Пленники чести

— Ну, а вы, Александр Иванович, зачем приехали? Тоже в долг много давали или проигрались в пух и прах? — спросил, высокомерно глядя на собеседника, Карл Феликсович.

— Мне не нужны деньги, мне вообще ничего не нужно, господа, — честно ответил офицер.

В этот момент Наталья Всеволодовна встала из-за стола и молча вышла из столовой. Все присутствующие проводили её взглядом.

— До чего неблаговоспитанная барышня, — презрительно заметила госпожа Симпли.

— Прошу вас не осуждать её, эта девушка расстроена кончиной своего опекуна, и ей простительно подобное поведение, тем более в нашем кругу, — сказал Александр, вступаясь за Наталью.

— Но мы же так себя не ведём, хотя тоже немало скорбим, — вмешался господин Симпли.

— И всё-таки, зачем вы сюда приехали, мне это право интересно, — перебил Карл Феликсович.

— Мой двоюродный дед, господин Уилсон, прислал мне письмо, в котором просил меня осуществить протекцию его воспитаннице, Наталье Всеволодовне, — твёрдо сказал Александр.

— И какого же рода протекцию? — поинтересовался Карл Феликсович.

— Известно, какого! Такую протекцию осуществляют всякие офицеры над подобными девицами, — язвительно произнёс Алексей Николаевич.

Александр вскочил со стула, жалея, что оставил саблю в комнате. Он хотел хорошенько проучить наглеца, но вовремя сдержался.

— Что это вы имеете в виду, сударь, — вскричал он, — извольте незамедлительно взять свои слова назад и извиниться!

— Скажите-ка, какой гордый господин, обижаться на меня вздумал, — буркнул Алексей Николаевич.

Видя, что вот-вот произойдёт серьёзный скандал, Павел Егорович тоже встал со стула, преградив дорогу Александру, готовому разорвать оскорбившего его Алексея Николаевича.

— Умоляю, не делайте глупостей, — зашептал Павел Егорович Александру, — поверьте, этот человек не стоит вашего гнева.

Как это ни странно, слова невысокого худого человечка возымели силу над разумом драгунского офицера, и тот снова сел на стул, отвернувшись от господ, сидевших за столом.

— Неужели вы намерены жениться на Наталье Всеволодовне, если вас о том просил ваш дедушка? — спросил господин Симпли. — Вы, конечно, меня извините, но вы так ревностно изволите защищать её интересы…

— Нет, жениться на такой девушке я и сам не против! — воскликнул Алексей Николаевич. — Она конечно не подарок, но при должном воспитании станет хорошей супругой. С тётушкой я как-нибудь сумею договориться по этому поводу! — и он принялся потирать свои маленькие пухлые ручки.

— Как вы смеете? — с горечью произнёс Александр Иванович. — Прекратите сейчас же, или вы потеряете остатки моего уважения!

— Больно мне оно надо, сударь, — презрительно отозвался Алексей Николаевич.

В эту минуту в столовую вошла Наталья Всеволодовна. Она немного смутилась, когда все тотчас посмотрели на неё. Все замолчали, и минуты три никто не произносил ни слова.

— Скажите, милочка, вы никогда не задумывались о свадьбе? — начал господин Симпли.

— Помилуйте, Семён Платонович, ведь завтра похороны, грех о свадьбе думать! — удивлённо воскликнула Наталья.

— О таком деле никогда не грех думать! — заявил Алексей Николаевич.

— Я вас не понимаю, — смущённо произнесла Наталья Всеволодовна, отодвигаясь от него.

— Видите ли, сударыня, вы произвели на меня неизгладимое впечатление, я, можно так сказать, очарован вами! Думаю, что ваша дражайшая опекунша, госпожа Уилсон, согласится на ваш брак с таким солидным женихом, как я, в этом можно не сомневаться, уж поверьте! — говорил Алексей Николаевич, подходя к ней всё ближе и ближе, напирая и стараясь взять за руку.

Наталье Всеволодовне пришлось отступать, пока она не достигла стены, далее отойти было уже невозможно, ибо дорогу ей преграждал массивный посудный шкаф.

— Полноте, сударь, я вас не понимаю, — бормотала перепуганная девушка.

Александр Иванович вскочил со стула и хотел броситься к девушке, ибо уловил её взгляд, ищущий защитника среди присутствующих господ. Но его окружили супруги Симпли и, не давая ему прохода, стали что-то говорить скороговорками наперебой. Офицер старался деликатно обойти их, но всё время они возникали прямо перед ним, точно привидения, не пропуская его.

— Как-же-с не понимаете, сударыня? Дайте ваше согласие, мы обвенчаемся законным браком и будем счастливы, — мягко, но напористо говорил Алексей Николаевич, и глазки его алчно сверкнули.

— Но я не люблю вас! — в испуге воскликнула Наталья.

— Достаточно и моей любви к вам! Моя страсть вспыхнула сегодня тотчас, с первого взгляда! Соглашайтесь, или вы хотите всю жизнь просидеть старой девой? — всё более жёстко и угрожающе напирал он, хватая её за локоть.

— Оставьте меня, прошу вас! — молила девушка, пытаясь избавиться от пухлых, но цепких пальцев.

— Согласитесь, ведь я прошу вашей руки по-хорошему при свидетелях, или я устрою так, что больше никто и никогда не попросит вашей руки! — прошипел Алексей Николаевич, окончательно перейдя на угрозы.

— Никогда! — крикнула Наталья.

Тут всех оглушил зон пощёчины. Алексей Николаевич отшатнулся и выпустил локоть девушки. Александр Иванович смог заметить, как слёзы бежали из глаз Натальи, когда та выбегала из дверей.

— Пусть бежит. Ещё одумается! — крикнул Алексей Николаевич, потирая щёку и криво улыбаясь.

Александру же всё никак не удавалось освободиться от назойливых супругов Симпли, они висели на нём, как каторжные гири, так что нельзя было пошевелиться. Их слова путались, а смысл оставался далёким, хотя как будто говорили они о чём-то важном.

— Да оставьте же меня! — крикнул на них поручик.

Но тут перед ним встал, всё это время сидевший за столом и посмеивавшийся над происходившим в зале, Карл Феликсович. Положив ему на плечи обе руки, он произнёс холодным и твёрдым голосом:

— У нас есть к вам дело, милостивый государь, и с вашей стороны не вежливо уходить от нас.

Александр Иванович почувствовал на себе острый, пронзительный взгляд чёрных глаз кузена.

— Что вам угодно, Карл Феликсович? — спокойно спросил он, понимая, к чему могут привести неосторожные действия.

— Видите ли, мы решили, что раз вам не нужны деньги, то почему бы вам не отказаться от своей доли наследства в нашу пользу? Вы, конечно, имеете право не принимать моего предложения, но, поверьте, мы не останемся в долгу, — ответил тот сдержанно. Он испытующе посмотрел на Александра.

— Возьмите всё, что угодно, только прошу, оставьте меня, — тихо, но уверенно произнёс поручик, отстранил кузена и вышел прочь из столовой быстрым шагом.

— Какой невоспитанный молодой человек, — покачала головой госпожа Симпли.

— Нынешнее поколение всё такое, душенька, — заметил её супруг.

— Подумайте очень серьёзно над нашим предложением! — выкрикнул вслед Александру Ивановичу Карл Феликсович.

От его внимательного взгляда не укрылось то негодование, которое он вызвал в своём собеседнике. Ещё немного, и тот бы потерял контроль. Какую радость доставляло сейчас ему чувство превосходства над этим офицером, столь неосторожно поддавшегося эмоциям. Как же всё-таки просто казалось играть чувствами других людей, очертя голову бросавшихся в расставленные искусным манипулятором сети.

Затем Карл Феликсович вновь подошел к столу, налил большой бокал вина и залпом осушил его. Наступило молчание, только часы мерно тикали, отсчитывая время на круглом циферблате.

— Господа! — вдруг вскричал Павел Егорович, который всё это время сидел молча и неподвижно, теребя в руке вилку. — Ваши предложения и требования незаконны и абсурдны! Вы, Алексей Николаевич, не имеете никакого морального права заставлять несчастную девушку выйти за вас замуж! А вы, господа Симпли и Карл Феликсович, не имеете права предлагать, а уж тем более заставлять молодого человека отказываться от его доли в наследстве! Вы поступаете не по-людски, даже забыв о том, что всего несколько часов назад скончался близкий нам человек! Более того, если вы посмеете совершить хоть что-то противоправное в стенах этого дома, я вызову жандармов!

— Вы зря осмеливаетесь нас критиковать, — заметил Карл Феликсович, — лично мне виднее, когда скорбеть, а когда наслаждаться жизнью. И мои дела вас не касаются никоим образом, Павел Егорович, так что ведите себя благоразумно, и не устраивайте скандалов!

— Но, помилуйте, сударь… — начал было Павел Егорович, ожидавший несколько другого эффекта от своей проповеди.

— Неужели вы хотите очень долго жалеть о своих словах? — угрожающе перебил его Карл Феликсович.

— Лучше жалеть, чем быть равнодушным, — горько заметил Павел Егорович.

— Перестаньте, перестаньте, господа, — вмешался раскрасневшийся от пощёчины и выпитого накануне вина Алексей Николаевич, — мне надоели споры, которые ни к чему не приводят. Кузен, ты верно уже бредишь, хватит тебе нести чепуху. Ты слишком много читал дурацких романов, вот уже и говоришь невесть что. Никто не собирался нарушать законов и приличий!

Все замолчали, на это раз надолго. Так или иначе, эти слова уняли пыл спорщиков к великой радости Алексея Николаевича. Павел Егорович обиделся и сел в углу, отвернувшись от остальных, Карл Феликсович налил себе очередной бокал вина, считая свою победу в споре окончательной и бесповоротной, супругам Симпли было просто нечего сказать. Все сидели мрачные и понурые.

— Знайте, господа, я слов на ветер не бросаю и привык исполнять всё, что говорю, — твёрдо сказал Карл Феликсович, нарушив тишину.

Однако, он не продолжил своей фразы, только улыбнулся, как улыбаются люди, верящие, что повезёт именно им. Он встал и, обведя всех взглядом, покинул столовую.

— И в самом деле, довольно, господа, — задумчиво произнесла госпожа Симпли.

Затем они с мужем вместе вышли из столовой, за ними последовали Павел Егорович и Алексей Николаевич.

Между тем встревоженный Александр Иванович ходил по всему замку в поисках Натальи Всеволодовны. Он не мог успокоиться, зная, что она обижена и страдает от одиночества. Сердце его было переполнено чувством глубокого сострадания к этой юной и беззащитной девушке. Он хотел, во что бы то ни стало, отыскать и утешить её, но, увы, это было безуспешно. Он прошёл все коридоры, обыскал все комнаты, но нигде её не оказалось. Неожиданно в одном из залов Александр столкнулся с Алексеем Николаевичем. Не помня себя от ярости, поручик схватил его за ворот, так что тот едва устоял на ногах, и начал трясти, что было сил.

— Говорите, сударь, где Наталья Всеволодовна, или вам не поздоровится! Вы ответите за оскорбление, нанесённое ей, слово даю, ответите! — почти рычал Александр, готовый убить пленника.

— Отпустите, богом прошу, не делайте глупостей, — задыхаясь, бормотал Алексей Николаевич, размахивая в воздухе своими пухлыми ручками. — Я понятия не имею, где она. Шуток что ли не понимаете! Всего-то покуражился! Мне не нужна женщина, с которой столько проблем!

Офицер резко отпустил Алексея Николаевича, и тот упал прямо в кресло, на его счастье оказавшееся рядом, тяжело дыша и отдуваясь, как жаба. А Александр Иванович поспешил удалиться для продолжения поисков, ибо на сердце у него было неспокойно.