Забава для мажора

6.

Миронов.

Что можно обсуждать с улыбкой и потом обниматься? Хочется съязвить по этому поводу, но в голове странная пустота. Смотрю вперед и… короче, просто смотрю. Сам даже не могу объяснить, почему не заставить себя отвернуться. Что такого в этой малышке?

На мгновение наши взгляды пересекаются, и я хмурюсь. Застукала. Теперь напридумывает поди чего. Знаю я вас. Но вопреки ожиданиям Азалия начинает рассматривать свою форму, поправлять идеально сидящую блузку. Нервничает, прикусывает губку. А я как неадекватный сталкер ловлю все её движения. И по хрен, что Лютова в очередной раз хватает под руку, вещая, в чем пойдет на вечерину. Слушаю в пол уха. Если честно, делаю вид.

Новенькая поворачивается спиной и стаскивает с волос резинку. Кудри каскадом разлетаются по хрупким плечам. Золотой водопад. Краем глаза улавливаю движение сбоку. Макс тоже смотрит. А как не смотреть—то? На кулак намотать и к себе… В смысле, чтобы не мешались, конечно. Правила школы, в конце концов. А вовсе не из—за того, что они наверняка мягкие наощупь… и тоже пахнут ванилью… Шумно сглатываю, прогоняя морок. Так дело не пойдет. Я же реально стою и таращусь на мелкую, пока она собирает прическу. Самую простую, но не менее привлекательную, чем… Так, стоп! Это просто девчонка, обычная девчонка. К тому же, не моего круга общения. Обыкновенная заучка.

— Зай, а зай! Ну ты заедешь, да? Что ты молчишь?

С превеликим трудом фокусируюсь на Алине. Куда я должен заехать?

— Зай, ты такой рассеянный стал. Влюбился что ли? — Богдаша тонким голоском, пародируя Лютову, кривляется в стороне.

— Дан, блять. Тепло не трать.

— У—у—у, какие мы грозные. Посмотрите—ка. Ты, Алинушка, держи в узде своего жеребца. Уведёт его златовласка. Как пить дать уведёт.

— Кто, эта овца? Я тебя умоляю, Богдан. Ты видел её сумку? У нас кухарка с такой в магазин не выйдет. А обувь? Колхоз сплошной. Уже никто давно не носит кеды. Девушка должна быть женственной, чтобы мужчина мог ей любоваться. Да, милый?

— Лин, руки убери. Задолбался повторять. Терпеть не могу касаний.

— Ты чего злой такой? Хочешь, я массажик тебе сделаю? — Лютова начинает мурлыкать, считая, что делает это соблазнительно. А мне уши закрыть охота.

— Пойдем—ка, друг мой, перекурим. — Костян, молчавший всё это время, кладет руку на плечо, походя убирая грабли Алины.

— Экономика же.

— Ничего. Без нас поэкономят. Алина как раз расскажет, как она на сдачу сумочку себе купила новую. Правда, Лютова? — Костя подмигивает и тащит меня к выходу. — Давай, Мироша. Присядем и расскажешь папочке, какая муха тебя укусила.

Курить на территории школы, понятно дело, нельзя. Но знакомые охранники легко закрывают глаза, когда старшаки выходят за пределы ворот на переменку. Вот и мы направляемся к облюбованной скамеечке в сторону от входа.

— Будешь? — Друг протягивает пачку.

— Не, не охота. Спасиб. Что хотел—то?

— Это тебя спросить надо. Ты чего хочешь? Пялишься на новенькую так, что ленивый только не спалил. Хороша девочка, но ты же понимаешь, что…

— Тебе показалось, Кость. Я просто задумался. Терпеть не могу коротышек.

— Из всех правил есть исключения.

— Тогда не такие уж строгие правила.

Всегда было интересно, какой смысл в этих самых исключениях и кто их придумал. По какому принципу мы пишем всегда после «ц» букву «и» и только в «цыгане» у нас другое правило срабатывает? Они доплатили что ли профессорам, чтобы выделиться? Там еще цыпленок с «цыц»-ем затесались. Как они очутились в этом ряду? А если я напишу цыпленка через «и»? Он что сразу орлом что ли станет? Нет, язык, конечно, великий и могучий, но в душе не пойму, откуда столько ограничений и еще больше оговорок? Главное, для чего?

— Если она к Максу придет, попробуй прощупать почву. Потанцуй там, рядом присядь, — друг задумчиво теребит часы. — Может, она неинтересная или духи отвратные. Перестанет тебя привлекать и успокоишься. Лютова тупая, но уже вроде как… объезженная что ли. Черт, надо ж сравнить девчонку с кобылой. Анатольевну б удар хватил.

— С чего ты взял, что она вообще привлекает? Я, по—моему, ясно сказал, не в моем вкусе.

Бесит же! Мессинг, блин, нашелся. Вижу, чувствую. Советы раздаёт.

— Не прёт меня, чёт, сегодня учиться. Давайте без меня. До завтра.

Отбиваю «пять» другу и шагаю к тачке. Внеочередная тренировка должна помочь привести мысли в порядок и отвлечь от окружающего мира. Всегда помогала и сейчас поможет. Хорошо, сумка с собой. Выскакиваю на шоссе и кайфую, выжимая педаль газа. Скорость — моя стихия. Мой антидепрессант. Моя отдушина.

Выкладываюсь на все двести, заслужив поощрение тренера. Если в первые минуты я представлял лица Горецкого, вытряхивая из груши «душу», то потом просто молотил по снаряду, накапливая усталость в мышцах. Пусть даже легкая боль будет. Она куда понятнее пустоты, поселившейся в душе несколько дней назад.

Вечером, вместо клуба, валяюсь в саду в гамаке, листая книжку. Накатывает периодами почитать.

— Милый, что—то случилось? — Не замечаю, как рядом оказывается Олеся.

— Ничего. Откуда такой вопрос?

— Ну, во—первых, я слишком хорошо тебя знаю. Во—вторых, научилась чувствовать твое настроение на расстоянии. — Мачеха мягко улыбается. — А, в третьих, ты эту книгу берешь, когда тебе грустно. И читаешь её вверх ногами, видимо, тоже поэтому?

Она показывает на томик Верна в моих руках. Чёрт. Я ж в страницы старательно пялился, и даже не заметил.

— Расскажешь?

— Да нечего рассказывать. Горецкому сегодня продули.

— Обидно. Но не постоянно же вам выигрывать. Расслабились и вот результат.

— Да нет. Там другое. Они правила нарушили…

— Тогда другой разговор, — Олеся перебивает. — Неужто ваш Ильич не заметил? Он аки ястреб блюдёт игру.

Мы смеёмся, потому что папа постоянно повторяет это выражение, какой бы матч не смотрел. Иногда, в зависимости от хода игры, буквы в словах меняются.

— Сложно там. Мы вроде как заранее нарушение обговорили. Олесь, — решаюсь задать мачехе один вопрос, — только не спрашивай ни о чем. Просто ответь. Бывает такое, что смотришь на человека и убить его хочешь. И в то же время к себе прижать и не отпускать?

— Ещё как бывает. Твоего папу каждое утро так. А…

— Ты обещала не спрашивать.

— Раз обещала, не буду. — Она снова улыбается, и гладит по волосам. Её прикосновения я могу выносить, поэтому не дёргаюсь. — Любовь вообще состоит из противоречий. Прижать и прибить, поцеловать или прогнать, уйти или остаться, бороться или оставить. Каждый выбирает свой путь, в зависимости от того, чего он ждет от этих чувств. Для одних людей важны страдания. Такие люди выбирают уйти и растить в себе боль. Играть роль жертвы. Из них, кстати, часто получаются неплохие карьеристы. Прикрываясь своей болью, идут по головам. Кто—то выбирает борьбу. Эти люди сильны. Но опять же среди них много властных людей. Это сложные отношения, в которых партнер подчиняется.

— А тот, кто просто хочет счастья? У него какой путь?

— У того путь прижать, поцеловать и остаться. Ну и бороться тоже. Я же говорю, это всё так сложно, Тём. Ты сейчас страдаешь. А мог бы позвонить Алине и позвать её, например, прогуляться. Выбрал бы путь первый, получается. Я так понимаю, бороться за неё тебе не надо, ваши чувства взаимны. Или вы поссорились, и ты поэтому спрашиваешь?

— Нет, я так. Для общего развития. К философии готовлюсь так.

— А, ну если к философии…

— Погоди. А Алину ты к чему приплела?

— Ты не о ней разве спрашивал?

— Не о ней. О философии, Олесь. — Вспоминаю про субботний движ. — Я в субботу, кстати, на вечеринку свалю. Прикроешь перед отцом?

Не то, чтобы он был сильно против. Но начало учебного года, надо начать с хороших результатов и бла—бла—бла.

— Свали. Но помнишь, да? Никакого спиртного и отписываешься, где ты. Папу утащу, пожалуй, в гости. Давно не выбирались никуда. Шашлычок, банька.

Ну, что я говорил? У меня мировая мачеха.

***

В субботу дрыхну до обеда.

— Эй, соня, вставай. Пора макияжиться, наряды подыскивать.

— Изыди, бес.

Дан прыгает с разбега на кровать, растягивая губы в широкой ухмылке.

— Охренеть, Мироша, как долго ты спишь.

— Отвали, сказал же. И с кровати слезь. Протииивный.

Ржем, пока я вываливаюсь из—под одеяла и топаю в душ.

— Не торопись, Золушка. Фея крестная пока кофейку хлебнет.

Слышу, как хлопает дверь комнаты. Баран, блин. Так спал хорошо. Надо сказать охране, чтоб перестали пускать этого оболтуса.

Ворчу, зная, что не поступлю так с другом. Он, безусловно, навязчивая скотина, но безобидный. И домочадцы его любят. Даже наша домоправительница, которую он нежно зовет «Фрекен Бок» позволяет ему шуточки и каждый раз подкармливает гада плюшками. Как только харя не треснет.

Контрастный душ сбивает сонное состояние. Десяток отжиманий и я готов к новым свершениям. Обычно зарядка идет перед душем, но отжиматься перед другом, демонстрируя радость от встречи, как—то не комильфо. А, блин, на хрен я вообще про это подумал?!

— Ты чего явился рань такую? Спал бы и спал. До ночи ещё… — Смотрю на часы и закатываю глаза.

— Кто рано встает… Знаешь такую поговорку?

— Знаю. Кто рано встает, первым в бубен получает.

— Нескладно.

— Зато правдиво. Выкладывай уже. На роже написано, что новости есть.

— Есть. Макс со своими реванш обсуждал. Короче, парни слились, спор на вас двоих оставили. Ты в мобильный что ли не заглядывал?

— Нет. — Тянусь к телефону, листая чат.

«Реванш».

Горецкий добавил вас в новый чат.

Пролистываю миллион сообщений, пытаясь уловить суть.

— Расскажи короче, — обращаюсь к другу. — Лень читать. Людям заняться что ли нечем?

— Да уж, там маньяки одни строчат. Я аж звук выключил. Короче, спор на девчонку. Всё, как обычно. Месяц на окучивание, доказательства любые: фото, видео. Кто побеждает, тот король. Второй уходит в тень до выпускного.

Удивлён? Не особо. Такие споры не редкость. Да и просто марафоны, кто больше «соберет» девчонок. Классе в девятом участие в этих играх льстило, учитывая, что я ни разу не проигрывал. Потом стало скучно, и подобные развлечения проходил стороной.

— Ожидаемо. Кого выбрали счастливицей?

Почему—то уверен, что жертвой назовут любую одноклассницу Макса. Он тот еще слизняк, обыграет таким образом, чтобы попытаться меня прижучить. Только облом. Я не сдаюсь. Только б Лютова своим присутствием не испоганила всё. Но она вроде правила знает и обычно не лезет.

— Вечером решим. Бросим жребий, чтобы по чесноку.

— Лады. Хотя вариант встретиться на ринге и по—мужски решить, мне больше нравится.

— Вас тренеры порвут на куски. У тебя бой скоро, какой ринг с Горецким? А тут веселье намечается. Я б даже ставки ради прикола сделал.

— Дебил?

— А чё. Я ради интереса.

— Ради интереса пойдем в приставку что ли порубимся, фея. Нафеячу тебя по полной программе.

До самого вечера гоняем в футбол в игре, пытаясь обыграть друг друга. Войдя в раж даже орем, испугав Олесю, проходящую мимо.

— Бесы и есть бесы. Привет, Богдан, — здоровается с другом. — Мы с папой поехали. Ведите себя хорошо.