Гарри Поттер и новая семья. Второй курс

— Знаешь, Эль, что-то мне не хочется отвечать на лишние вопросы, — сказал Гарри после приземления. — Давай до вечера спрячемся у Хагрида в хижине, а то еще на Снейпа нарвемся...

— Хороший план, — вздохнула Элин, показывая рукой на знакомую фигуру в черном, стоящую в дверях. — Жаль, что невыполнимый.

* * *

— Итак, Хогвартс-экспресс уже недостаточно хорош для нашей школьной легенды, — ядовито произнес Снейп, заведя ребят в свой рабочий кабинет.

— У нас была уважительная причина, — ответил Гарри. — Мы не смогли пройти через барьер на вокзале Кингс-Кросс.

— Как интересно, — протянул Снейп. — И почему же это могло произойти? Дайте подумать... Уж не потому ли, что вам не терпелось опробовать свою новую метлу?

— Сэр, но я же не настолько идиот! — возмущению Гарри не было предела.

— Вы, мистер Олсен, не идиот, вы высокомерный остолоп, полагающий, что устав школы написан не для него! — взорвался Снейп. — В точности, как ваш отец, который тоже полагал, что успехи в квиддиче и кубок школы делают его особенным. Вы, как и он, полагаете себя кем-то исключительным, стремитесь привлечь к себе внимание... Хотя должен признать, что в чем-то вы его даже переплюнули. Джеймс Поттер, насколько мне известно, не додумался до раздачи автографов, хоть и был самодовольным напыщенным болваном...

— Как вы можете так о нем говорить?! — разозлился Гарри. — Каким бы он ни был, но он спас вам жизнь!

Лицо Снейпа, обычно безжизненно-серое, пошло розовыми пятнами.

— Это вам директор рассказал? — прошипел он. — А он не уточнил, при каких обстоятельствах ваш отец это сделал? Нет? Ну конечно, кто бы сомневался. Так позвольте вас просветить, мистер Олсен. Ваш драгоценный отец с друзьями просто решили сыграть со мной веселую шутку... Шутку, которая почти закончилась моей смертью. Лишь в самый последний момент они опомнились и вытащили меня из... Оттуда, куда они меня заманили. Конечно, им было плевать, останусь я жив или нет, они просто спасали собственные шкуры от Азкабана. После этого родителям вашего отца пришлось изрядно раскошелиться, чтобы замять дело.

Он посмотрел в растерянные глаза Гарри и хрипло рассмеялся.

— Вероятно, вам будет не очень приятно это услышать, мистер Олсен, но ваш отец не был рыцарем в сверкающих доспехах. Высокомерный сынок богатых родителей, вечно разгуливающий по школе в окружении друзей и поклонников и считающий, что правила написаны не для него.

— Получается, у вас нет долга перед семьей Поттеров? — спросила Элин.

— Хвала Мерлину, никаких долгов перед Джеймсом Поттером у меня нет и не было, — злорадно ухмыльнулся ей профессор. — А теперь, если вы удовлетворили свое любопытство...

— Тогда почему вы меня спасли? — перебил его Гарри.

— Потому что гибель ученика плохо скажется на репутации школы, — Снейп поднялся из-за стола. — Ждите здесь.

Едва профессор вышел из кабинета, как Элин вскочила на ноги и подбежала к столу, на котором красовалась здоровенная запаянная колба со слизью, которую Гарри принял за сваренные в молоке сопли.

— Это же жир Vulpes Lagopus! — восторженно прошептала она. — Да еще и от одной особи, посмотри, он почти светится! Я и не представляла, что бывают настолько толстые экземпляры...

— Охота тебе аппетит портить, — проворчал Гарри, которого от обстановки снейпова кабинета начало мутить.

— А, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках! — отмахнулась Элин. — Но если тебя не привлекает красота имеющихся тут ингредиентов, то просто закрой глаза и подумай о том, что сказал Снейп о твоем отце.

— А что тут думать? — пожал плечами Гарри. — И Хагрид, и профессор Макгонагалл говорили, что Джеймс Поттер был хорошим и его все любили. Им я верю больше, чем Снейпу. Хотя они также говорили, что он часто нарушал правила...

Гарри задумался.

— Не знаю, — сказал, наконец, он. — Может они со Снейпом и поссорились из-за какой-то глупой шутки. Но я уверен, что отец сделал это не со зла. И потом, он же вовремя опомнился, это даже Снейп признал. Но вряд ли мы узнаем, что там между ними было на самом деле. Столько лет уже прошло, никто и не помнит, наверное.

— Я вообще-то имела в виду кое-что другое. Ты что, не понял? — удивилась Элин. — Он же сказал... Хотя... Хм. Вот что, Гарри, раз ты ничего не заметил, то я пока сама подумаю. А потом вы с Гермионой свежими взглядами на мои рассуждения посмотрите.

Достав из сумки блокнот, Элин уселась так, чтобы Гарри не видел, что именно она там пишет, и постаралась сосредоточиться.

«Снейп ненавидит Гарри, Снейп спасает Гарри...» — она нарисовала по краям большие буквы С и Г, соединив их двумя линиями, подписав первую «ненависть», а вторую «спасение».

«Допустим, что ненавидит он его из-за отца... — над линией ненависти появилась большая буква «Дж». — Следовательно...»

Некоторое время Элин смотрела на схему, а потом нарисовала над линией спасения букву «Л» и большой знак вопроса.

«Так вы говорите, профессор, что перед Джеймсом Поттером у вас долгов нет?»

* * *

— Вопиющее нарушение дисциплины, господин директор, — произнес Снейп, когда ребята пересказали свою историю Дамблдору. — Студенты Хогвартса обязаны прибывать в школу только на поезде, Устав очень строго регламентирует этот вопрос. Возможно, запрет Олсену играть в квиддич заставит его с уважением относиться к школьным правилам...

— Устав школы допускает исключения в случаях, когда использование Хогвартс-экспресса невозможно по независящим от ученика причинам, — возразила Элин. — Соответствующая поправка была принята после того, как директор Моул в 1875 году по рассеянности забыла уведомить учеников о том, что экспресс отправляется с новой платформы.(3)

— Это если допустить, что вы говорите правду, — скривился зельевар, — в чем лично я сомневаюсь.

— Ну-ну, Северус, ты несправедлив к детям, — примирительно произнес Дамблдор. — Их словам есть подтверждение. Я как раз был в Министерстве в тот момент, когда мистер Дингл прислал Фаджу паническое сообщение. Он, видишь ли, в течение получаса не мог выйти с платформы и с перепугу решил, что это его так авроры арестовывают из-за злоупотребления фейерверками. Я-то грешным делом подумал, что старина Дедалус накануне злоупотребил кое-чем другим, отмечая поступление в Хогвартс своей племянницы. Но потом пришло сообщение о нарушении Статута о секретности...

— У Рона будут неприятности, сэр? — спросил Гарри. — Он, конечно, сделал глупость, но, по-моему, он просто растерялся, оказавшись в магловском мире. Мы-то там живем, нам было проще.

— Увы, не все тут зависит от меня, — покачал головой директор. — То, что его взлет видели маглы — это плохо, очень плохо. Министерство уже начало официальное расследование, а Артур Уизли после своего закона о защите маглов нажил себе немало врагов. А тут еще и эта некрасивая история в магазине... Ну да ладно, это уже не ваши заботы.

Дамблдор вздохнул и поднялся со стула.

— Можете идти в свое общежитие, — произнес он.

— Сэр, нам бы не хотелось привлекать лишнее внимание, — сказала Элин, посмотрев при этом на Снейпа. — Если позволите, мы хотели бы встретить Хогвартс-экспресс вместе с Хагридом, и на платформе смешаться с остальными студентами, как будто мы приехали вместе со всеми.

— О, конечно, — кивнул директор. — Это вполне разумное решение.

Ребята направились к выходу, но Элин, задержавшись в дверях, обернулась к Снейпу.

— Простите, профессор, могу я задать вопрос? В «Магических отварах и зельях» написано о существовании препарата, заставляющего людей говорить правду. Там также сказано, что его используют очень редко, но я не поняла, почему именно. Это ведь так удобно. Вот как в нашем случае, вы могли просто предложить нам сыворотку правды, чтобы проверить, не лжем ли мы. Мы бы не возражали, нам ведь скрывать нечего.

— Этот препарат называется веритасерум, и, к моему огромному сожалению, его использование строго ограничено, — ответил Снейп. — Всего несколько капель превращают человека в безвольную куклу, не способную ни на что, кроме как отвечать на четко поставленные вопросы. Через некоторое время его действие проходит, поэтому редкое применение считается безопасным. Но с каждым последующим применением эффект длится все дольше и в один прекрасный момент может стать постоянным.

— То есть, препарат действует на участки мозга, отвечающие за мышление и принятие решений? — поняла Элин. — И его частое применение может вызвать атрофию лобных долей?

— Именно, — Снейп кивнул, и Гарри показалось, что в его холодных глазах мелькнула искорка удовлетворения.

— Но почему об этом не написано в учебнике? — удивилась Элин.

— Потому что он написан для студентов Хогвартса, — поморщился профессор. — Для большинства из которых использование веритасерума совершенно безопасно ввиду отсутствия у них высшей нервной деятельности как таковой. Если вас интересует...

Профессор на некоторое время замолчал.

— Если вас интересует мой предмет, — наконец, произнес он, — возьмите в библиотеке «Курс низшей алхимии» Альфреда Лебона. И прихватите там же словарь алхимических терминов, без него вы половину текста не поймете.

* * *

— Бу!

Идущая по платформе Гермиона подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела перед собой счастливую мордашку Элин.

— Вы! — она задохнулась от возмущения. — Где вы были? Я же весь поезд обыскала, а вас нигде не было, я уже решила, что вас не пустили в Хогвартс, я... я думала, что больше вас никогда не увижу... я всю дорогу проплакала, я даже читать не могла...

Улыбка слетела с лица Элин, когда она увидела красные от слез глаза Гермионы.

— Герми, прости, пожалуйста! — обняла она подругу. — Родители решились только в самый последний момент, мы думали сделать тебе сюрприз в поезде. Мы же не знали, что не попадем на платформу...

— Как вы добрались до Хогвартса? — спросила Гермиона, вытирая слезы.

— По дороге расскажем. Пошли скорее, а то все без нас уедут, — поторопил их Гарри.

Но с рассказом им пришлось подождать. Подойдя к карете, Элин остановилась как вкопанная, раскрыв рот от восхищения.

— Ой, какие красавцы... — прошептала она.

— Ты о ком? — удивился Гарри.

— Да о конях же! — ответила Элин, не отрывая взгляд от хищно скалящихся крылатых существ.

— Эль, но тут нет никаких коней... — удивилась Гермиона. — Кареты в замок едут сами по себе. Мы же ездили в них зимой, помнишь?(4)

— Зимой мы ездили в санях, — не согласилась Элин, — и они правда ехали сами. А это — кареты. С колесами. И с конями. Краси-и-выми... Да что с вами такое, я что, одна их вижу? Или у меня уже галлюцинации начались?

— Некоторые люди не могут увидеть то, что не видят, — услышали они позади тихий голос.

Девочка, которая произнесла эти слова, выглядела странно даже по меркам магического мира. По крайней мере, Элин никогда раньше не видела волшебников или волшебниц, носивших на шее ожерелье из пивных пробок и державших палочку за ухом. Картину довершала копна спутанных светлых волос и непропорционально большие, слегка навыкате, глаза, придававшие лицу удивленный вид.

— Не волнуйся, я тоже их вижу, — продолжала странная девочка. — Ты не более сумасшедшая, чем я.