Станция плененных

Пятая камера — Мастерская

Если честно, то я до последнего надеялся на то, что нам завяжут глаза или накинут на головы какие-нибудь мешки, чтобы мы с Серегой не увидели, куда идем. Тогда бы в том, что происходит, я бы смог найти хоть какой-то скрытый смысл. Но, к сожалению, ничего подобного не происходит. То ли место, в которое нас позвал Митяй, не такое уж и секретное, то ли скрывать его от нас в его планы не входит, но факт остается фактом: дорогу в это его убежище и я, и Серега определенно запомнили и при случае сможем его найти.

Может, Митяй на это и рассчитывает?

Мы следуем за великаном, не издавая ни звука, а тощий подросток замыкает нашу группу. Никогда прежде их не видел, ни в городе, ни в лагере. И если подростка я еще мог проморгать, то такого здоровяка не заметить — нужно быть слепым. В лагере его точно никогда не было, ровно, как и на улицах города.

Где же тогда такой бугай прячется?

Они заводят нас за дом. Я знаю, что в таких девятиэтажках есть глубокие подвалы, скорее всего кем-то задуманные для сдачи в аренду под торговые точки. Покосившаяся, почти выцветшая надпись «ПРОДУКТЫ» над ржавой дверью убеждают меня в моей правоте. Здоровяк толкает на себя дверь и та со скрипом поддается.

— Эй, — шепчет Серега, недоверчиво вглядываясь в спину зашедшего внутрь великана, — ты уверен, что нас там мне пришьют?..

Не уверен, но Митяй заслуживает моего доверия хотя бы за то, что помогал мне все это время выживать в канализационных стоках. Без него я бы вряд ли протянул так долго, да еще и остался при своих руках и ногах. Поэтому я киваю, и несколько храбрясь, сомнения все же селятся в груди тягучим комком, я захожу в подвал. Серега, чуть помедлив, следует за мной, а щуплый парнишка остается снаружи, словно часовой на посту.

Митяя я встретил не сразу. Я бы даже сказал, что наша первая встреча произошла задолго до того, как я сбежал из лагеря, но познакомились мы, когда я остался в Клоаке один. Он говорил, что нашел меня случайно, и я ему не поверил. В тот момент, скажу в свою защиту, я уже мало кому доверял, даже себя воспринимал не иначе, как поехавшего головой чудика. Но знакомство с Митяем принесло мне должные плоды. Пожалуй, этот парнишка был одной из причин, по которой мне ужалось продержаться одному так долго.

И вот сейчас он сидит передо мной за большим столом, вокруг него разбросаны бумаги, экраны компьютеров мигают рябью, а в его руках…паяльник? Да, точно. Оглядываюсь, внимательно осматривая место, в которое нас привели. Похоже на какую-то мастерскую, в воздухе помимо сладковатого запаха разложения витает запах паленой пластмассы и электричества. Вглядываясь в мониторы, я замечаю на них изображения улиц Клоаки, понимание приходит само собой — за нами действительно наблюдают.

— Что все это значит? — спрашиваю я у Митяя.

Митяй стягивает с глаз свои защитные очки, будто бы только сейчас замечая наш приход, отключает и откладывает в сторону паяльник. Из железной коробки, непонятного для меня назначения, в которой он капался до нашего прихода, вверх поднимается узкий столбик дыма.

— Спасибо, — обращается он к великану, — что проводили их сюда. Можешь возвращаться к своим обязанностям, дорогу обратно они сами найдут.

Голос у Митяя не такой, как обычно, в нем слышится властность и непоколебимость. Не такой голос должен быть у мальчишки его возраста, пусть и живущего в таком странном месте, как это. Но я почему-то обращаю на это внимание. Это была не просьба, Митяй только что отдал приказ.

Наш провожатый никак не реагирует на его слова, просто разворачивается и уходит. Лишь когда мы слышим звук закрывшейся за ним двери, Митяй вновь заводит с нами разговор.

— Я знаю, что у тебя много вопросов, — говорит он мне, словно всячески игнорируя присутствие в одном с нами помещении Сереги, — но я не смогу тебе на все ответить. Понимаешь… — Он отводит глаза в сторону, но выглядит это движение чересчур наигранным. — Есть правила. И я уже их нарушил, когда помог Нине сбежать.

Помог Нине сбежать? Каким боком он оказался рядом с Ниной в момент ее побега?

— Что это значит? — снова спрашиваю я.

И мой вопрос вызывает на лице Митяя выражение легкой раздраженности.

— То и значит, — отвечает он, отталкиваясь от стола. Старенький крутящийся стул отъезжает от силы на метр, а затем останавливается и замирает на месте. — Нина сбежала только благодаря мне. Впрочем, не только она. Так что в принципе, если бы все у вас получилось, — он переводит взгляд с меня на Серегу, — то и ты бы сбежал. Не моя вина, что вы такие неудачники.

— Это не ответ на мой вопрос, — говорю я.

Но могу ли я верить, что Нина сбежала благодаря ему? Зачем ему было ей помогать? И почему, раз уж на то пошло, он не помог сбежать мне?

— Я знаю, о чем ты думаешь, — словно прочитав мои мысли, проговаривает Митяй. — И я уже говорил, что не могу нарушать правила. Ситуация с Ниной была…безвыходной.

— Что это значит? — спрашивает Серега.

И Митяй фыркает, скрещивая на груди руки.

— У вас двоих что, в лексиконе других слов нет? И почему вообще вы думаете, что я буду отвечать на ваши вопросы?

— Потому что по какой-то причине ты привел нас сюда, — произносит Серега. Я вижу, как он из последних сил сдерживается, чтобы не навалять Митяю профилактических тумаков. — А это, как мне кажется, какое-нибудь правило да нарушает.

— Согласен, — говорю я, давая Митяю понять, что такого мнения придерживается не только Серега. — И кем придуманы эти твои правила? Зачем? И для чего ты позвал нас?

Митяй разобижено шмыгает носом.

— А что, уже и поболтать с тобой нельзя? Мы, вроде как, друзья. Или это не так?

— Друзья ничего друг от друга не скрывают, — говорю я, запоздало понимая, что нужно было сказать нечто иное, чтобы разговорить Митяя и попросить его о помощи. — Какую игру ты затеял? И какое место занимаешь во всем этом?

Какое еще место? О чем я вообще спрашиваю? Он же ребенок!

Но поток вопросов в голове прерывает обстановка в подвале этого дома. Мало похоже на игровую комнату для подростка, пусть компьютеров здесь и в избытке. И я не знаю никого возраста Митяя, кто мог бы управиться с паяльником и не сжечь какую-нибудь часть собственного тела.

— Я считаю тебя другом, — глухо произнес Митяй, — и все это время я помогал тебе, как мог, потому что считаю тебя другом. Но у меня есть обязанности, и есть правила, которые нельзя нарушать, если мы хотим выжить.

— Говоришь, что ты мне друг, но вместе с тем ты лишь делал вид, что помогаешь мне сбежать отсюда.

— Нет!.. Это не так!.. — Митяй вдруг вскакивает со стула. — Я правда помогал! Как мог!

— Достаточно было просто сказать мне, где выход.

— Я…я не мог этого сделать. — Митяй нервно дергает ногой, не зная, что еще сказать или придумать в свою защиту. — Есть правила. Они для всех одинаковые. Если каждый сюда попавший будет выбираться из города запасными путями, только потому что кому-то этого захотелось, то все разрушится.

— Но ты помог Нине сбежать, — напоминает ему Серега.

— У меня не было другого выхода!.. Она все только портила своим присутствием. Эта… Эта ваша Нина, — Митяй так сильно сжимает губы, что те белеют, чуть ли не сливаясь с оттенком кожи на его лице. — Она и тобой и Семеном вертела как хотела. Неужели ты этого не понял, Костя? Ей нельзя было доверять!..

— Нина такая же, как и я, — говорю я ему. — Попала сюда не по своей воле и всеми способами пыталась выбраться.

Митяй что-то обдумывает, а после, усмехаясь, произносит:

— Хороши же способы у баб, — говорит он, явно пародируя услышанную от кого-то фразу. — Ты в курсе, чем она в «Раю» занималась, чтобы выбраться? О, я тебе сейчас покажу!

Митяй направляется к ближайшему компьютеру, что-то печатает на клавиатуре, а затем, оборачиваясь к нам с Серегой, показывает нам, как мне кажется, одну из комнат в «Раю». Я там побывать не успел, но обстановка в помещении говорит сама за себя. И то, что делают на записи Нина и Семен не вызывает никаких вопросов.

— Видишь! — радостно восклицает Митяй, будто считая, что сделал для меня какое-то открытие. — Ты только посмотри! Нет же, смотри внимательнее! Вот чем она занималась, пока ты пытался придумать, как вызволить брата! Думаешь, она в этот момент о вас двоих хоть чуть-чуть думала? Нет же! Только о себе она думала.

Мне следует перестать смотреть, но заставить себя отвести взгляд от экрана монитора в сторону выше моих сил. Хотя странное чувство, я ведь и так уже понял, что Нина приглянулась Семену, поэтому нет ничего удивительного в том, что он пришел к ней, стоило только Нине попасть в «Рай». И все же… Пусть что-то и есть странное в их позе, в том, как они сидят на кровати и в том, что делает Семен, но… Как-то не особо Нина сопротивляется его настойчивости.

Я вспоминаю нашу с ней первую встречу, но тут же стараюсь отогнать наваждение ее образа. Пожалуй, раздевать ее было не совсем джентельменской затеей, но кто знал, может быть под одеждой у нее что-то да было?.. Оружие, например, оружие. Я говорю об оружии. Тогда, во всяком случае, я действительно думал только о нем.

— А тебе не рановато такие фильмы смотреть? — спрашивает Серега, и в его голосе я явно различаю злость. — «Рай» место в лагере особое, и если то, что девушки там делают, чтобы выжить, единственное, что они могут сделать, то кто ты такой, чтобы подглядывать за ними? Какой извращенец вообще установил в этих комнатах камеры?

Митяй краснеет, не то от стыда, не то от негодования, ведь его слова возымели на нас совершенно иной эффект, нежели тот, на который он рассчитывал. А на что он, собственно, рассчитывал? Рассорить нас? Вероятнее всего да. Но зачем? Какой в этом смысл, если Нина уже сбежала?

— А сбежать она хотела одна. — Добавляет он, но уже менее уверенно. — Ты же в курсе, что у нее было десять жетонов?

Я отрываю взгляд от экрана и не могу скрыть своего удивления, чем возвращаю Митяю радость на лицо.

— Что?..

Мы переглядываемся с Серегой.

Я впервые слышу о том, что у Нины были жетоны.

И это…чувство, что меня снова предали… Оно разрастается в груди обжигающим жаром.

— Вот! — Митяя наша реакция веселит, он чувствует себя победителем, ведь наконец-то добился желаемого результата. — А она вам разве не рассказала о том, как доехала до последней станции? Все, кому удается продержаться в поезде до самого конца, получают в награду десять жетонов. Они у нее все это время в кармане были! Но она ведь никому из вас этого не сказала, да?

— Я бы тоже не сказал, — вдруг признается Серега.

И на миг мне кажется, будто он знал о секрете Нины.

— И я понимаю, чего ты добиваешься, — добавляет он. — Но не вижу в этом смысла. Нины в Клоаке уже нет, твоей дружбе с Костей ничего не угрожает.

Нашей дружбе?

Митяй краснеет еще сильнее.

— Что ты несешь! — возмущается он, у него над губой, в ложбинке проявляются камельки пота. Митяй смотрит на меня затравленным взглядом испуганного волчонка, готового вот-вот наброситься на нас в бессмысленной попытке защититься. — Я помог Нине не потому что хотел от нее избавиться! Она просто мешала, вот и все! Такие как она только проблемы приносят, Костя!..