Оценщик. Невидимая сторона

Ответ на так и не заданный вопрос не заставил себя ждать. Девушка чуть покраснела и тихо сказала:

— Я сама разработала. Не скажу, что все точно улавливает, но уверена, что не ошибаюсь.

Ага, значит, девайс самодельный и непроверенный, так что инспектора он точно не убедит. И все же не помешает обсудить с брюнеткой этот вопрос поподробнее, а сейчас нужно заканчивать курс лечения.

— У тебя есть какой-то антидот к этому вашему «поцелую»?

— Есть, — опять с какой-то странной смесью настороженности и надежды в глазах мелко закивала девушка. — А можно его будить? Проклятие не убьет?

— Уверен, что все будет хорошо.

Она мне изначально не показалась красавицей, но эти черные глаза буквально завораживали, так что я немного, так сказать, распустил хвост, и, возможно, зря. Если Дверг после побудки начнет корчиться, будет совсем нехорошо. Впрочем, отступать поздно: Гюрза шустро скользнула к барной стойке и что-то воткнула крепышу в шею. Кажется, следующие несколько секунд мы все дружно перестали дышать. А затем лежавший пластом наемник резко сел на стойке и хрипло выдохнул:

— Вудки!

Ну, на таком-то уровне польским владеет каждый, так что я тут же внес встречное предложение на общем:

— Водки нет, есть коньяк.

— Давай, — тоже перешел на низший эльфийский Дверг.

Пока я обходил стойку, друзья помогли покряхтывающему наемнику перебраться на барный стул. Переставив бутылку коньяка с полки на стойку, я полез в нижние шкафчики искать запасные бокалы, а нужно было делать наоборот, потому что, разгибаясь, услышал, как поляк булькает коньяком прямо из горла. Утешало одно: это был не самый дорогой экземпляр из моей алкогольной коллекции. Чувствуя внутреннее злорадство, для остальных я достал бутылку подороже. Да и в бокалы плеснул щедро, а не как обычно принято в приличном обществе. От коньяка не отказался никто, включая Гюрзу. Было видно, что ребята наконец-то сумели расслабиться. Даже кольнуло чувство зависти: для них эта история, можно сказать, закончилась, а вот у меня все самое тяжелое еще впереди.

Когда все выпили и начали болтать о чем-то своем, я повернулся к картине. Аккуратно коснулся края холста и, прикрыв глаза, активировал свой дар. Вот теперь я ощутил живущую внутри полотна сотканную из энергии творения сущность. Ангел по-доброму откликнулся на мой посыл благодарности, но важнее то, что я ощутил его усталость. Похоже, моя догадка о дезинтеграции противоположных энергий оказалась верной. Так же как и светлячок, чтобы спасти Дверга, ангел выжег часть себя, и непонятно, сумеет ли восстановиться. Так что приводить к нему проклятых я буду только в самом крайнем случае. А лучше вообще обойтись без этого.

— Эй, Псих, ты с нами? — послышался за спиной голос уже захмелевшего Дверга.

— С вами, а с кем же еще?

Я и сам не заметил, как напряженный, наполненный тревогами процесс исцеления перешел в дружескую посиделку. На несколько минут я даже вывалился из давящей безысходностью реальности и смог немного расслабиться. Компания, действительно, на удивление легкая, и даже чужака они втянули в круг своей болтовни без особого напряжения. Но в то же время было понятно, что надолго эта идиллия не затянется. Первым на неловкую тему свернул Йохан:

— Слушай, На́зар, тут такое дело… мы по всем понятиям должны вернуть тебе серебро, но, честно говоря, отдать все не получится.

Для самого скандинава это явно была больная тема, и не нужно обладать магическим даром менталиста, чтобы понимать: полученный гонорар является эдаким прохождением экзамена, и если я сейчас затребую все обратно, то на дальнейшей карьере командира отряда наемников можно поставить крест. Впрочем, даже не учитывая все эти нюансы, я не собирался требовать серебро за спасение человека, с которым ходил в бой.

— Вы сделали свою работу, и она должна быть оплачена. А то, что мой ангел вытащил Дверга, так мы оба не могли поступить иначе. Поверь, я смогу отбить эти деньги, причем довольно быстро.

Странно, конечно, но я и сам почему-то верил своим словам и теперь уже совершенно не парился по поводу таких больших финансовых потерь.

— Хорошо, — оживился здоровяк и, явно решив полностью успокоить свою совесть, добавил: — Но если будет нужна помощь, обращайся. Мы поможем по-дружески, без всяких денег.

Его коллеги тут же одобрительно закивали, и их поддержка снова позволила нам вернуться к прежнему настроению. Ну, не совсем прежнему, потому что наш вновь образовавшийся маленький эмоциональный пузырь уже пошел трещинами. Вдребезги его разнес марш имперских штурмовиков. От звуков именно сейчас казавшейся особо зловещей мелодии все внутри сжалось и заледенело в нехорошем предчувствии.

— Алло, — ответил я на вызов.

Сидящие за стойкой наемники притихли даже без предупреждающих жестов.

— Не знаю, обрадую тебя или огорчу, но на складе мы не нашли следов ДНК твоего друга. Ни в товаре, ни в отходах.

Я на несколько секунд замер, прикрыв глаза, разрываемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, растрепанная психика взвыла от того, что весь этот кошмар продолжается. Нужно опять принимать трудные решения и идти на рискованные, возможно совершенно бессмысленные действия. Но с другой стороны, согрела радость от того, что Женька, возможно, еще жив. Я не стал лучше относиться к такому чувству, как надежда, но она все-таки имеет и светлую сторону.

Так, Назар, соберись! До финиша еще капец как далеко.

— Иван Иванович, а что говорит пленный? Вы же его откачали?

— Откачали, но он молчит.

— Да ладно! Секатор не может разговорить какого-то хумана? — не сумел я сдержать прорыв мрачной иронии.

— Не надо меня подначивать, — похолодевшим тоном заявил гоблин. — Скорее всего, там в голове такие ментальные закладки, что даже Медленно Падающий Лист лишь развел руками и сказал, что ничего сделать не сможет.

То, как гоблин произносил три странных слова, наверняка означает, что это имя, и имя эльфийское.

— А что говорят ваши специалисты по проклятиям?

— То же самое, что я сказал тебе еще на складе. Нет там никаких проклятий, и он даже близко не малефик.

Ага, нет никаких проклятий. Где-то я уже это слышал. В голове завертелись обрывки воспоминаний о странных событиях, которые, возможно, не имеют друг к другу никакого отношения. Опять навалилось ощущение чего-то непонятного и подозрительного. Наверное, именно так чувствуют себя параноики, верящие во вселенский заговор и мировое правительство рептилоидов. Очень хотелось отбросить все эти домыслы, но, блин горелый, Женева — магический город, и здесь возможно все что угодно! К тому же если отбросить эти бредовые идеи, то теряется последняя ниточка к спасению Женьки, а если не отбрасывать…

— Иван Иванович, вы уверены, что мы можем говорить свободно?

— Ты сейчас о чем, залетчик? — раздраженно уточнил гоблин.

— Вы уверены, что нас никто не слушает?

— Что ты несешь?! — еще больше распалился инспектор, но затем вдруг замолк и через несколько секунд продолжил, но другим тоном — спокойным и даже каким-то небрежным: — Все, надоел. Некогда мне с тобой болтать.

На этом мерзкая жаба просто отключилась. К счастью, ненадолго. Я даже не успел закончить третью матерную тираду, мысленно обкладывая своего куратора совсем уж грязными выражениями, как снова оживился телефон, высвечивая неопределяемый номер. Я тут же догадался, к чему все это, и быстро ответил на вызов.

— Так, а теперь рассказывай, что там зародилось в твоей бестолковой черепушке.

Я не стал ломаться и выложил все как есть, даже не стесняясь присутствия наемников, которые ловили каждое мое слово. Говорили мы по-русски, так что шансы что-нибудь понять есть только у Яцека, да и то не факт. К тому же после явления ангела скрывать от них свои новые возможности было попросту глупо.

После моих откровений Иваныч взял минутную паузу, которую мне очень хотелось прервать, но все же удалось сдержаться.

— Сейчас за тобой прилетит Бенедиктус, — коротко проквакал чем-то взволнованный гоблин и разорвал связь.

— Так, народ, вечеринка заканчивается. Вам пора спать, а у меня еще дел невпроворот.

Было видно, что наемникам очень хочется узнать, что происходит, но им хватило ума не задавать лишних вопросов. Операция по выдворению гостей на свежий воздух и перемещению нафаршированного ими микроавтобуса куда-нибудь подальше прошла успешно и очень вовремя. Буквально через несколько секунд после того, как машина свернула за угол, с неба рухнул магокар Бенедиктуса. Мне, конечно, не помешало бы принять душ и переодеться, но сейчас я еду не на свидание с утонченной дамочкой, а в жандармское управление или же в место куда похуже.

— Приветствую, — использовал я максимально нейтральное слово, не понимая, как вести себя с разоткровенничавшимся орком.

Бенедиктус в ответ проворчал что-то невнятное, и мы взлетели над улицей. Честно говоря, возвращение прежнего стиля общения с напарником Секатора меня даже порадовало. И вообще, в последнее время я начал ценить стабильность, а сюрпризы, пожалуй, в дальнейшем будут вызывать у меня стойкую идиосинкразию.

В здании жандармского управления Серой Женевы я уже однажды бывал, и повторять этот опыт совершенно не хотелось. Но кто бы меня спрашивал! Сели мы рядом с запасным входом. Возле ничем не примечательной двери стоял человек в жандармской форме и, судя по тому, как он дернулся к опустившейся на мостовую машине, ждал именно меня. Так что, не задавая лишних вопросов орку, я просто выбрался наружу.

— Назарий? — уточнил жандарм и, увидев утвердительный кивок, добавил: — Прошу проследовать за мной. Инспектор ждет вас.

Я точно помню, что кабинет Иваныча находится на третьем этаже, поэтому немного напрягся, когда мы, пройдя небольшой холл со столом охранника, спустились по короткой лестнице. А затем вообще зашли в неприятно тесный лифт. Такое впечатление, что этой конструкции уже лет сто. Несмотря на антикварный вид кабинки, вниз мы поехали без скрипов и стонов, причем довольно шустро. На секунду я даже подумал, что получится как в некоторых голливудских фильмах и под не особо впечатляющим четырехэтажным зданием старой постройки обнаружится огромнейшее подземелье в стиле хай-тек.

Фантазия не оправдалась, хотя как минимум два уровня подвала присутствовали. Мы вышли на втором. Также не попало в цель предположение, что здесь меня могут ждать темные, мрачные застенки: серые коридоры и одинаковые двери с глазками как в тюрьме. Подвал оказался всего лишь продолжением наземного рабочего пространства. Чуть менее благоустроенный и не такой презентабельный. Впрочем, кое-что колоритное все же имелось: в конце коридора мы подошли к тяжелой бронированной двери, покрытой едва светящимися рунами. Что бы там ни говорил мне Иваныч по поводу возможности или невозможности использования людьми боевых проклятий, китайца он все же засадил в усиленную камеру.

Дежуривший возле двери орк в броне открыл массивные запоры. За дверью обнаружился своеобразной предбанник, в дальней стене которого тоже установлена бронированная, но чуть менее мощная преграда. Направо вела всего лишь обычная офисная дверь. Через нее мы и прошли. А вот нечто подобное я уже не раз видел в полицейских сериалах и фильмах: небольшое помещение, несколько стульев и стол перед окном во всю стену, наверняка с односторонним стеклом. За окном я увидел тоже практически хрестоматийную допросную со столом и двумя стульями, один из которых был занят китайцем в балахоне ситха. Теперь, с отброшенным капюшоном было видно, что ничем эдаким от обычных людей азиат не отличался. Руки арестованного были скованы за спиной, а голову охватывал самый настоящий намордник. Все это опять же говорило о том, что Иваныч прислушался к моим словам или же сработала его профессиональная паранойя.