Домоправительница для Бездушника

Глава первая. И мстя моя будет ужасна

Спроси любого студента, выпускника и даже преподавателя университета Ворожбы, Трансформации, Духовидения и Целительства, и все они в один голос скажут, что не так страшно встретиться с голодным оборотнем, как разозлить ведьму. Оборотень, каким бы голодным он ни был, никогда первым не кинется, от сильного противника он укроется, а слабого, наоборот, может предупредить о надвигающейся опасности и даже защитить, случаи были. Разозлённая же ведьма, пылающая жаждой мести, не смотрит на титулы и магию того, кто её прогневал, она уподобляется огненному пульсару, который летит прямо в цель, уничтожая всё на своём пути. Поэтому ведьм с детства учат контролировать эмоции, прорабатывать страх, боль, гнев, выплёскивая их не в смертоносных заклинаниях, а в чём-то менее разрушительном, например, новых алхимических формулах. О такой вот формуле, открывающей истинную суть, я, глядя на истощённую до изнеможения Лизоньку, и вспомнила. Да, пока я мало что знаю о том, кто выпил мою подружку, но это лишь пока. В конце концов, я уже давно поняла, что наш университет – это, по сути, большая деревня, в которой все всё обо всех знают, нужно лишь правильно спрашивать и внимательно слушать. А этим я владею в совершенстве, можете даже не сомневаться!

Я поправила одеяло, поцеловала подружку в холодный лоб и вышла из комнаты. В коридоре постояла немного, покачиваясь с носка на пятку, прикидывая, куда броситься в первую очередь. Всё-таки целители важнее, Элизабет нужна помощь, причём срочно, иначе брешь в её энергетическом покрове станет невосполнимой. А это означает лишь одно: моя подружка уснёт и больше не сможет проснуться, сил не хватит. Я бросилась в крыло целителей, маневрируя в толпе высыпавших на перемену студентов и преподавателей. Зашипел чешуйчатый оборотень-первогодок, вытаскивая из-под моей ноги свой изрядно помятый хвост, вскрикнула, уронив кипу свитков, хранительница библиотеки, метнула мне в спину зелёную молнию огненно-рыжая ведьмочка, которая от моего толчка влетела локтем в косяк.

В крыле целителей царили тишина и покой, специальные заклинания поддерживали чистоту в коридорах и поглощали громкие звуки. Задыхаясь, всё-таки не стоило пренебрегать силовыми тренировками, я вбежала в целительскую и крикнула:

- Элизабет нужна помощь!

- Что ж ты так кричишь-то, - поморщился Елисей Иванович, с досадой глядя на расплывающееся по белоснежному халату светло-зелёное чуть дымящееся пятно. – Из-за тебя чай пролил.

- Так Вы снимите халатик-то, Елисей Иванович, - захлопотала пухленькая и румяная, словно сдобная ватрушка, Забава Никитична, домовая целительского крыла, - мы его враз почистим и отпарим, краше прежнего будет.

Целитель коротко кивнул, сбросил халат, оставшись в белой с красочной вышивкой рубашке и чёрных брюках с такими идеально острыми стрелками, что о них наверняка даже порезаться можно.

- Добро. А ты, Есения, чего застыла? Веди меня к своей подружке, да по пути расскажи, какая напасть с ней приключилась, она ведь вчера вечером здоровёхонька была, когда по коридору бежала, меня мало не затоптала.

- Вот со вчерашнего вечера всё и началось, - пробурчала я.

Признаюсь честно, ябедничать, жаловаться и наушничать я не люблю, дурное слово, даже неосторожное, может испортить жизнь хуже смертельного родового проклятия. Только что ещё прикажете думать, если Лиззи как связалась с этим красавцем роковым, так сама на себе походить перестала?!

- Плохо дело, - резюмировал помрачневший Елисей Иванович, когда я закончила свой рассказ.

А то я не знаю, что дело плохо! Я понурилась, даже о порог споткнулась, чуть носом в пол не улетев. В носу противно засвербело, а глаза защипало от слёз, которые я поспешила резко смахнуть. Толку-то от них сейчас, Лизоньке они совершенно точно не помогут. Елисей Иванович придержал меня за плечо, мягко, но при этом настойчиво, поднял голову и заглянул в глаза:

- Есения, всё, что возможно, я для Элизабет сделаю.

Я попыталась сглотнуть колючий ком в горле, но он словно ещё больше стал, перекрыв мне дыхание и начисто лишив меня речи.

- Сейчас самое главное, чтобы ты дров не наломала.

Отчаяние моментально сменилось яростью, я в прямом смысле слова заклокотала от гнева, чуть ли огнём не дыша:

- Предлагаете этого мерзавца простить и отпустить, пусть он и дальше девчонок беззащитных мучает?!

- Предлагаю расследование и, самое главное, наказание того, кто выпил твою подругу, оставить преподавателям. Пойми, Есения, у тебя нет права…

- А у него такое право есть?! – закричала я, стискивая кулаки так, что даже ногти в ладонь впились, пропарывая кожу. – Да если бы преподаватели хотели, они бы давно этого негодяя нашли и наказали, Лиззи ведь далеко не первая, кто от него пострадал! Что, скажете, я не права?!

Елисей Иванович щекой дёрнул и дальше пошёл, меня не дожидаясь. Ну вот, что и требовалось доказать: преподаватели уже давно всё знают, только связываться не хотят. А раз нет правосудия, значит, будем действовать по справедливости. Я медленно выдохнула, разжала пальцы, подула на расцарапанные ладони и направилась туда, где можно легко и быстро узнать обо всём на свете. Нет, не в библиотеку, студенческую столовую, тем более что от всех переживаний есть мне хотелось просто зверски.

В столовой, в отличие от крыла целителей, было шумно, хлопотливо и пахло не прохладой с ноткой целебной магии, а подгоревшей кашей, крепким травяным взваром, свежим мёдом и сочными яблоками. Не успела я подойти к раздаточному столу, как на меня налетела Лейя, шумно трепеща недавно полученными крыльями феи:

- Ой, Сеня, привет, а ты чего это не на занятиях?

Лейке собеседник был не нужен, её вопросы носили исключительно риторический характер, а потому я лишь коротко кивнула и принялась читать меню.

- А Лиззи где? Что, всё ещё не вернулась? Видела-видела, какой красавчик её вчера за ворота универа сопровождал! И даже ночная магия ему не помеха, ворота открылись без единого писка, я так обомлела, даже всю собранную полуницу медовую выронила.

А вот это уже интересно, значит общий свод правил на героя-любовника не действует? С чего бы вдруг?

- Сень, - Лейка подёргала меня за рукав, переходя на драматический шёпот, - ты бы всё-таки сказала Лиззи, чтобы она поосторожнее была. А то вдруг он вампиром окажется, выпьет её досуха, потом не восстановить силы будет.

Лейка захихикала, прикрыв рот рукой. Ха-ха, очень смешно, сейчас животик от хохота надорву. Я мрачно зыркнула на фею, повернулась к ней спиной и сделала заказ, решив не обращать больше внимания на ветреную болтушку. Ну её, охотницу за скандалами, от другого кого-нибудь узнаю, с кем моя подружка встречалась. Я быстро поставила на поднос яблочный компот, манную кашу, положила ватрушку с малиновым вареньем и окинула взглядом столовую, прикидывая, к кому бы за столик подсесть. Может, к оборотницам? Нет, лучше не стоит, у них сейчас трансформация, они нервные до ужаса, что-нибудь не так скажешь или спросишь, потом костей не соберёшь. Феям? Те, конечно, мастерицы сплетни собирать, но просто так ничего не рассказывают, обязательно потребуют, чтобы я им что-нибудь, желательно про Лизу, в ответ поведала. О, за дальним столиком духовидицы собрались, к ним подсяду. Они и знают много, и языком попусту болтать не станут, и советом всегда помочь рады. Только с духами общаться маятно, те шкодники известные, любят напугать, разозлить или же ещё как-нибудь энергию повытягивать.

Я подошла к духовидицам, широко улыбнулась:

- Привет, девчата, не возражаете, если я к вам подсяду?

- Ищешь того, кто Элизабет выпил? – низким, пробирающим до мурашек по телу голосом вопросила светлоглазая и светловолосая Эржбета.

Всё ясно, я нарвалась на провидицу в состоянии прозрения. Мда, что и говорить, везёт мне, сейчас обязательно какую-нибудь гадость скажет, не могут они без этого.

Я поставила поднос на столик, придвинула стул, села, аккуратно расправив юбку, и только после этого ответила:

- А если и так, то что? Поможешь?

- Его зовут Эстебан, он племянник декана.

Да кто бы сомневался, что у этого красавчика большие связи! Такая фантастическая наглость и самоуверенность на пустом месте не берутся!

- Ты сейчас на развилке, - Эржбета впилась в мою руку ледяными пальцами, - выберешь путь мести, к прошлой жизни уже не вернёшься!

Я выдралась из цепких пальцев провидицы:

- Так что же мне теперь простить и отпустить?

- Да. Элизабет уже не поможешь. Сухой колодец водой не наполнишь.

- А это мы ещё посмотрим!

Я выскочила из-за стола и бросилась к декану, напрочь позабыв по остывающую на подносе еду. Не до неё сейчас, сначала нужно, чтобы навредивший Лиз маг получил по заслугам. И пусть этот Эстебан молит всех богов, чтобы его наказали по закону, потому что по справедливости он получит сполна!

Декан моему появлению не обрадовался ни капли, вздохнул устало, плечами передёрнул, словно ему морских ежей за шиворот насыпали, и спросил устало:

- И что на этот раз?

- Ваш племянник испортил мою подругу.

Модест Владович поморщился:

- Во-первых, грош цена ведьме, на которую можно порчу навести, а во-вторых, выйди и зайди в мой кабинет как положено.

Я упрямо осталась стоять, ещё и голову с вызовом вскинула:

- Ваш племянник Эстебан выпил весь магический потенциал моей подруги Элизабет. Более того, у неё теперь в энергетической оболочке брешь, которая постоянно увеличивается! Лиззи гибнет, вы это понимаете?!

- Я сказал: выйди! – рыкнул декан, и я даже пискнуть не успела, как магическая волна вымела меня из кабинета.

Ах, вот как?! Ладно, я тоже могу быть настойчивой. Я выдохнула, несколько раз с силой сжала и разжала кулаки, после чего вежливо постучала и заглянула к декану.

- Можно войти?

Модест Владович взглянул на меня с ледяной ненавистью:

- Нет. Если ты мне понадобишься, я тебя вызову.

- Но…

Дверь захлопнулась, едва не прищемив мне кончик носа. Я машинально потянула за ручку, но та растаяла под моей ладонью, словно утренний туман под жаркими лучами солнца. Да и вообще вся дверь подёрнулась рябью и исчезла, оставив вместо себя лишь гладкую каменную стену, которую я не преминула с силой пнуть. Камень мой удар выдержал стойко, а вот ушибленная нога разнылась и запульсировала. Я, сдавленно шипя сквозь зубы, помассировала ушиб и выдохнула, выпуская гнев и заставляя себя мыслить хладнокровно. Декан мне не помощник, это понятно, но он, к счастью для меня, персона в университете хоть и важная, а всё же не единственная. Делать нечего, придётся дойти до ректора, должна же быть справедливость в стенах этого универа!

К моему искреннему разочарованию, медленно, но верно сменявшемуся тихим бешенством, справедливость в университете если и была, то меня старательно избегала. Сначала мне пришлось целый час просидеть в приёмной в ожидании того счастливого мига, когда господин ректор сможет меня принять, а затем я целых двадцать минут выслушивала сентенции нашего глубокоуважаемого ректора господина Элегиуса о том, что студенткам должно в часы обучения быть на занятиях, а не бродить по кабинетам.