Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

НЕНАВИСТЬ НЕ ПОБЕЖДАЕТ

Говорю Ольге, что давно заметил такую деталь из области социопсихологии. До начала спецоперации в Донбассе шла гражданская война, воевали добровольцы в неформально созданных подразделениях. Если в таких группах нет девчонок, они мертвы по определению. А если девчонки есть — все вертится, двигается, развивается.

— Получается, женщины среди военных нужны?

— В окопах на первой линии — нет, хотя есть девчонки, которые и мужикам дадут фору. Но мы напоминаем мужикам о доме, о том, что их ждут. Какой-то уют создаем просто своим присутствием. В связи девчонки себя всегда хорошо показывают. В 2014–2015 годах девчонки были арткорректировщиками. У нас тогда в батальоне женщина, ее звали Людмила, командовала минометной батареей, у нее сын погиб. У нас же служил, как и муж. Всей семьей воевали, получается.

— Врагам приходилось медицинскую помощь оказывать?

— До начала СВО бывало. Говорила с ними. Они, как правило, воевать не хотели. Хотели «домой вернуться, обнять жену и выпить пива». Любопытно, как их готовили. Они были уверены, что с Донбасса давно все сбежали, а остались здесь «одни оккупанты и их пособники-сепары», я цитирую.

— А вы?

— А мы с девчонками показывали им украинские паспорта с донецкой пропиской и спрашивали пленных: «Вот как вы думаете, почему мы не сбежали? А потому, что это наша земля, а вы сюда пришли незваные». Пленные обычно делали большие удивленные глаза. Мы их лечили, как положено, как своих, как людей. Отдавали на обмен с нормальными повязками, чистыми, красивыми и еще с нашими рекомендациями по дальнейшему лечению…

— А наших как отдавали? Попал в плен с целыми руками, на обмен привезли с поломанными…

— Страшно было иногда. ТАМ о наших ребят окурки тушили. Раны резали и зашивали, резали и зашивали, не чистили, без обезболивающих, все гниет. Они не думали о чистоте своей совести, о возвращении добра или зла, об ответственности перед Богом. Ненависть никогда не побеждает, только разрушает.