Огненная душа куклы

1

В тот самый день, когда шел ливень и две девушки на улице зачарованно смотрели на женский манекен в белоснежной шубке, в примерочной кабинке этого магазина осталась запертой воришка Люся. Худышка, она за последние часы много чего надела на себя – дорогие бюстгальтеры, ночные комбинации, юбки, фирменные майки и джемпера, даже пару мужских кожаных курток, от чего сильно поправилась, превратилась в настоящий колобок или, вернее, кочан капусты. Через плечо висела большая спортивная сумка с дорогими сапожками и туфельками-лодочками для самых требовательных модниц, дорогими джинсами для обоего пола. Бедняжка взопрела и с трудом передвигалась.

У девушки был тайный план, как выбраться из магазина незамеченной. Конечно, не она сама его придумала. Ее милый друг Коля Спичкин был тем еще прохвостом, попросту мелким жуликом, а его старший брат Лёня, тоже ловкач на все руки, к тому же работал мастером по сигнализациям и слыл в своей профессии большим докой. Именно он тщательно исследовал салон одежды «Афродита», изучил систему сигнализации, все тайком зарисовал и сфотографировал. А младший брат, пройдоха и барыга, тем временем изучил ассортимент товаров, основательно приценился и составил свой «модный каталог».

Воришку Люсю пошатывало от тяжести и духоты. Одна из кожаных курток, два джемпера и джинсы предназначались старшему брату Лёне, и еще десять процентов с продажи. Таковы были его условия. И впрямь, кто они без него? Одним словом, девушка получила от старшего брата, рассудительного профи, самые подробные инструкции: куда, когда и на какие кнопки нажимать, где что открыть и перерезать, чтобы безнаказанно выйти с ценным барахлом. Отход предполагался через окно второго этажа в небольшом коридоре, ведущем в кабинет директора. Ее должны были поймать в плащ-палатку предприимчивые братья-акробаты. И что с того? Люся была по уши влюблена в Колю Спичкина и ради него могла шагнуть в полымя. Или нырнуть в прорубь. Разве второй этаж – препятствие для любви? Она бы и с парашютом сиганула, если бы понадобилось.

Люся набрала номер возлюбленного, торопливо спросила:

– Колян?

– А ты кого хотела услышать, Люська?

– Тебя.

– Все взяла?

– Все, все. Еле двигаюсь! Готова выходить.

– Тут дождь как из ведра! Торопись, кисуля! Слышь меня? Ждем под окнами.

– Ага. Мне еще проводки нужно разрезать… А вдруг сорвется? Боюсь!

– Ну, тогда по этапу поедешь.

– Чего?

Вместо ответа Колян задорно, оптимистично и очень музыкально запел:

– Я – жиган ростовский, я – жиган московский, я – жиган азовский, я – король шпаны! Урки все на цырлах ходят предо мною, девочки вздыхают, лезут мне в штаны!

Слушая его, Люся уже расплывалась в улыбке – умел ее рассмешить Колян! Скоро, скоро они увидятся! Через пять минут!

– А дальше? – забыв о работе и о наворованном барахле, спросила она. – Пожалуйста!

– Но любил я Люську, Люську-хулиганку, – как ни в чем не бывало продолжал веселый Колян, – грудь ее в наколках, золотой оскал!..

– Хватит дурить! – оборвали певца – это был строгий Лёня. – Людмила! Будет у тебя грудь в наколках, если что не так разрежешь! – Он вырвал у брата телефон и заговорил в трубку: – Я вас обоих брошу, дураков! Делай и лезь!

– Ладно, ладно! – обиженно успокоила она Лёню. – Чо расшумелся?

– Она умница – все сделает, – заверил старшего брата Колян. – Моя ж кисуля!

Голос Коляна, как всегда, успокоил ее. Люся выдохнула, смахнула со лба капли пота и двинулась в зал с шубами и пальто – оттуда вел путь в спасительный коридор.

Пять шагов, десять…

Но в зале что-то случилось. Вернее, происходило прямо сейчас. Что-то страшное, от чего девушка оцепенела и буквально задохнулась. Это был ужас. Сердце остановилась. Она хорошо знала эти три манекена – смотрела на них много раз. Два по краям не представляли ничего интересного, обычные пластмассовые куклы, а вот средний – красотка в короткой белой шубке, с золотым каре, – заинтересовал ее не на шутку. И не только потому, что это была необычная кукла. Люся, едва увидев ее белую норковую шубку, обмерла от зависти. Она хотела такую же! И знала, что у нее никогда не хватит денег, чтобы купить такое чудо. И у ее Коляна не хватит. А вот слямзить ее можно – особенно теперь, когда она оказалась в этих хоромах. Подойти и стащить белоснежную шубку из редких шкурок, утащить в свою норку и крутиться в ней часами перед зеркалом, пусть даже не выходя из дома. Просто – обладать ею! Как произведением искусства. Люся набралась смелости и двинулась к манекену. Сейчас она выглянет на улицу, убедится, что там никого нет, и стащит с плеч пластмассовой красотки белоснежное чудо. А заодно прихватит берет с голубым шарфом. И пусть Колян попробует отобрать у нее эти чудеса!

Но едва она сделала десяток шагов по залу, как тут же вросла в пол. Манекен неожиданно пошевелился. Не коряво и угловато, как это бывает с механическими куклами, вдруг оживающими в фильмах с нелепыми роботами, а изящно и грациозно, как настоящая подиумная модель! Оттаявшая, в которую стремительно вошла жизнь. Или которая таила в себе жизнь, но не показывала ее до срока?

Это был не обман зрения! Манекен в дорогой белой шубке ожил и сошел с невысокого подиума. Похожая на кочан капусты, да еще с тяжеленной сумкой через плечо, Люся онемела от ужаса. «Так она была живая! – пронеслось у нее в голове. – Но как?! Почему?!» Может, она сторож в этом магазине? Ее специально оставили здесь, чтобы караулила таких вот воришек? Мысли у напуганной до смерти воришки Люси путались и сбивались, но это не помешало ей сделать шаг назад, потом еще один.

Хозяйка белой шубки попала в луч яркого света, падавшего в окно, и Люся поняла: перед ней не живая женщина, а нечто страшное, оно съест ее живьем, если увидит. Лицо красотки отливало серебристым и перламутровым светом, оно словно было слеплено из невиданного материала, при этом казалось живым, полным эмоций. Оно было живым! Уж лучше бы робот! Манекен к чему-то присматривался. Люся сделала еще пару шагов назад. Наконец неживая женщина нашла то, что искала. Она подошла к вешалке, сбросила шубку, оставшись голой, надела черный плащ, подвязала его широким поясом и подняла воротник. Шубку она отправила на пустую вешалку. Выбрала черный берет – таким он выглядел в темноте – и шарф, кажется, тоже черный, но в ярком свете, падавшем с улицы, он оказался с красным отливом. Остановилась у зеркала, оценивая себя. И только потом манекен направился к дверям. Несомненно, он – или она? – намеревался покинуть магазин.

И тут Люся выдала себя шорохом. Она уже приблизилась к коридору – ей осталось только шагнуть в темноту и быть таковой. Но не вышло! Манекен мгновенно обернулся в ее сторону, присмотрелся и двинулся на нее. К этому времени Люся уже сбросила сумку с плеча – она шестым чувством понимала, что сейчас ей придется бежать, и только это может спасти ей жизнь. Она повернулась и рванула куда глаза глядят.

– Стой! – услышала Люся металлический голос в спину.

Бывают случаи, когда человек не отдает себя отчета, куда он бежит и где прячется от опасности. Сколько раз человек взбирался на дерево не пойми каким образом, когда на него бросалась стая волков, и только потом обнаруживал себя в ветвях у самой верхушки, намертво вцепившимся в ствол…

Шаги – а манекен был на каблучках – все быстрее и четче стучали за ее спиной. Люся влетела в темную комнату с ворохом одежды, блестевшую швейными машинками, бросилась к шкафу и нырнула в тряпки. И сразу на пороге, судя по шагам, появился манекен. От ужаса и страха Люся превратилась в мышь. Только громко стучали зубы, девушка даже рот зажала, чтобы не было слышно этого стука. «Господи, клянусь, больше никогда и ничего не украду! – мысленно повторяла она. – Господи, спаси меня!..» И тут она услышала, как кто-то смертельно страшный подошел к шкафу, пытаясь услышать и угадать ее.

Створки шкафа уже медленно раздвигались – так кошка тихонько подбирается к мыши…

– Где ты, маленькая дрянь? – ледяным шепотом спросил манекен в двух шагах от нее. – И кто ты, маленькая дрянь? Просто воровка? Говори же, подай голос, мышка…

И вот тут, вот тут!.. Раздался звонок, но он где-то в коридоре, там, где Люся на бегу сбросила кожаную куртку. Она спрятала телефон в одном из карманов!

– Проклятие, эта тварь надула меня, – тем же шепотом, уже прямо над ней, сказал манекен и быстро рванул в коридор.

Телефон звонил и звонил. И тут послышался отдаленный удар в стекло – несомненно, это братья-воры вызывали ее, Люсю, сейчас едва живую от страха. Или уже неживую? Она бы и сама не ответила на этот вопрос. Потом телефон стих, зато раздался едва слышный перезвон колокольцев над входными дверями. Что это было?

Манекен уходил из магазина, как и хотел сделать вначале?

Закусив воротник второй куртки, Люся молилась, хоть и не знала ни одной молитвы. Не до того ей было, воришке, чтобы учить всякие ненужные премудрости. А вот бабушка-то, ох и строгая была старушка, настаивала, грозила наказаниями…

Кажется, на улице послышался крик – скорее вопль отчаяния, но Люся уже толком ничего не понимала. Она отключилась, оказавшись без сил, в первую очередь душевных. Все ушло в те минуты, когда ее преследовал манекен, открывал дверцы шкафа. Теперь она сама превратилась в бесчувственный кусок плоти, брошенную кем-то ненужную тряпку…

Сколько прошло времени, Люся не знала. Все эти часы – или мгновения, поди разбери! – она пребывала в беспамятстве, на пороге жизни и смерти. Какое уж тут время! Потом где-то за пределами шкафа послышались нервные голоса. Все слышалось, как через туман. Взорвались гневные причитания, затопали, завопили, заохали. В «ее» комнате раздались шаги, дверцы шкафа распахнулись. Долго ждали, и ждала в отупении Люся. Потом, как из пушки, кто-то громовым голосом крикнул: «Шевелится! Шевелится! Тут он, воришка!» – и с Люси сорвали покрывала.

И тогда, глядя на людей звериными глазами, она заорала бешено и страшно, словно ее бросили в огонь…