Добрым словом и револьвером

— Ну, допустим, при таком развитии событий, глобальной катастрофы, я имею в виду захват австрийцами Люблина, Ковеля и выхода на подступы к Варшаве, удастся избежать — мы повернем обратно, быстро догоним противника и просто растерзаем его! — сказал Брусилов. — Но потери в пехоте будут очень большими. И про наступление, вероятно, вообще придется забыть! Не погорячились ли мы, Александр Михалыч, уйдя так далеко в отрыв без надежного обеспечения тыла?

— Ну, кто же знал, что на нашем направлении будет действовать почти десяток дивизий! Разведка докладывала о двух-трех, максимум четырех! Мы бы их растрепали за пару дней, а пехота бы добила! — пожав плечами, сказал Рукавишников. — У австрийцев чисто физически не могло быть много полноценных соединений. Сдается мне, что их кто-то предупредил и они успели провести частичную мобилизацию! Как бы не лепший кореш нашего любимого императора — кайзер Вильгельм…

— А ему это зачем? — удивился Брусилов. — Мы ведь сейчас с немцами вроде как союзники?

— Эх, Алексей Алексеевич, — вздохнул Рукавишников. — Вот мы с болгарами вообще вроде бы братушки, от осман их спасли, а они обе мировые против нас воевали. Что уж про немцев говорить! Которые оба раза, твари, такой террор на нашей земле устраивали… Нет, ну точно нас кайзер сдал: чтобы мы с австрийцами взаимно друг друга обескровили, а не в одни ворота!

— Простите, Александр Михайлович, а… какие еще две мировые? Что вы имели в виду? — спросил ошарашенный Брусилов.

Да и мне в этот момент было жутко интересно: что же это за очередное откровение наш Хозяин выдал? Нет, ну явно он очень непростой человек! Если, конечно, он вообще человек!

— Извините меня, Алексей Алексеевич, оговорился! — усмехнулся его светлость граф Рукавишников. — Что-то сморозил, сам не понял. Видимо, от усталости! Впрочем, довольно лирики! Нам сейчас очень быстро надо решить: что делать?

— Предлагаю немедленно штурмовать Остраву! — решительно сказал Никитин. — Необходимо обеспечить свой тыл и открыть коммуникацию по железной дороге от Варшавы до Брно!

— Поддерживаю! — кивнул Брусилов. — Иначе мы застрянем в позиционном тупике. А пока мы тут будем сидеть — австрийцы возьмут Люблин и замахнутся на Холм и даже, может быть, Ковель!

— Ай, молодцы! — одобрительно кивнул Хозяин. — Ни шагу назад, ни шагу на месте! Начинаем подготовку к штурму! Алексей Алексеевич — на вас общий план атаки. Владимир Николаевич, начинайте пристрелку ориентиров! Корректировщиков на НП уже выдвинули?

— Так точно, Александр Михалыч! — вытянулся Никитин. — Основные ориентиры они уже определили и нанесли на карту. Можно начинать пристрелку!

— Господа, я вас больше не задерживаю! — сказал Хозяин и кивком головы отпустил офицеров. — Но когда мы шли к выходу из палатки добавил в спину: — А вас, господа Засечный и Ульянов, я попрошу остаться!

Мы с Ерёмой развернулись и вытянулись по стойке «смирно», ожидая ценных указаний.

— Для вас, друзья, у меня особое задание! Ну-ка, подходите к столу! — поманил нас пальцем Хозяин. — У вас самые мощные из всех мобильных подразделений полка. Причем укомплектованные исключительно ветеранами обеих войн. У Ерёмы двадцать броневиков с крупнокалиберными пулеметами, а у Саши двенадцать самоходок. Сила, прямо скажем, даже по меркам 21 века немалая! Что уж говорить о нашем патриархальном 19 веке! — при этих словах Рукавишников как-то особенно хитро улыбнулся. — Эй, Воробей!

Из-за ширмы появился высокий худой парень — ефрейтор Николай Воробьев, заменивший меня на ответственном посту личного помощника Хозяина. Паренек был очень непростой — снайпер экстра-класса, лично застреливший Узурпатора с дистанции в полкилометра. К тому же обладавший, по слухам, феноменальной памятью и способностями живого арифмометра.

— Пиши приказ, Коля! — скомандовал Рукавишников и Воробей привычно пристроившись на углу стола, достал портативную пишущую машинку и вставил в нее три чистых листа бумаги, проложив их копирками.

— В целях нейтрализации угрозы флангового удара и прорыва неприятельского корпуса под командованием генерала Данкля,

ПРИКАЗЫВАЮ:

Первое: создать особую тактическую группу. Сокращенно ОТГ.

Второе: Определить в состав ОТГ:

— разведывательную роту,

— дивизион самоходных пушек,

— взвод материально-технического обеспечения,

— ремонтно-восстановительный взвод.

Третье: Назначить командиром ОТГ штабс-капитана Ульянова.

Четвертое: Поручить ОТГ установление огневого контакта с неприятельским корпусом генерала Данкля. Обязать ОТГ преследовать корпус Данкля, не вступая с ним в затяжные бои. Наносить противнику огневое поражение имеющимися средствами с большой дистанции. Всемерно способствовать задержке марша корпуса Данкля.

Пятое: Не вступать в ближний бой! Беречь людей, матчасть и боеприпасы.

Шестое: Контроль за выполнением данного приказа оставляю за собой.

Всё! Дата, подпись!

Отстучав, Воробьев достал из машинки бумагу, быстро проверил текст приказа на предмет ошибок, а копии на читабельность, проставил номера, заглянув в «Журнал приказов», приложил ко всем трем листкам полковую печать и протянул их генералу Рукавишникову.

Хозяин, в свою очередь, тоже быстро просмотрел текст в поисках ошибок, удовлетворенно хмыкнул и расписался. Один из экземпляров он передал мне, остальные вернул Воробьеву.

— Итак, други мои верные, вы всё слышали! Но всё ли вы поняли?

— Наша задача — максимально притормозить продвижение корпуса Данкля! — сказал я, после небольшой паузы. — Но задача на разгром или нанесение противнику больших потерь нам не ставится.

— Верно, Саша! — с довольным видом кивнул Хозяин. — Вы должны мертвой хваткой повиснуть на этом сраном корпусе, терзать его изо всех сил, не давать ему двигаться в какую-либо сторону — что к нам, что в направлении наших пехотных полков. А сколько вы в процессе выполнения приказа поубиваете австрияков — не важно! Главное: чтобы этот хренов Данкль застрял на одном месте! Вы же талантливые парни, так изобразите прибытие всего нашего полка! Напугайте австрийцев до усрачки! Так, чтобы они в чистом поле окопались и сидели на жопе несколько дней! А за это время мы возьмем Остраву и прорвем оборонительную линию у Брно. И тогда уже займемся Данклем. Да, про быстрый марш на Вену придется забыть, но нам сейчас не до жиру! Быть бы, как говорится, живу! Вопросы есть?

— Никак нет! — синхронно проорали мы с Ерёмой.

— Ну, тогда по машинам, соколы мои! — Рукавишников встал и по-отечески обнял обоих. — И смотрите там у меня: не геройствуйте без необходимости, под пули не подставляйтесь! Врагов много, а вас, красавцев и умниц, у меня всего-то пара десятков! Войнушек на нашем веку будет еще много!