Тайный наследник

— Ну, соседство не сказать, чтобы доброе, — ответил я, изучив карту. — Хотя это зависит от политики Австро-Венгрии...

Вальтер, о существовании которого я едва не забыл, кивнул.

— Именно в этом и проблема, ваше сиятельство. До недавнего времени ситуация на Балканах была стабильной. Ну, насколько она вообще может быть стабильной на Балканах. Однако в последние годы мы ощутили резкий разворот сербского короля Александра Карагеоргиевича в сторону Австро-Венгрии.

— Почему вас это удивляет?

— Это нарушение договоренностей. Возможно, вы когда-нибудь вспомните, что династия Карагеоргиевичей пришла к власти после убийства королевской семьи Обреновичей. Это был самый настоящий кровавый переворот в начале прошлого века. Обреновичи занимали проавстрийскую позицию, Карагеоргиевичи — пророссийскую. После смены власти одному из ваших предков удалось уцелеть, и он бежал сначала в Астро-Венгрию, затем в Царство Польское. Там сменил громкую фамилию и дал начало роду Бринских.

Я удивленно приподнял брови.

— И вы ничего не сделали, когда королевскую семью просто вырезали?

— Сделали, — сказала цесаревна. — Уберегли тех, кто смог спастись. Дали вашему роду укрытие, новое имя, княжеский титул и даже Осколок. Мои предки не ожидали такой жестокости от Карагеоргиевичей.

Ага. Но продолжили с ними сотрудничать. Политика-с...

— А сейчас, когда текущая династия решила повернуться лицом к австриякам, вы, значит, решили достать Бринских из старого чулана? — усмехнулся я.

Ирина Алексеевна пропустила мою издевку мимо ушей. Какая воспитанная, хоть и молодая.

— Внутри самой Сербии назревает кризис, ваше сиятельство. И кризис весьма опасный — от этого пожара могут полыхнуть все Балканы. Карагеоргиевичи политически устраивают не всех. Есть знать, которая желает видеть на троне черногорских Петровичей, поскольку они давно были связаны с вашим родом и имеют влияние в обществе. Есть древние княжеские династии, еще со средних веков — и они тоже могут претендовать на власть. Есть даже кандидаты от Османов, которые стремятся вернуть влияние на Балканах. Но все они пока что не учитывают одного.

— Меня, — я понимающе улыбнулся.

Мне показалось, что глаза цесаревны вспыхнули.

— Вас, Николай Петрович. Никто из них пока не знает, что здесь, в России, остался последний Обренович, который может спутать карты всем.