Влас Дорошевич

Король фельетона

Так уж случилось — кто знает, совпадение это или некая закономерность, — но титул королей в российской словесности начала двадцатого столетия получили три недоучившихся школьника: королем смеха был признан Аркадий Аверченко (по некоторым сведениям, окончил два класса гимназии), королем поэтов был избран Игорь Северянин (не закончивший реального училища), королем фельетона провозгласили Власа Михайловича Дорошевича (неоднократно исключавшегося из гимназии и так ее и не окончившего. Правда, справедливости ради, надо отметить, что аттестат он все же получил, сдав нужные экзамены экстерном). Мораль тут незамысловата: для того чтобы стать королем, вовсе нет нужды заканчивать какое-либо учебное заведение. Для этого нужно обладать иными свойствами: талантом, трудолюбием, целеустремленностью, сильной волей и, наконец, — удачливостью. Когда личные свойства пересекаются в линии судьбы с удачей, рождается король. Все очень просто. Однако случается такое очень редко. Потому и королей так мало.

Начало жизни Власа Дорошевича отнюдь не сулило ему славного будущего.

Он родился в Москве 5 января 1865 года.

Его мать, Александра Ивановна Соколова, происходила из богатого дворянского рода, окончила Смольный институт, стала журналисткой и писательницей; отец занимался мелкой литературной работой, составлял какие-то словари, вел богемный образ жизни, семье не уделял почти никакого внимания и рано умер. Александра Ивановна, опасаясь ареста по какому-то политическому делу, уехала в Белоруссию с полугодовалым ребенком и здесь, предупрежденная друзьями, покинула гостиничный номер за несколько минут до прибытия полицейских, которые и обнаружили закутанного в одеяльце малыша и записку на французском языке: «Ребенок еще не крещен. Прошу дать ему имя Влас, в честь Блеза Паскаля». Понятой, сопровождавший полицейских, коллежский секретарь Михаил Иванович Дорошевич, сумел перевести записку и взял малыша к себе, а поскольку они с женой давно мечтали о ребенке, его скоро крестили, назвав Власием, и отчество он получил от приемного родителя. Спустя некоторое время вошел он в русскую журналистику и литературу под именем Власа Михайловича Дорошевича.

И прославил фамилию приемного отца, став одним из самых популярных в России журналистов. Его знали, пожалуй, в любом уголке страны, поскольку он сделал газету «Русское слово», где работал, самой популярной газетой начала XX века. Умеренно-либеральная, она не упускала ни одной мало-мальски значимой проблемы, волновавшей не только интеллигентские круги, но даже и те миллионы крестьян, которые прочесть-то ничего, кроме вывесок, не могли.

Но путь к креслу главного редактора большой газеты был не легок и не прост. И неспроста многие фельетоны и рассказы Дорошевича посвящены темам: родители и дети, ученики и учителя, школа и маленький гражданин. Именно в тех обстоятельствах, какие сопровождают первые шаги ребенка, Дорошевич видел объяснение дальнейшей судьбы взрослеющего члена общества. Обладая острым зрением (не в буквальном смысле, а метафорически: в жизни он был близорук и носил очки или пенсне), Влас Дорошевич замечал и недостатки и уродства школьного образования, и лицемерие общественной морали, и беспринципные нравы прессы, и язвы повседневной жизни, и засилье чиновничества, бюрократии. И хорошо видел свою обязанность: служение обществу. Какому обществу? Крестьянам, рабочим, купцам, промышленникам, высшему дворянству?

Да всему. Ибо, изобличая пороки, осуждая негодные законы, произвол властей, он служил всему обществу. Во всяком случае, он в это верил.

Не создав еще ничего впечатляющего, девятнадцатилетним юношей он со страниц газеты «Волна». где какое-то время печатался, возвестил: «Заявлять о своих убеждениях я не буду, потому что у меня их нет. Я объявляю себя стоящим вне всяких партий, не принадлежащим ни к одной литературной корпорации и потому с большой свободой, основываясь только на здравом смысле, присущем всякому русскому человеку, буду судить о событиях общественной жизни, с калейдоскопической быстротой проходящих перед нами». Этого принципа он придерживался всю жизнь, как бы ни менялась политическая обстановка, какие бы партии ни выдвигались на первый план в борьбе за влияние на ход политических процессов в стране, какие бы мировые катаклизмы ни сотрясали Россию. Что ж, можно усмотреть в этом и некоторую ограниченность (кто в наши дни не предавал идеалов юности и кто не заявлял, что только тупица не меняет своих взглядов!). Однако верность избранному пути, верность избранным принципам всегда вызывает уважение, даже если избранный путь нам кажется устаревшим, а принципы обветшавшими. Ведь мы тоже можем ошибаться.