Авилины игры

— Откуда ты его знаешь?!

— О, а ты глупее, чем я думала, — Авила закатила глаза. — Что непонятного, это такое же моё создание, как и корни. Я создала его, придумала ему историю и отправила встречать детей и рассказывать правила игры, чтобы они не дохли на первом же уровне.

Выходит, даже весёлый и дружелюбный Пал Палыч оказался ненастоящим? Точнее настоящим, но не... Максим не мог подобрать нужного слова.

— В общем, я стала ждать нужного века, но столкнулась с проблемой — мне нужна была физическая оболочка, но я нашла ей решение...

"Лучше бы не находила".

— ... Дело в том, что моя сила и дух стали растекаться без оболочки. В какой-то момент я была на грани потери контроля, ибо тяжело контролировать себя саму на расстоянии. При этом я очень много сил отдавала, чтобы удержать состояние этой дыры...

— И ты решила на последние силы выкрасть детей?

— Ага, ну разве не чудесно я придумала?

По лицу Максима было видно, что нет.

— Впрочем, плевать, что ты думаешь. Новая задачка появилась, когда я поняла, что не во всех телах я уживаюсь. Поэкспериментировав, я составила три важных критерия, которые мне нужны для комфортного вживания в тело, для ожидания того самого избранного, который мне принесет небывалую власть. Вот эта вот милая девочка Стеша победила в прошлых играх. Как ты понял, этими тремя критериями являются физическая сила, иначе тело не выдержит обряда вселения. Мягкость — чтобы именно мне было легко провести обряд, а то с эгоистом тяжеловато. Выносливость — чтобы выдержать мою мощь. А какой век, напомним, пожалуйста?

— Двадцать первый, — устало ответил Максим.

— Вот-вот. Понимаешь, к чему клоню?

— Кто избранный?

— Сначала я думала, что это Олежа. Он сильный, умный и на самом деле очень ранимый человек, который просто скрывал это. Я явилась к нему во сне, рассказала. Убежать он от меня не мог, — Авила кровожадно ухмыльнулась. — И когда уже начала конечный обряд, то... Поняла, что ошиблась, когда уже поставила свое черное клеймо и разорвать между нами связь было нельзя. То есть я рано или поздно бы вселилась бы в него. Это меня не устроило. Но я поступила по-хитрому, зная все тайны его характера. Я сказала: "Ты можешь сдаться и поддаться мне. Или же избежать этого, пожертвовав собой. Если выберешь последнее, то в память о том, что ты был храбрым и хорошо сражался, я обещаю спасти жизнь одному из вашей группы". Я потянула ему кинжал, острие которого была смазанно ядом и...

— Дальше даже не смей продолжать. Заткнись.

— Хорошо. Тогда ближе к делу. Но ведь ты, Максим, уже обо всём догадался?

— Что ты имеешь в виду?

— Я ошиблась в Олеге. Но не в тебе.

Максим посмотрел на Авилу как на сумасшедшую, которой она и являлась.

— И что я должен сказать? — Максим вздохнул.

— Ничего. Всё решено за тебя, — улыбка.

— Я так и думал.

— Тогда давай приступать к конечному обряду?

Максим испуганно поднял взгляд. Нет, он конечно, был сломан смертью Ксюши, но не настолько, чтобы самому умирать.

— Нет, не надо! — Максим не придумали ничего лучше, кроме как броситься бежать. Но далеко он не убежал. Что-то сильное и прочное схватило его за ногу, уронило и поволокло по земле. Максим оглянулся и... Словил дежавю.

Ещё тащило обратно к Авиле огромное сборище длинных травинок, которые, прямо как корни, объединились вместе.

— Неужели ты думал, что я выберу этот луг просто так? — глаза Авилы снова загорелись красным. — О нет, ты даже не представляешь, какая у нас с ним связь. Не зря же он зовётся Авиловым!

Трава, как бы глупо это ни звучало, поставила его на колени, опутала в кокон и закрыла рот, связала по локтям. Сбежать было невозможно. Спасти было некому.

"Неужели это конец?" — подумал Максим.

Перед Авилой сверкнул ярким пламенем какой-то шар и засветился, подобно Солнцу. Он излучал энергию и тепло, а потом из него, словно он Феникс, родилась книга — Максим отчетливо различил потёртый красный корешок и обложку, золотой рисунок дерева с узорчатыми ветками, полустертое название.

Авила открыла её жёлтые страницы и принялась что-то читать, и сколько Максим ни силился, он не мог понять, что она бормотала и на каком языке, но уж точно не на русском.

— Акоупо теньтье авено...

"Вот и всё"... — успел подумать Максим и... Расслабился под силой травинок. Больше не было смысла биться. Он прикрыл глаза и вспомнил всех, как вдруг почувствовал острую боль в руке.

— А-а! — он истошно заорал сквозь кляп и посмотрел на руку. В неё вонзилась чёрная толстая нить, исходящая от груди Авилы. Она становилась всё короче, притягивая Авилу к Максиму, а сама Авила становилась всё прозрачнее и прозрачнее... Максим выгнулся в спине, трясясь в агонии и посмотрел на небо. Красиво...

Вдруг неразборчивое бормотание прекратилось громкий вскриком. Боль в руке прошла и травы начали отпускать тело.

"Что происходит?" — Максим открыл глаза и увидел такую картину: Авила, окружённая пятью людьми, в странной позе сидела и рычала. Через её прозрачную кожу просвечивались зубы, скелет, мышцы... Мало что могло сравниться с этим.

— Трави её дедовским методом! Поливай! — закричал кто-то из пятёрки, и на Авилу со всех сторон из вёдер, бутылок, бидонов — где они их только нашли — полилась вода. Авила брыкалась, пыталась миновать струи, они действовали на нее словно лава, оставляя ожоги по всему телу, исходя в небо белым дымом.

— Поз-з-здно, — прошипела, словно змея Авила. Резкий хлопок, больно ударивший по ушам. Максим выкрикнул от испуга, закрыл глаза, упал на землю, а когда открыл, то Авилы уже не было. Вместо этого над ним нависал не кто иной, как...

— Игорь? — прохрипел Максим.

— Он самый, Маша-потеряша, — Игорь улыбнулся, и Максим вдруг понял, как скучал по нему. И по этой его наглой полуусмешке.

— Но... Как вы меня нашли? — Максим уже понял, что Игорь был одним из той чудо-пятерки, что спасла его от смерти, ведь вселение Авилы в его тело — пусть Максим не до конца понял, как это работает — явно хуже, чем смерть.

— Долгая история. Ты же знаешь, что мой папа — главный полицейский во всём городе. Так вот, он мне рассказал, что пропало шестьдесят три человека, в том числе и ты. Полиция не смогла такого не заметить. Начались поиски, было обследовано каждое здание города, но вы пропали бесследно.

— И что вы сделали?

— А тут сыграло роль очень важное совпадение — одна девочка по истории сделала презентацию на тему легенды "Авиловы игры". Тогда мы уже потеряли надежду вас найти. Ну и в моей голове щелкнуло, что возможно, пусть это и глупость, но всё же, может стоит пошарить по архивным записям. Я уговорил родителей сходить в архив и там нашёл, что ровно в тот же день в тысяча девятьсот двадцать втором году пропало двадцать детей, которых так и не нашли. Я рассказал отцу, он мне не поверил, но тут уже помог дед, который рассказал, что его отец рассказывал, как ему рассказывал его друг, что этот друг видел, как что-то по очертаниям напоминающее человека забралось в дом его соседа, а вылезло, держа на руках маленькую медноволосую дочку соседа, и убежало. На следующее утро стало известно, что она пропала вместе с двадцатью других детьми. Дед клялся, что это была Авила. Ну и мой отец, будучи чуть-чуть подвыпившим, растерянным, согласился допустить возможность существования новеи. Так он выдвинул у себя на работе идею, что новея крала детей, оправдывая всё тем, что в ту же дату, только два века назад, было тоже похищено около двадцати детей. Тогда мы занялись усиленными поисками информацией об Авиле. И нашли текст пророчества, в котором говорилось про избранного — ну ты знаешь, слышал. И что обряд пройдет ранним утром на Авиловом лугу. Тогда мы затаились тут и ждали вас с трёх часов ночи. Вот, дождались, — Игорь улыбнулся. — Ну чего ты как инвалид валяешься с глупой улыбкой? Вставай давай.

Игорь протянул свою руку, и Максим оперся на неё, всё также глупо улыбаясь, как улыбался весь рассказ. А когда встал, то первым делом обнял Игоря. Крепко, прижав к груди. Как обнимала Ксюша...

— Я скучал, Игрек. Очень.

— Это ты мне потом расскажешь. А сейчас готовься к вечным расспросам журналистов. Уверен, их будет много.

Максим оглядел всех людей и мысленно расцеловал их всех. Игорь был единственным ребёнком во всей операции, и то, наверное, только потому, что его отец сам участвовал в этом задании. Хотя всё равно было непонятно, как он смог уговорить отца на такое.

За горизонтом рождалось Солнце и кидало свои первые лучи на высокие травинки.