Ты мне не враг

4

ПОЛИНА.

Боевик из меня, конечно, никакой и с матёрым воякой мне не справиться, но и я кое-что могу! Вскочив с кровати, придирчиво оглядела выделенные мне апартаменты. Ничего так, со вкусом и уютненько. Кровать невероятных размеров со множеством подушек и теперь уж смятым покрывалом; две тумбочки в изголовье; под окном пара кресел и диванчик с журнальным столиком между ними; камин с тремя ажурными подсвечниками на полке из розового мрамора. Красиво. Я бы в такой комнате пожила. Но не здесь и не сейчас!

Подбежав к камину, стащила одну свечку. Дальше настала очередь пушистого ковра. Наспех его скатав, опустилась на колени и начала воском чертить портальную печать. Пока вырисовывала рунические символы, я всё думала, почему между нами с Гебом всё так сложно? Он не хочет признавать правоту моего отца, а я не желаю верить, что папа мог совершить ошибку. Эх, вот если бы дракон понял, что другого выхода у королевского палача не было, вдруг у нас появился бы шанс на совместное будущее?

Не заметила, как провалилась в воспоминания одиннадцатилетней давности...

***

Последнюю неделю я буквально парила от счастья, впервые позабыв о братиках. Рядом с Гебриэлем больше ни о ком не думала, мне хватало его общества. Нужен был только он.

Сама не подозревала, что такое возможно. Говоря, что мы с близнецами как одно целое, я не лгала. Потребность чуть ли не постоянно видеть друг друга походила на сумасшествие, которого никто не понимал и не мог принять. Проживая во дворце, где у каждого личные покои, мы с младенчества спали в одной кровати. Разумеется, как подросли, нашу троицу пытались растащить, но поутру всё равно находили нас вместе. Мы даже не сговаривались, словно зная, чья именно спальня на эту ночь станет общей. После тринадцати лет родители, осознав масштаб катастрофы, провели нам лекцию о том, что мы уже взрослые, а я к тому же девочка, и спать втроём недопустимо. Послушались, хоть нам не так легко это далось. Но всё равно, не успев с утра открыть глаза, бежали друг к другу. А сейчас близнецы перестали быть мне необходимыми.

Единственный, к кому я хотела бежать лишь забрезжит рассвет, это сапфировый дракон, укравший моё сердце. Стоило закончиться парам, я, насочиняв братишкам, что мне надо заниматься, так как ничего не поняла, спешила на встречу с Гебом.

Ускользнув из академии, мы гуляли по лесу, сидели на берегу реки, бросая в воду камешки, соревнуясь, кто больше сделает «блинчиков». Или пересекались в библиотеке и, забившись в дальний угол, вместе штудировали учебники. В чём-то Гебриэль помогал мне, если я начинала тупить, а где-то и я могла ему подсказать, несмотря на то, что дракон уже на четвёртом курсе. Там же в пыльном закутке мы впервые поцеловались... Мне было хорошо с ним, легко.

Всё закончилось в мой липовый день рождения. Откуда парень узнал о нём – я так и не успела спросить. Мы встретились на поляне за территорией академии, и дракон преподнёс мне подарок. Взяв в руки кулон в виде лилии, переливающийся всеми оттенками синего цвета, я слушала поздравления и сгорала от стыда из-за этого маленького обмана. Признаться, что на самом деле до совершеннолетия мне ещё почти два месяца ждать, не смогла: испугалась, что он сочтёт меня маленькой. А Гебриэль вглядывался в моё лицо, словно что-то искал и, не находя искомое, злился.

Пытаясь сгладить неловкий момент, я потянулась к его губам поцелуем... и вот тут появился отец.

Ухватив моего возлюбленного за шиворот, папуля откинул его в сторону и, заслонив меня своей спиной, поинтересовался:

– Гебриэль Литори? У меня к тебе только один вопрос: любовь или месть?

В устремлённых на демона лазурных глазах полыхала настоящая ненависть. Я Геба таким ещё не видела, и не скажу, что хотела бы когда-нибудь увидеть. Стиснув кулаки, дракон молчал, казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на моего родителя.

– Пап, что происходит? – прошептала дрожащим голосом.

– Всё просто, родная. Восемь лет назад я казнил отца и старшего брата твоего ухажёра.

– За что?

– Были причины, тебе это знать ни к чему, – ответил дьявол спокойно.

– Разумеется! И не важно, что у них была семья? Любящая жена и мать, потерявшая смысл жизни и сошедшая из-за этого с ума. А несовершеннолетний пацан, оставшийся с больной матерью на руках, тем более никого не волновал! Сколько таких семей вы разрушили? Вы хоть раз задумались, сколько боли приносите ни в чём неповинным существам? Нет? Вот я и хотел показать каково это, когда кто-то родной страдает, а вы ничем не можете помочь. Мне было четырнадцать, когда я это пережил! Почему бы и вам не испытать беспомощность и отчаяние на собственной шкуре?

– А разменной монетой должна была стать моя дочь... Только ты не учёл, что в отличие от твоего отца, мне не плевать на своих родных. Я тщательно изучаю подноготную всех, с кем они общаются.

– Ему было не плевать! – с яростью выкрикнул парень.

– Уверен? А ты узнавал, за что его казнили? Он и старшего сына втянул, прекрасно осознавая, какое наказание предусмотрено за попытку государственного переворота. Думал ли он, что будет с тобой и с матерью, если их поймают? Сильно сомневаюсь. Иначе бы вспомнил, что в таких случаях уничтожают всю семью предателя, вплоть до дальних родственников. Я вас не тронул, пожалел. А сейчас ты доказываешь, что напрасно.

– Устроить переворот и отнять власть у узурпаторов, вернув её гордому народу – разные вещи. Вся ваша королевская семейка такая. Когда-то Дэймон Несокрушимый убил моего деда, отец лишь хотел справедливости.

– Устранив Алана? Так у вас это наследственное – мстить через детей?

Откровенной издёвки Гебриэль не выдержал, бросившись на палача. Лишь один удар кулака разбил дракону нос, раскроил губы и уронил на землю. Он пытался подняться, но успел только встать на колени, как, сверкнув, лезвие Катаны прижалось к его горлу.

– Не дёргайся. Убийства моя профессия, тебе со мной не справиться, – предупредил его Терренс Безжалостный.

А я, шагнув к поверженному возлюбленному, чуть слышно спросила:

– Значит, всё это лишь игра? Нам не суждено быть вместе?

Если бы он сказал, что я для него хоть что-то значу, поверила бы – настолько не хотела терять. Но... Посмотрев на меня, парень ухмыльнулся и твёрдо произнёс:

– Не суждено!

Подхватив под локоть, отец вздёрнул его на ноги и открыл портал, бросив:

– Полина, возвращайся в академию.

Сердце ныло, рвалось на части, и мне безумно хотелось ударить Гебриэля, чтобы он почувствовал мою боль. Но было и ещё кое-что. Я не хотела его смерти.

– Пап, ты же его не убьёшь? Прошу, ради меня!

На меня уставились сразу две пары синих глаз: в отцовских сквозила задумчивость, а дракон взирал на меня с недоверчивым изумлением.

– Я и не собирался, родная, – заверил Белый дьявол и исчез в портале, прихватив с собой мою несостоявшуюся любовь...

Больше я парня не видела, но была уверена, что папа выполнил обещание и сохранил ему жизнь. Что бы ни говорил Гебриэль, я знаю: мой отец не бездушное чудовище и не воюет с детьми.

***

В замке заскрежетал ключ, выдёргивая из воспоминаний. Испуганно дочертила последнюю руну и накрыла своё творчество ковром. Я и свечку, которой рисовала, успела в камин забросить, перед ним меня и застал вошедший в комнату Гебриэль. Держа в руках поднос с тарелками, он сообщил:

– Поля, я тебе поесть принёс.

Ласково улыбнувшись, кивнула и шагнула к нему, проведя по каминной полке ладонью. Наткнувшись на что-то острое, вскрикнула и, отдёрнув руку, отпрыгнула к центру комнаты. Молниеносно поставив поднос на тумбочку, Геб рванул ко мне и подхватил мою ладошку, озадаченно уставившись на кровоточащий порез.

Поняв, что мы стоим посреди начерченной мною печати, я вцепилась свободной рукой в расстёгнутый ворот кителя и прошептала заклинание активации. Вместе с последним словом на пол упала капля моей крови и печать вспыхнула ярким светом, пробивающимся даже через ковёр.

Уже одно это насторожило – так быть не должно. Проваливаясь в воронку, я ощутила непривычное давление и поняла, что где-то напортачила. Не знаю, куда я открыла портал, но явно не во дворец. Прихваченный мною мужчина, похоже, тоже это осознал. Обвив талию одной рукой, крепко прижал меня к себе, а вторую положил на затылок, пряча моё лицо на своей груди.

Боги, что же я натворила?