Костяная дверь

* * *

После ужина мы навестили мою маму в маленькой гостинице. Мы подробно и красочно пересказали ей события дня, а потом пожелали спокойной ночи. До захода солнца нам надо было добраться до своего рода общежития, где спали все ученики. Я не был уверен, что это такое, потому что все называли его «Пух».

Но увидев его, я удивился ещё больше. За главным зданием на самой вершине горы, за каменными стенами раскинулась гигантская пушистая масса. Она была похожа на нечто вроде лесистого холма и плюшевой детской игрушки, волшебным образом увеличенной до размера в четверть мили. Её поверхность покрывали деревья высотой около десяти футов, которые на самом деле были не деревьями, а скорее мягкими древесными щупальцами, покачивавшимися в такт приливу.

– Что это такое? – удивлённо спросил я.

– Это Пух, – ответил Дрейк, но я опять ничего не понял.

– Пух – титан, – объяснил Честер. – Так маги называют кого-то очень могущественного и опасного, когда не знают, что это такое на самом деле. Учёные называют его Feliformia gargantia или «свободно сформированный терраглот» – нечто среднее между животным и подвижным массивом суши. Что бы это ни было, оно определённо живое.

– Живое? – изумлённо переспросил я.

– Да, – продолжал Честер. – Живое и очень умное, хотя, насколько нам известно, оно не говорит и не видит… Мы лишь знаем, что его привёз сюда Реллик перед основанием школы. И что оно очень оберегает учеников.

– Ладно, – ответил я. – Почему бы нам просто не поспать в здании школы? Там должно быть место. – Я оглянулся на башни и шпили университета, которые теперь оказались внизу.

– Ты шутишь? – удивился Дрейк. – Я бы не согласился там спать даже за самые большие рога на свете.

Это заставило рассмеяться даже Тессу.

– Почему?

– Потому что там призраки! – воскликнул Дрейк. – Там тысячу лет жили маги, которые привозили с собой разных существ – чудовищ, демонов! Никто не знает, что там происходит после захода солнца. Они даже днём разводят Полуночный Синий. Разве ты не заметил?

– Полуночный что? – переспросил я, стараясь не упускать нить разговора.

– Он имеет в виду магический синий огонь, который освещает замок, – терпеливо объяснил Честер. – Помимо прочего, он отгоняет демонов.

– Ясно, – ответил я, стараясь не смотреть на замок. Солнце уже почти село, и мне было жутковато думать про место, где обитали кошмарные существа.

Честер рассказал нам, как добраться до Пуха, а потом объяснил, что вернётся на ночь в здание гильдии наставников, и, если он утром мне понадобится, я смогу его там найти.

Когда он ушёл, мы приблизились к низкому холмику у самого края, который Честер назвал головой. Мы встали плечом к плечу и произнесли вслух свои имена. Несколько мгновений ничего не происходило. Потом несколько деревьев-щупалец[46] расступились, склоняясь и образуя тропинку, и мы шагнули на неё.

Древощупальца продолжали отклоняться в сторону, и я понял, что Пух ведёт нас в какое-то особенное место. Я с любопытством потрогал одно щупальце (на ощупь оно было как тёплая резина), и оно шлёпнуло меня по лицу.

– Не думаю, что ей нравится, когда её трогают, – заметила Тесса.

– Спасибо. Понял.

– Почему ты думаешь, что это «она»?

– Ты серьёзно? Она мягкая, таинственная, обладает интуицией, заботливая и согревает детей по ночам. Думаешь, это парень?

– Ладно, – согласился Дрейк. – Ты победила.

– Привыкай. Это будет случаться часто.

Я слушал, как они добродушно подшучивают друг над другом. Я ожидал увидеть множество учеников, но мы всего пару раз заметили людей за древощупальцами и ни разу ни услышали голосов. Тропинка несколько раз сворачивала, и я представлял, что мы проходим мимо маленьких групп учеников, спрятавшихся в своих личных пуховых рощах.

Наконец древощупальца расступились у маленькой полянки, над которой виднелось ночное небо. Я сказал «полянка», но её вряд ли можно было так назвать, потому что она больше походила на крошечный домик под открытым небом. Там было три кровати, приподнятых над землёй, два уютных дивана, кухонный стол, пара пустых книжных шкафов и огороженный стеной бассейн для купания. Около одной из кроватей стояла перегородка («это моя», сказала Тесса). Всё было из того же фиолетового резинового вещества, что и древощупальца.

– Впечатляет. – Я представлял себе маленькие палатки среди древощупалец, но это оказалось намного лучше.

– Мы не замёрзнем? – спросила Тесса, садясь на диван.

Дрейк покачал головой и прижал ладонь к одной из кроватей.

– Она тёплая. Тут всё тёплое. Думаю, это фиолетовое вещество – кожа Пуха, и нас согревает тепло её тела.

– Фу! – Тесса наморщила нос. – Мы как будто жуки.

Дрейк пожал плечами.

– Всего лишь теория. Честер ведь сказал, что мы точно не знаем, что такое Пух. Что случилось с твоей теорией насчёт Пуха-мамы?

– Это было до того, как я поняла, что мы паразиты.

Дрейк засмеялся, и из-под его рубашки выскользнуло что-то серебристое.

– Отличное ожерелье, – пошутил я. – Очень мужественно.

Дрейк опустил глаза.

– Мой Аквариус? Их все носят.

– Я не ношу, – заметил я.

– Все минотавры, – поправил Дрейк.

– Для чего?

– Это наша религия, – объяснил он, показывая мне подвеску. Это был простой серебряный кулон в виде рыбы.

– Вы поклоняетесь рыбе? – осторожно спросил я.

Дрейк кивнул.

– Её зовут Скайла.

Я засмеялся. Меня насмешило не имя, а тот факт, что раса свирепых людей-быков выбрала в качестве божества рыбу.

Дрейк слегка покраснел.

– Слушай, – сказал он. – Она спасла наш народ. Последние оставшиеся в живых после Великого Разрушения детёныши минотавра голодали на берегу реки. Скайла первой из рыб принесла им насекомых и ягоды. Она спасла нам жизнь!

– Понял, – дружелюбно ответил я. – Я не собирался насмехаться над твоей религией. Успокойся, ладно?

Дрейк уселся к столу и достал бумагу, по-прежнему мрачно поглядывая на меня. Наверное, он собирался написать своему отцу обо всех невероятных вещах, которые с нами произошли.

Я хотел принять ванну, но вместо этого уселся на кровать. Она оказалась на удивление удобной, поэтому я растянулся на ней и вытащил свою игровую приставку.

– Один из ребят за ужином сказал, что они уже сотню лет не принимали в Скеллигард нераскрывшихся студентов, – небрежно заметила Тесса.

– Ну, – ответил я, – вообще-то меня ещё не приняли.

– Думаешь, примут? – спросил Дрейк.

– Конечно, – ответила Тесса. – Им придётся. Он ведь Фейтер.

– Но кто будет его попечителем? – возразил Дрейк. – Только не Борис. Он всегда опекает Рифмоплётов.

– И не Перси, – добавила Тесса. – Он стал моим попечителем, и обычно они не выбирают сразу двух учеников из класса.

– Уверен, Гладстон бы согласился, если бы Ректору разрешалось опекать новых учеников, – заметил Дрейк. – Гладстону он нравится.

– Да, – согласилась Тесса. – Жаль. Может быть, Иоден?

– Нет, – возразил я. – Ему я точно не понравился.

Я слушал их ночной разговор. В конце концов я выключил «Марио» и перевернулся на другой бок. Я решил притвориться спящим[47], а сам прислушивался, потому что теперь они уже разговаривали, не стесняясь. Они немного поговорили обо мне. Дрейк был уверен, что я Фейтер, и я с удивлением понял, что Тесса с ним согласна. Тесса также считала, что я боюсь, и это, вероятно, была огромная глупость. После этого они стали обсуждать свои собственные недостатки. Тесса боялась быть Силачом, потому что она девочка. Дрейк боялся быть Гением, потому что он минотавр.

Но я чувствовал себя ещё более неуютно: маг без особых способностей. Я был расстроен, потому что так и не раскрылся. И в тот момент, чувствуя под собой тепло Пуха, слушая голоса моих новых друзей и предвкушая великое приключение, я поклялся себе, что вскоре это произойдёт. Что бы это ни означало, что бы мне для этого ни потребовалось, я найду способ раскрыть свою силу.