История (СИ, полностью)

— А мы не выдумываем, сынок. Люди и без нас будут сжигать своих мертвых. Когда-то практически все народы были огнепоклонниками. Да и в нашем, современном мире. Взять, к примеру, ту же Индию. Да и не только ее.

— Ну да, ну да — покивал головой Артем. — Только… Голый мужик на костре, еще туда-сюда, а вот женщина, особо старая… Как-то это — он покрутил пальцами в воздухе — как-то… Голая женщина…неуважительно.

— Значит, когда-нибудь появится саван, я же сказал, что нет незыблемых традиций. Пока же, для местных, голое тело не только не табу, но даже не предмет любопытства. Надеюсь, только саваном все и ограничится, когда придет срок…

— Отец, пора… — Артем притронулся к руке. Задумался, и слегка выпал из реальности… Надеюсь — это мудрость, а не старость мозга…

Мимо Сильвера проходили последние охотники, многие были ранены, некоторых поддерживали товарищи, кое-кого, даже несли. Они не пойдут в очищающий поход мести на Старых Людей, но прикоснуться к великому герою захотели многие.

— На наших глазах рождается миф. — тихо сказал Артем.

— Да, многие мифы и легенды родились подобным образом…

Мы подняли и аккуратно положили Сарыча рядом с Сильвером. Оба уже заколенели и поэтому, мы заранее придали им благообразную форму, ровно вытянутые ноги, руки сложены на груди… Подожгли факелы, постояли торжественно минуту, Я Артем, Ярик, Хват, Шныра, Крук… и поднесли их к поленнице, поджигая ее со всех сторон.

Пламя, сначала не спеша, как это часто и бывает, принялось облизывать приготовленное угощение, раскушало, и вот, все быстрее и быстрее, начало пожирать сухое дерево… Не прошло и нескольких минут, как нам пришлось отступить подальше от ревущих протуберанцев огня яростно закручивающихся в спирали и рвущихся к небу. Столб густого, черного дыма устремился прямо в верх. "Хорошее предзнаменование — подумал я, глядя на стену огня, которая скрыла очертания фигур Сильвера и Сарыча. И сам себе усмехнулся. — Кажется я все больше становлюсь мистиком…"

Многие и многие глаза внимательно наблюдали за тем, что и как происходит. Смотрел, очень внимательно, Острый Рог, смотрел Орлиный Коготь, смотрели шаманы во главе с Большой Птицей, смотрели другие вожди и охотники… Никто не лез с расспросами, понимали, происходит сакральное. И слава богу! Не то сейчас настроение кому-то, что-то объяснять.

Артем подошел к вождям, и что-то пошептал им, наверное, предупредил, что это, надолго. Они понятливо покивали головой и стали быстро уводить своих людей. Все, кто здоров и чувствует силы прямо сейчас уходили в погоню за Старыми Людьми. Чуть-чуть постояв разошлись и наши. Только Ярик все стоял и стоял…

Я подошел и стал рядом, глядя на пляску языков пламени, которые уже потеряли свою ярость, но не прожорливость.

Мы стояли и молчали.

— Я назвал тебя — отец, — негромко заговорил парень, не глядя на меня — там, во время боя. Когда ты упал, я думал, что все, случилось самое страшное… Я так испугался…что все, что я не успел… Я так мечтал однажды назвать тебя отцом, а не дядей… Прости меня учитель.

У меня сжало сердце и защипало в глазах… Я порывисто обнял и прижал Ярика к груди

— Глупый — я гладил его по кудрявой ярко-красной голове — Глупый. Это честь для меня, что такой как ты будет называть меня своим отцом.

— Я так завидовал сестре, когда она стала называть тебя отцом — сквозь сдерживаемые рыдания выговаривал он — Я тоже мечтал, вдруг, однажды… а потом появился Артем, твой настоящий сын…

— Ну и что? Есть сын Артем, появилась дочь Соле, теперь еще сын Ярик. Надеюсь у меня будут еще сыновья и дочери. Чем больше, тем лучше! Я всех прокормлю! Разве ж я не самый ловкий и удачливый охотник? Еще ни одному картофельному кусту не удалось увернутся из-под моей меткой лопаты.

Ярик отлепился от груди и улыбаясь смотрел на меня сияющими глазами. По щекам текли прозрачные слезы. У парня происходил "отходняк". Напряжение, которое давило на него все это время, начиная с момента, когда я отправил его тренировать союз племен, ответственность, битва, трагическая и в каком-то смысле нелепая смерть Сильвера, которого он очень уважал и по-своему любил. Представляю, что у него творилось в душе, когда я завалился, с диким криком, на поле боя… И вот теперь…

— Прости отец, я плачу…

— Ну нет! Видишь, и у меня текут слезы, это все дым, сынок. А даже если и не так, кому какое дело. Нам некого стеснятся. — я отер лицо ладонью — а вообще, давай-ка прекращать разводить сырость на лице. Мне-то еще можно, а тебе нечего мочить шрам на щеке. Зря что ли Крук старался, штопал на красоту.

— Да, отец. — Парень промокнул слезы рукавом и вновь повернулся к погребальному костру. Помолчали, думая каждый о своем…

— Ты часто говорил нам о времени отец… И казалось мне, я понимаю, о чем ты говоришь, что, хочешь донести, а потом, вдруг случается нечто… И ты понимаешь истинное значение слов. Время, отец… Оказывается его может не хватить, чтобы успеть сделать важное, успеть сказать сокровенное. Однажды ты сказал, что как бы человек не думал о себе, чтобы он не планировал, он все равно живет одним днем. Сегодня, сейчас, сию секунду… и не больше того. — Ярик повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. — Вчера ночью, перед тем как уснуть, Сильвер снова начал рассказывать мне как он, однажды, приручит мамонтов. Может быть, говорил он, сам и не успеет, но мой сын Крепыш, обязательно станет погонщиком мамонтов. Он уже всех задрал своими мамонтами. Тогда я ему сказал, чтобы он отстал от меня, и дал спокойно поспать… Он не обиделся. Когда я уже засыпал то видел, Сильвер лежал и смотрел на звезды, на его губах блуждала улыбка. Он был полон планов, полон жизни, понимаешь отец, он был счастлив! Это было вчера… а сегодня погребальный костер. Нет ни прошлого, ни будущего, есть только сейчас. И теперь я понимаю, есть некоторые вещи, которые нужно делать сейчас.

В племени вождя Учура есть девушка Унхот. Я люблю ее, отец! Я хотел приплыть с тобой на земли Осенней Охоты, уговорить сплавать с нами або или мою сестру, показать ее вам, чтобы посмотрели, оценили, а если все будет хорошо, забрать ее через годок… Но глядя на этот костер, в моей душе поселился страх, отец. Страх не успеть, не быть рядом, не помочь! Болезнь, зубы хищника, да мало ли разного… Я хочу забрать ее в этом году. Пусть поживет среди нас отец, даже если не со мной, то хотя бы среди нас. Пусть наши мудрые женщины научат ее всему, что надо знать. Она хорошая, отец, способная. Она вам понравится, я знаю.

— Способная, говоришь — я улыбнулся, жизнь продолжается, и это хорошо.

— Очень!

— Надеюсь красивая?

— Она прекрасна, отец! Ночной Цветок, не такая как моя сестра или Белая Волчица, она особенная.

— Ну, кто бы сомневался.

— Я серьезно — Ярик слегка насупился.

— Да ладно тебе — я хлопнул парня по плечу — есть у нас Огненный Цветок, твоя сестра, есть Белая Лилия, добавим в этот гербарий и Ночной Цветок!

Ярик расплылся в довольной улыбке

— Отец…

— Ну, ну, боец, лыбу поуже, а то швы разойдутся.

— Я хочу отдать Учуру свой доспех, как калым, все равно он мне мал уже, чуть-чуть. Новый себе сам сделаю. А ему как раз будет.

— Правильно, — я немного задумался, а потом махнул рукой, эх, знай наших — И бронзовый нож дай. Пусть охренеет!

— Спасибо, отец…

Новость, что Ярик собрался выкупать невесту мигом распространился среди наших. Никто не захотел остаться в стороне. Лишь бедный Большой Еж остался лежать, куда ему на сватовство, он и сидеть, пока, и то с трудом мог, настолько кружилась голова.

Когда мы заявились всей толпой к охотникам союза племен, Учур, словно что-то почувствовал, поднялся нам на встречу опираясь на копье. Он и остался потому, что был ранен в бедро, да и постарше был того же Серого Филина, который увел всех здоровых охотников в поход.

Ярик молча подошел к нему и без всяких политесов накинул свой чешуйчатый доспех.

— Это тебе уважаемый вождь за Унхот — объявил он обалдевшему мужику — я хочу забрать ее этой осенью как свою женщину.

Учур не веряще ощупывал дорогой подарок. Это не ихние поделки на скорую руку, это совсем другое качество. Раненые охотники союза быстро подтянулись к месту действия активно перешептываясь…

— И вот еще — Ярик извлек из добротных деревянных ножен обтянутых кожей бронзовый клинок. Коническая форма, четырехгранная форма, не столько резать как колоть. Вещь, скорее для убийства, чем для работы. Статусная! — Прими это оружие от меня за Унхот.

Если доспех — это очень круто, то нож вообще добил Учура. Приняв подношение и жадно разглядывая его Учур, с трудом, но все же сумел выдавить осипшим голосом.

— А как же Старшая Мать… — формально, он был прав, Такие вещи без ее участия вожди не решали, а зачастую и вовсе в такие дела не вмешивались.

— А старшей Матери, на землях Осенней Охоты я надену на шею столько красивых бус, что ей придется опираться на палку, чтобы не упасть на землю! — уверенно заявил Ярик.

— Не надо на палку — тут же среагировал Учур — надо на посох Старшей Матери!

Все засмеялись. Экий продуманистый перец, этот Учур, однако!

— Будет ей посох, — улыбаясь пришел на помощь я парню — будет! Я сказал!

— Унхот твоя — стукнул кулаком в грудь Учур. — Как говорит Горький Камень — я сказал!

Наши засвистели, заулюлюкали. Подхватили и остальные охотники. Ярик сиял!

— Вот ты красава, братишка! — Артем приобнял парня — Знай наших!

— Да! Да! — кричали вокруг.

— О-о, — радовался Хват, потирая руки, словно паук лапки при виде мухи застрявшей у него в паутине — кто-то будет репетировать свадебную пляску? Уж мы ему поможем…

— Точно!

— Поможем, ага!

— Да!

Что ж, жизнь и вправду продолжается. И это — хорошо.