Тайный наследник

Глава 3

Эти твари что, зомби? Или вампиры? Я не был фанатом фильмов ужасов, но все же кое-что смотрел. Обращение всегда происходило по одному сценарию: тебя кусают, и ты становишься таким же чудовищем.

А потом тебя убивают. Свои же.

Я пялился на свою руку. Нет, быть не может. Укус вполне себе обычный. В детстве меня собаки и похлеще кусали, а любимый котяра папиной домработницы и вовсе на ремни мог ногу порвать. Здесь же была просто аккуратная дуга зубных отметин с особенно яркими точками от клыков... Почти не кровоточила.

— Ну и что делать будем? — с вызовом спросил я.

Вальтер явно был в замешательстве. Что ж, это своего рода достижение — вывести такого мужика из равновесия. Силовой серпик все так же пульсировал у моего горла и светился изумрудным светом. Я было подумал, что Вальтер собирался с мыслями, чтобы попытаться меня прикончить и уже даже начал концентрировать силу в руках, чтобы отбиться... но на полу застонала Матильда.

Купол, что защищал ее, исчез — видимо, женщина сама его сняла. Блондинка приподнялась на четвереньках, затем выпрямилась.

— Черт... Все?

— Кажется, да, — пожал плечами я.

Ухватившись одной рукой за явно разболевшуюся голову, а второй за остаток стены, Матильда уставилась на нас. От эффектного брючного костюма дамы остались лишь грязные лохмотья.

— Ты что задумал, Макарыч? — хрипло произнесла она. — Какого дьявола? И думать не смей.

Вальтер даже не обернулся, продолжая сверлить меня тяжелым взглядом.

— Его укусили, — тихо, словно сам боялся своих слов, ответил он. — Сама знаешь, что нужно делать в таких случаях.

— И похерить все, что мы сделали? Просто перечеркнуть все труды? Ты в своем уме?

— Он обратится! — крикнул Вальтер. — Они всегда обращаются. Нельзя допустить, чтобы зараженный попал в город. Ни в один из городов.

Что ж, в этом мире у меня появились резвые здоровые ноги, но обстоятельства явно не складывались в мою пользу. Не успел очнуться — и получи новые проблемы, Коля.

Ну уж нет, я со своими конечностями и всем к ним прилагающимся так просто не расстанусь! Если это и правда второй шанс на полноценную жизнь, я буду бороться. Пусть даже если придется отбиваться от этих двоих. Не факт, что получится, но точно попробую.

— Может, сперва объясните мне, что это за инфекция такая, а уже потом будете думать, как меня прикончить? — осклабился я.

— Не инфекция, — отозвалась Матильда и выглянула на улицу. Кому-то кивнула, знаком показала, что все было в порядке. Спорное утверждение.

— Мы называем их шляхтой, потому что они действительно были польскими шляхтичами, — не снимая меня «с прицела», пояснил Вальтер. — Шляхтичами, которые очень хотели обрести магическую силу и были готовы ради этого на все. В нашем мире ты обладаешь даром лишь в двух случаях: если твой род владеет Осколком или же если принадлежишь к очень маленькому проценту семей, обладающей древнейшей родовой силой. Таких очень мало. Вся аристократия с конца восемнадцатого века владеет именно силой Осколков.

— Что за Осколки?

— Долго объяснять, потом сам вспомнишь — этому даже в земских школах учат. У рода Бринских тоже есть свой небольшой Осколок, вам по статусу положено. Оттуда и твоя сила.

— Но не только, — добавила Матильда.

Вальтер кивнул.

— Не только. Родовой силой ты тоже обладаешь, пусть и в меньшей степени — благодари свои сербские корни. Осколок — самое ценное из всего, чем может обладать аристократ, ибо он дает могущество. Дворцы, земли, титулы — все это можно приобрести и за деньги, и через брак. Но Осколок определяет саму сущность аристократа. Дар — вот что делает элиту элитой. И получить Осколок можно только по праву рождения или за выдающиеся заслуги перед Отечеством. И только лично из рук государя. Таким образом, не всякий дворянин — одаренный, но всякий одаренный — дворянин.

Я слушал Вальтера очень внимательно и потихоньку сопоставлял его слова с тем, что увидел. По всему выходило, что и он, и Матильда, и даже тот безымянный бедолага с мечом, которого аннигилировал этот мрачный мужик, были носителями дара. А значит — аристократами. Той самой элитой из элит.

А еще, судя по разноцветному свечению их заклинаний, эти люди явно отличались либо по силе своего дара, либо по... не знаю, характеру применения, что ли. Вряд ли они выбирали любимый цвет — в бою было как-то не до этого.

— Но Осколки не бесконечны, — продолжил Вальтер. — Их жаловали далеко не всем дворянам еще в девятнадцатом веке, а сейчас и подавно. Так что заслужить такую награду дорогого стоит.

Кажется, я начал понимать, к чему вел Вальтер.

— И, конечно, нашлись те, кто захотел схитрить и получить силу альтернативным способом, — предположил я.

— Именно. Шляхтичи, которым не досталось Осколков, но которые очень хотели обрести могущество, вступили в сговор с исследователями из Австро-Венгрии и Пруссии. Пару лет назад они смогли заполучить несколько Осколков и начали проводить различные эксперименты с их силой. Многие страны давно облизывались на наше сакральное оружие и хотели понять его природу. Итог ты только что видел. И прочувствовал на себе.

А ведь я тогда не придал значения его словам, когда он говорил, что тварям нужна сила. Видимо, она была для них своего рода маком. Они тянулись к нему, как насекомые к свету фонаря.

— Теперь юго-запад Царства Польского превратился в ад, — продолжила Матильда. — Мы уничтожаем их, но они как проклятая гидра. Убьешь одного — завтра будет три. Эта зараза проникла не только на нашу территорию, но и на часть Австро-Венгрии, и потихоньку идет на юг. Они обращают всех — и одаренных силой, и обычных людей. Бедолаги-простолюдины становятся их пехотой, пушечным мясом. А вот бывшие шляхтичи... Что ж, в какой-то степени свое желание они исполнили. Получили силу. Только стали от нее зависимы. Поэтому теперь им необходимо питаться.

— Нами, — кивнул я.

— Жизнью. Жизненной силой. Но мы для них — истинное лакомство.

Что ж, и правда почти зомби. Видимо, пехота была совсем тупой, а вот шляхтичи могли нести остатки разума. А с учетом того, что они еще и обладали силой, враг из них и правда получался опасным.

— Постойте, Матильда. Но вы ведь говорили, что твари уже убили меня? Дух покинул тело, все дела... Значит, я уже тогда должен был обратиться?

Женщина покачала лохматой головой, и ее платиновые волосы рассыпались по плечам.

— Не совсем так. Тебя... Скажем так, тебя успели прикончить те, кто тебя сопровождал. Вы пытались пересечь границу и добраться до вольного Кракова. Но не успели и нарвались на шляхту. Когда на вас напали и окружили, твоим сопровождающим стало понятно, что силы не равны. Каждый одаренный знает, что ни в коем случае нельзя сдаваться шляхте. Этот закон един для всех, ибо все понимают последствия. Так что...

Вот как. Последняя пуля, значит, для себя. Миленько. Либо меня прикончили, либо мой предшественник сделал это сам.

— Кто меня сопровождал?

— Тебя похитили, — коротко ответила Матильда. — Мы не единственные, кому ты понадобился. Но единственные, кто действительно хочет тебе добра.

Я снова взглянул на свою руку, а затем перевел взгляд на заклинание у шеи.

— Ну да, я вижу.

— Это безопасность, — прорычал Вальтер. — Через несколько часов ты сам будешь умолять тебя убить. Если еще сохранишь сознание.

— Это возможно остановить? — спросил я. — Хоть как-нибудь? Выжечь или, не знаю, руку отрубить?

— У нас ни разу не получалось обернуть заражение вспять, — тихо сказала Матильда. — Эта дрянь быстро захватывает тело даже одаренного аристократа. Быть может, у тебя будет чуть больше времени, поскольку родовая сила наверняка вступит в конфликт с этой искусственной заразой, но... Полагаю, исход неминуем. Разве что...

— Даже не думай об этом! — предупредил Вальтер. — Ни за что! Это риск!

— А что нам терять? Либо так, либо все будет напрасно.

— И обе наши башки слетят и весело покатятся по ступенькам Зимнего! За то, что мы приведем эту дрянь в Петрополь!

— Но это может помочь. Вальтер. Ведь и правда можно попробовать... Пусть это риск, но мы сможем защитить невиновных. И получим шанс...

Я совем не понимал, о чем они спорили. Но болел за Матильду — судя по всему, ей куда меньше хотелось меня убивать.

— Ало, я здесь вообще-то! — я замахал обеими руками, привлекая их внимание. — Мне так-то тоже совершенно не улыбается так быстро снова отойти в мир иной. Судя по всему, у нас с вами есть один общий интерес — мы все хотим, чтобы я выжил и не превратился в лысую зубастую тварь, которая еще будет фигачить в вас фаерболами. Так что если что-то можно сделать, давайте пробовать.

Вальтер вздохнул.

— Легко сказать.

— Сколько у меня времени?

— У тебя пятый ранг силы, — прикинула Матильда. — «Восьмерка» в среднем сопротивляется часов десять-двенадцать до полного обращения. Ты сильнее. Возможно, сутки. Или чуть больше, если родовая сила попытается бороться.

— Значит, примерно сутки, — кивнул я. — Что ж, немало.

Вальтер покачал головой.

— Суток не хватит, чтобы доставить его в Зимний.

— Хватит, если поторопимся, вызовем подмогу и предупредим кого следует.

— Тогда мы его рассекретим, — сопротивлялся Вальтер.

— А, ну тогда, конечно, лучше оставим секретный труп!

Мне начинало казаться, что эти двое были не просто коллегами. Наверняка друзьями, если не больше. Кто они вообще такие? Блондинка казалась в этой обстановке совсем уж неуместной: холеная красавица, которая явно привыкла тратить на жизнь целые состояния. Все в ней от кончиков волос до кончиков ногтей кричало о достатке. И что такая светская дама забыла на границе империи среди упырей и заброшек? Впрочем, ее боевые навыки не вызывали у меня сомнений, так что недооценивать Матильду я бы не стал.

Вальтер же был похож на бывшего служивого. Военная выправка, отточенные движения — ничего лишнего. Бесконечная усталость в глазах, какая бывает у человека, который давно тяготился своей службой, но не мог ее оставить.

И я. Не Бринский, а Обренович. Забавно, а ведь папа рассказывал мне о том, что наша дальняя родня жила в Югославии. Значит, и правда сербские корни...

— Хватит спорить, — проигнорировав пульсацию лезвия у шеи, я двинулся вперед. Риск, но терять сейчас было особо нечего. Силовой серпик коснулся моей шеи, и я ощутил, как по ней потекла струйка горячей крови. — Давайте действовать. Что я могу сделать? Чем я могу помочь?

Вальтер и Матильда переглянулись. Мне показалось, что дама в грязном алом костюме даже улыбнулась. И только сейчас я заметил, что ее губы были все так же идеально накрашены, как в первый миг, когда я ее увидел. Как странно.

— Вот видишь, Вальтер, — в голосе женщины звучали победные нотки, да и сама она заметно расслабилась. — Я же говорила, что все получится...

— Вы сейчас о чем?

— О том, что в отличие от твоего предшественника, у тебя внутри не хлебный мякиш, а нечто, похожее на стержень.

На меня внезапно навалилась слабость. Голос Матильды — приятный и хриплый — почему-то начал от меня ускользать. Неужели зараза так быстро распространялась? Вальтер продолжал пристально глядеть на меня, словно изучал под лупой и хотел увидеть, как я себя поведу.