Можно еще рассмотреть с точки зрения гендера...

— Тоже ничего, я прикидывал. Среди мертвых у нас тринадцать или четырнадцать мужчин и десять или одиннадцать женщин, в зависимости от того, что случилось или не случилось с Лавгудами. Среди живых пять особ женского пола и два мальчика. Первые убийства… там можно было плясать от кратности семи, я даже смотрел нумерологическое значение, но пострадавшие, которые пока живы, ломают систему.

Гермиона очень старалась, чтобы на ее лице не отразилось ни восхищения, ни досады. Она сама проверила эту теорию. Сразу же после обнаружения первых трупов. Но значения семерки (философский поиск, мудрость) никак не вязались ни с убийствами, ни с темным ритуалом. В то же время хоркруксов у Волдеморта было семь, да и…

— Четверо выживших и трое детей с объединенным сознанием — тоже семь, — механически воспроизвела вслух Гермиона то, о чем думала ночью.

— Да, и семерка самое сильное магическое число. Но выживших шесть, Монтегю умер. Либо это не входило в планы преступника, либо мы усложняем. В любом случае это трата времени. Попытка подогнать цифры под теорию.

— Нельзя исключать вероятность, что Лавгуды и Маклагген — жертвы другого преступника или преступников.

— Как и то, что мы имеем дело с очередной группировкой фанатиков древней темной магии, но интуиция…

— Интуиция не самая надежная штука, Малфой, — этот тон зубрилки переключал режим «раздражение» в режим «ярость». — Может, мы зря сочли это делом рук одного сумасшедшего?

— Разберемся, — сухо уронил Драко и сменил тему: — Почти пришли. Нам вниз. Будешь ломать ноги, гордо спускаясь сама, или позволишь помочь? — спросил ровным, почти благожелательным тоном.

Гермиона смерила Малфоя подозрительным взглядом. Паршивец неплохо изучил ее. Конечно, она считала, что способна спуститься сама, более того, спускаться в паре было нецелесообразно: если у нее из-под пятки покатится камень, она может повалить напарника. Кроме самого предложения (с каких пор Малфою есть до нее дело?), сбила с толку форма подачи. Слишком… вежливо. Они не разговаривали между собой так… Очень давно не разговаривали. Никогда. Вот потому это предложение практически выбило почву из-под ног. Впрочем, под ее ногами не было почвы, травяной покров острова сменился каменистым утесом, по склону которого нужно было спуститься в пещеру.

— Ладно, — решила она удивить в ответ и протянула руку.

Ощущать надежность руки, принадлежащей Малфою, было неловко, и во время спуска Гермиона многократно пожалела, что позволила взять себя на слабо.

Чистокровный придурок снова проделал это отвратительное действие: порезал ладонь и приложил на этот раз к камню-колонне, высеченной не то природой, не то все-таки людьми. На камне тут же проявились руническая вязь. Столбы по одну сторону входа теперь были испещрены рунами, а с противоположной стороны находились другие — такой же высоты и структуры, только абсолютно чистые и гладкие, отполированные морем. Малфой отвлек ее от созерцания, подтолкнув в сторону рунического.

Если в районе входа от магии покалывало пальцы, то внутри пещеры тело охватило огнем, а в ушах зашумела кровь.

Она услышала вздох за спиной и сделала резкий шаг вперед.

— Здесь… давно никого не было, — сказал Драко. Его голос звучал так, словно между ними был длинный гулкий коридор. Пещера манила, приглашала зайти глубже, слиться с диким потоком энергии. Гермионе показалось, что у нее ухудшилось зрение, стены сделались расплывчатыми, кристаллы на них перестали переливаться яркими звездами, их мерцание обрело ритм, затем пульсация подстроилась под биение сердца... Из дурмана вырвал ощутимый удар по плечу.

— Идем, — Малфой вцепился в ее руку, потянул на себя и почти силком вытащил наружу, где волны лизали подножие колонн, отделяющих магическую часть грота от магловской пещеры Мелодий(13). Сердечный ритм приходил в норму, пока Гермиона отстраненно наблюдала, как с камней исчезают руны.

— Что это было? — нет, не то. Мысли путались. Нужно задать другой вопрос, более важный: — Откуда ты знаешь, что ритуал провели не здесь?

— Здесь давно не было волшебников. Может, даже с тех пор, как эта мощь чуть…

— …не убила тебя? — сил на настоящий ужас не осталось, но в голове образовалось много нецензурных слов в адрес Малфоев.

Тот из Малфоев, что находился в непосредственной близости, неопределенно пожал плечами. Он тоже выглядел слегка пришибленным.