Подкидыш для хулигана

ГЛАВА 5

— Дядя Леша, – Марьяна спрыгнула со стула, и понеслась к нам, раскинув руки.

Горин подхватил ее у своих ног, и поднял на руки, переключив свое внимание на малышку.

— Я соскучилась! А где папа? Ой, а что ты мне принес? Тут эта Дуня пришла, она мне не нравится, а Таня нравится, – затараторила Марьяна, перескакивая с одной темы на другую, и улыбнулась мне.

Невозможно не умиляться, глядя на непосредственную малышку. Я знала пятилетних малышей, сама няней подрабатывала, да и у моих учеников есть младшие. И часто они картавят, плохо выговаривают длинные слова. А с Марьяной видно, что занимались. Рычит она и правда, как настоящая тигра.

— Я не Дуня, милочка. Я Диана. Мы ведь подружились, красавица, зачем ты говоришь, что я тебе не нравлюсь? – пропела рыжая, плавно подходя к нам.

Очень плавно. Так плавно, что на ее покачивающиеся бедра и вываливающуюся из декольте грудь, желательно прилепить значок цензуры. Вот ведь вырядилась!

— Не нравишься, – прогудела Марьяна в шею Леше. — А где папа?

— Диана уходит, – надавил Горин, в упор глядя на рыжую. — И больше не придет, ясно тебе? Пошла вон!

— Ну Алекс, – мурлыкнула девушка, подошла к нам ближе, и ласково взъерошила пушистые волосы на голове малышки, – не будь таким букой. У меня был плохой день, я накосячила, сейчас пытаюсь все исправить. Признай, что ты тоже был не на высоте? Ну же, подумай, любимый. Вот представь, что ты бы пришел ко мне домой, а у меня ребенок, и я бы огорошила тебя: «Вот, Лешенька, воспитывай, вперед и с песней. Сиди с ребенком, пока меня носит не пойми где»

— Я не развлекался, и ты это знаешь.

— Да ничего я осознать не успела, – округлила она глаза. — Ты вывалил мне на голову ворох проблем, и да, я растерялась. Затем приревновала, и тут ты не можешь меня осуждать. Любая бы вспылила на моем месте. Но я ведь поняла, что натворила, и пытаюсь все исправить.

Скосила глаза на Горина, и… ей Богу, треснула бы его, если бы не Марьяна у него на руках. Стоит, и чуть ли не кивает этой стервозине. Повелся что ли?!

— А как ты сюда попала? Нас впустили после того, как инспектор сообщил, что мы – претенденты на опекунство, – вступила я в разговор, который мне ой как не понравился.

— А тебе-то какое дело? – Диана посмотрела на меня с неудовольствием.

— А мне до всего есть дело. Видишь ли… – начала я, желая сообщить о нашей свадьбе, но замолчала.

Еще один скандал при Марьяне? Да еще и в доме-интернате, чтобы малышку нам не вернули, будто мы – маргиналы из репортажей НТВ?! Но Горин решил все сам.

— Мы поженились. И тебе и правда пора. Ты достаточно сделала для того, чтобы уже ничего нельзя было исправить, – жестко произнес мажор, и Марьяна чмокнула его в щеку.

А я рассмеялась от этого зрелища, позабыв про Диану.

— Ты колючий, как папа, – надулась девочка, видимо уколовшись о щетину.

А Лёша растерялся. Мимолетно улыбнулся, поплыв от ласки девочки, которая вряд ли уяснила суть беседы, но тон она уловила. Да и я сама, хоть еще минуту назад хотела огреть его чем-то тяжелым, сейчас бы тоже не отказалась поцеловать Горина… но не в губы, конечно.

В щеку самое то!

— Ну нет, ребята, – Диана неожиданно улыбнулась уже мне, – я уйду только после того, как вас поздравлю.

— Что, прости?

— Я серьезно. Ты ведь Таня? Я вовсе не такая стерва, какой могла показаться, – весело произнесла она. — Поверьте, совесть меня мучила. Я приплатила кому надо, и пришла извиняться перед девочкой. И вас… вас я поздравляю со свадьбой. Алекс, если ты разлюбил меня, это ведь не повод врагами расставаться? Позвольте мне вам помочь, загладить вину? У моего отца связи, – напомнила девушка. — И я попрошу его их задействовать, чтобы помочь вам с Мариной.

— Ее зовут Марьяна, – поправила я, вглядываясь в лицо Дианы.

Улыбается, говорит так мило, а в глазах нездоровый блеск. Вроде, зеленые, но сталью отдают. Или мне это мерещится?! Может, она и правда поняла, как гадко себя повела, напакостив маленькому ребенку, и хочет исправить ситуацию?

— Я помогу, честно. Помогу ускорить процесс, – Диана говорила, обращаясь то ко мне, то к Леше. — И если у вас любовь, то я отойду в сторону. Хотя… это ведь фиктивный брак, так? И, Алекс, – девушка опустила глаза, – если вы расписались по дружбе, и у вас нет ревности друг к другу, я готова все вернуть. Можем встречаться тайно, больше никаких истерик. А с Таней мы подружимся, ведь так?

Что, блин, происходит?

Давненько я не теряла дар речи, но сейчас я просто не знаю, что ответить. Диана играет? Или правду говорит? И что значит «все вернуть, встречаться тайно»? В голове зашумело, едва я представила, что Горин сейчас возьмет, и согласится.

— Если можешь помочь – буду благодарен, а сейчас тебе и правда пора.

— Да! Уходи! – буркнула Марьяна, не оборачиваясь к Диане.

Та пожала плечами, провела ладонью по плечу Леши, и пошла к выходу.

А мне снова захотелось ударить мажора. Он не согласился вернуть отношения с Дианой. Но он и не отказался!

— Марьяна, а мы с Таней поженились, – весело произнес он вместо того, чтобы догнать Диану, и сказать, что не станет крутить с ней любовь-морковь. Подкинул весело взвизгнувшую малышку на руках, и направился к низкому столику. — Я постараюсь отпросить тебя на свадьбу, мы устроим крутую тусу!

— Большой праздник, – поправила я косноязычного парня.

— А еще нам нужно заехать к моим родителям, – вдруг сдулся Горин. — Сегодня. Но об этом потом. Рассказывай, мелкая, как ты тут?

Марьяна забралась ко мне на колени, устав висеть на Леше, и принялась болтать. А я зачем-то раз за разом прокручивала в голове образ Дианы, предлагающей Леше тайные отношения. А мне – дружбу.

И почему мне не все равно?!

— Пчелка, ты чего такая надутая? Не жужжишь даже. Непривычно.

Горин балаболил все время, пока мы были у Марьяны, и когда съездили, наконец, в опеку. Я ожидала какого-то серьезного разговора с инспектором, но у нас просто приняли документы, и попросили приехать в понедельник.

И сейчас, когда мы ехали к родителям мажора, этот самый мажор не затыкался, а занимался тем, что у него получается лучше всего – выводил меня из себя.

— Ну же, Пчелка, я не могу ехать в тишине. Ты ведь знаешь, что с водителем нужно разговаривать? – подначивал он меня. — Столько аварий случается из-за того, что водители засыпают за рулем. А ты такая молчаливая, что мне скучно. И вообще, кхм…

— Что «вообще»?

— Разве ты, как приличная жена, не должна выносить мне мозг, и трещать без умолку? – заржал он, а я покачала головой.

Нет, ну какой же придурок!

— Тебе песенку спеть? – съязвила я.

— Давай! О, Пчелкина, я помню твою любовь к блатному романсу, который почему-то называют шансоном. Спой мне Круга!

Я покраснела, вспомнив, как мажор классе в шестом отобрал у меня телефон, и, к моему несчастью, открыл мой плейлист. А там… Круг, Шуфутинский и Кучин. О, как же он смеялся! Сколько припоминал!

— Спой мою любимую, а? – ухохатывался парень. — Как же там? «А стала полнокровная, как за углом пельменная, я думал ты любовь моя, а ты…»

— Горин, я сейчас тебя убью! – прорычала я. — Поверь, это тоже плохо сказывается на жизни и здоровье водителя!

— Сама виновата. Молчишь, надутая такая, – фыркнул он.

А я и правда надутая. И ничего не могу с собой поделать. То вспоминаю предложение Дианы, от которого Горин, как абсолютнейший козел, не отказался. То снова проматываю последние вопросы Марьяны, от которых ком в горле:

— Дядь Леша, а папа… он за мной не придет, да? Где он? Я соскучилась, – прошептала малышка на прощание, обнимая тоненькими ручками мажора за шею. — Ты хоть меня забери. Здесь хорошо, но я домой хочу. Заберешь?

Леша тогда лишь кивнул, а я отвернулась, чтобы не расплакаться. Ох, сколько раз я жалела себя в детстве. Мама ушла, виделись раз в месяц, папа… ненадежный, и Горин проходу не давал. Считала себя самым несчастным ребенком на свете, и вот взглянула на Марьяну, у которой в жизни никого, кроме Горина не осталось. И переосмыслила все.

— Подъезжаем, – поморщился парень, перестав надо мной издеваться.

— А твои мама с папой не удивятся, что ты женился не на Диане? – не смогла я смолчать.

И чего она меня так задела? Дружбу предложила, и это ее предложение выбесило меня едва ли не больше, чем предложение постоять в сторонке, пока они с Гориным будут любовь крутить.

— Что? На Диане? – хохотнул парень. — Пчелка, я тебя умоляю! Думаешь, я их знакомил с Ди?

— Ну, вообще-то, она – твоя девушка.

Мажор бросил на меня насмешливый взгляд, и покачал головой.

— С такого рода девушками родителей не знакомят. Так, – Горин остановил машину перед коваными воротами, – отца зовут Герман, маму – Элина. Не обращай на них внимание, ладно? Они бывают невыносимыми. Если начнут чудить, просто свалим по-быстрому. И не обижайся, если что, на их слова. Просто развернемся, и уйдем.

Я растерянно кивнула, и мы вышли из машины.

«С такого рода девушками» – крутилось у меня в голове, пока мы шли через осенний мини-сад к дому. «Значит, у них несерьезно?»

— Наконец-то ты улыбаешься, – заметил парень, и я тут же стерла улыбку с лица.

— Репетирую. Леша, – все же, решилась я, – а с Дианой…

— Лешенька! – услышала я взвизг, и из открывшейся двери на крыльцо вышла худенькая блондинка в джинсах-скинни. — Дорогой, спускайся вниз, к нам сын приехал, – заголосила она, как сирена. — И не один. С ним очаровательная девушка. Ну же, котятки, быстрее, идите сюда! Ой, я пойду чайник поставлю.

— Котятки, – недовольно пробурчал Горин, и я еле сдержала смех. — Вот о чем я говорил. Просто не обращай внимание ни на отца, ни на мать.

— Поздно, – хихикнула я. — Котеночек.

Женщина забежала в дом, махнув нам, чтобы мы поторопились, и мы вошли следом. Я ожидала чего-то вычурного, чтобы дорого-богато, все в золоте, и на стене герб, но нет. Даже в холле оказалось очень уютно из-за закатного солнца, проникающего в помещение через окна, и фигурной кошки, приподнявшей лапу, на которой болталась лопатка для обуви.

А кошки здесь повсюду. Вырезаны на перилах лестницы, стоят статуями, висят, нарисованные на картинах. Надеюсь, Элина не похожа на Долорес Амбридж. Та, помнится, тоже славилась своей любовью к семейству кошачьих, а как человек оказалась полным гэ.

— Жутко, да? У мамы аллергия на шерсть, но она с детства мечтала о кошке. И вот что из этого вышло, – закатил глаза Горин.

— Ничего, котеночек. Мне даже нравится, – поддразнила я мажора, и показала ему язык в ответ на угрожающую мину.

— Пчелка, ты… – начал он, насупив брови, но нас прервал высокий, грузный мужчина, вальяжно спускающийся с лестницы.

— Возвращение блудного сына во всей красе, – недовольно пробасил он, мельком оглядев меня. — Ну и чем обязаны? В прошлый свой визит вы заляпали новый диван. Надеюсь, ты решил привезти деньги за химчистку?

— Я приехал, чтобы познакомить вас со своей женой, – чужим, холодным голосом ответил Горин. — Таня, это мой отец. С мамой ты виделась. Как видишь, нам не рады, так что мы…

— Стоять! – рявкнул Герман. — Женился??? Значит так, идите в гостиную, оба. Там и поговорим!

Я поежилась. Если Элина радовалась нам, когда мы даже не успели войти в дом, то Герман, кажется, полная ее противоположность. И известию о свадьбе он сильно не обрадовался.