В тени Алтополиса

И только потом узнал, что жители САСШ любят давать своим городам известные названия. У них одних только Парижей имелось два десятка. А были еще Лондоны и Амстердамы, Берлины и Вены. И какой в этом смысл? Да ежели наше Красильницкое Венецией обозвать, станет оно от этого богаче? А красивее? Окружающие только пальцем у виска покрутят, дескать чего взять с болезных.

История про Тома Сойера понравилась куда больше, чем про юного капитана. В особенности, когда он красил забор, обдуривая местных мальчишек. Вот только с нашей пацанвой подобные фокусы не прокатят. У нас таких Сойеров на каждой улицы с десяток наберется, и каждый норовит свою выгоду получить: то пуговицу подсунут с якобы настоящего армейского кителя, то игрушечную монету за чешскую крону выдадут.

Неделя заточения пролетела незаметно. Я как раз дочитывал книгу про дружка Сойера с труднопроизносимым именем, когда входная дверь хлопнула и на пороге появился смурной Лукич. Себе налил чаю, а мне велел выметаться.

- Неужели на улицу? – не поверил я. - А как же люди князя?

Бобыль покряхтел, посопел, но все же снизошел до объяснения. Со слов Лукича выходило, что никто меня не искал: ориентировки на столбах не расклеивал, к продавцам с расспросами не приставал. И если на рыночной площади кличка Чижик не прозвучала, значит не прозвучит нигде.

Выбежав на улицу, я принялся радоваться долгожданной свободе. Сначала просто носился по переулкам, пугая голубей и редких прохожих. Затем забрался на крышу и подобрав под себя ноги, принялся смотреть в сторону бескрайней степи. До чего же похоже на море. Ни разу на нем не был, но мог представить, как хлопают паруса над головой, как палящее солнце обжигает кожу, а пенящиеся волны бьются о борт. Раньше об этом не думал: видел лишь насыпь железной дороги и волнующийся под ветром ковыль. А теперь подишь ты - цельный океан, стоит лишь прикрыть глаза и немного пофантазировать.

Долго высидеть на одном месте не смог. Трудно было утерпеть, когда душа требует приключений. Я представлял себя одновременно героем множества книг, которого ожидали новые открытия. Не привычный мрак, коим был наполнен каждый день трущобной жизни, а целый чудный мир. Ведь был же он у Тома Сойера и Дика Сэнда? Может с сегодняшнего утра все и начнется - невероятная цепочка событий, вследствие которой стану капитаном корабля или отыщу клад?

Увы, плана с местоположением зарытых сокровищ не нашлось, зато имелось большое желание навестить пацанов. Спрошу их, как продвигаются поиски Плимута, заодно послушаю свежие сплетни. Без этого в Красильницком никак.

Сил накопилось много, поэтому до Южных ворот домчался за считанные минуты. Дела на заправке шли своим чередом: дежурная смена за отсутствием машин отдыхала в теньке, а Тоша привычно смолил, укрывшись за стеной сарая. При этом выражение физиономии имел кислое.

- А-а, припёрся, - протянул он, едва завидев меня.

Признаться, я опешил от такой встречи, и только когда Тоша повернулся, понял причину плохого настроения.

- Красиво расписали, прямо под хохлому.

- Да пошел ты, - отреагировал на подначку Тоша. Потрогал пальцем фингал и болезненно поморщился.

- Где это тебя угораздило?

- Где надо… Могу адресок подкинуть, ежели интересуешься.

Мне меньше всего хотелось вникать в чужие проблемы, но Тоша сам не выдержал. Посопел для порядка, да изложил историю собственных злоключений, причина коих таилась в Тоньке – девчонке с соседнего подъезда. Не было в её наружности ничего примечательного: круглое веснушчатое лицо, нос картошкой – типичная поселковая барышня из рабочих низов. Такие во множестве своем гуляли по улицам Красильницкого, но именно Тонька-Морковка вызывала нездоровый ажиотаж среди пацанов. Ходили слухи, что прозвище свое она получила отнюдь не за любовь к овощам. С мужским инструментом обращалась умеючи, одаривая счастливчиков такой лаской и заботой, что и в борделе не сыскать. Тут главное суметь найти подход.

Наслушавшись советов бывалых, Тоша принарядился, купил кулек парниковой клубники и заявился к барышне в гости. По началу все шло согласно плану, он даже сиськи помять успел. Те у Тоньки были большими, не такими огромными как у мамы Розы, но для пацанского счастья сойдет. А потом заявился другой кавалер – некто Граф с малажской стороны. От графа в нем было только гонору, дескать моя барышня, и лишь я имею право её трогать. Ну Тоша и не стерпел… Кто же знал, что шнырь с дворянским титулом драться горазд. Мало того что при барышне унизил, пинком с лестницы спустив, так еще и глаз подбил на прощанье.

- Малажские совсем охренели, - заключил Тоша, зло сплюнув под ноги, – по Центровой гуляют, как у себя дома, еще и наших баб… Ну ничего, в следующий раз я эту гниду подкараулю и тогда покажу кто здеся граф, а кто обыкновенный лошара.

Продолжать беседу было бессмысленно, а уж тем более спрашивать о делах. Уж слишком уязвлено быо пацанское самолюбие.

Оставив Тошу наедине с грандиозными планами отмщения, я завернул за угол, оказавшись на территории заправки. Вот где царили покой да благодать! Смена в полном составе дремала в тенечке. Ради этого они перетащили тяжелую чугунную лавочку от самых Южных Ворот, спрятали под навес и теперь наслаждались отдыхом. Кто раскинувшись во всю ширь, а кто едва втиснувшись в узкое пространство. Последним оказался Гамахен, недовольно выглядывающий из подмышки Малюты. Мучался, страдал, но места своего не покидал, здраво рассудив, что лучше сидеть в теньке, чем стоять на солнцепеке.

- Здарово, работяги, - поприветствовал я пацанов, - не устали спину гнуть? Может за пивком сбегать?

Малюта заулыбался, услыхав приятное слово. Заулыбались и остальные – все кроме длинного парня с изъеденной оспинами лицом. Кондрат считался своим, хотя и числился начальником смены. Лишка не гнул, не филонил, пользуясь особым статусом. При встрече всегда здоровался, нормально общался и вдруг…

- Посторонним вход воспрещен, - заявил он протокольным голосом.

Да что же за день такой сегодня: то Тоша через губу разговаривает, теперь Кондрат с заправки гонит. Может и у этого с барышней обломилось?

- Да ладно тебе - это же Чижик, - решил заступиться за меня Гамахен. Забубнили и остальные, но Кондрат был неумолим.

- Повторяю, посторонним здесь делать неча.

- Ну неча, так неча, тогда мы в сторонке постоим, - Гамаш кивнул мне и первым направился в сторону выхода. Выхода условного, потому как располагалась АЗС на открытой площадке, с одной стороны огороженной стеной кирпичного склада – она же курильня для особо отчаянных, с другой – киоском, помимо талонов на заправку торгующим всякой ерундой. За киоск и пошли.

- Какая собака Кондрата укусила? - поинтересовался я, едва мы завернули за угол.

- То собака известная – Алексей Семенычем кличут.

- Новое начальство?

Гамаш согласно кивнул.

- Пока тебя не было, у нас тут кардинальные перестановки произошли. Лыков пошел на повышение, а заместо него новенького прислали из города. Дядька вроде взрослый и солидно выглядит, а по факту дурак дураком. Не разобравшись в местных порядках, принялся руководить. Тошу в первый же день штрафанул за неправильное ношение униформы. Оказывается на заправочной станции нельзя со спущенными лямками ходить. Просветил убогих, открыл глаза. Малюту наказал за опоздание, до меня докопался, целую лекцию прочел на тему неподобающего вида. А там всего-то и было - маленькое пятнышко на штанах. Кондрат, конечно, заступился - попытался объяснить, что мы не офисные работники, чтобы чистенькими ходить. Ну и получил по полной программе с лишением премии. Теперь понимаешь, почему он злой?

Да чего уж тут непонятного, попал Кондрат под раздачу. В какую сторону не погляди, кругом засада: или зарплаты лишат, или пацанского уважения. Ходи теперь от одного к другому, как эквилибрист по натянутому канату.

- И что дальше делать будете? - спросил я после небольшой паузы.

- А ничего не будем. Новое начальство надолго не задержится, - заметив непонимание в моих глазах, Гамаш вздохнул и принялся объяснять: - существует определенная категория людей, которым нахождение в трущобах категорически противопоказано. Они здесь как рыбы, выброшенные на берег – только и умеют, что глаза пучить, да рот открывать.

- Это как? – я попытался представить картину. Увы, не получилось при всем богатстве воображения. И тогда на выручку снова пришел Гамахен.

- Вот прикинь, сидим мы с пацанами в тенечке, никого не трогаем. И тут останавливается напротив Даймлер. Не дешманская поделка из Индии, а настоящий германец, с люксовым салоном из натуральной кожи. И вылазит из него мужичок весь из себя прилизанный: ботинки итальянские, очки в позолоченной оправе, пальцы перстнями унизаны. Как увидал нас, аж в лице переменился. Глаза натурально из орбит вылезли, а уж как орал, как орал. Руками машет, а сам близко не подходит – боится значит. И зрачки бегают от страха. Знает, что в Красильницком ежели чего смогут и по башке настучать, - Гамахен задумался, но все же тихо добавил, - или шины спустить.

- Неужели прокололи? – не поверил я.

- Да хулиганы какие-то, повадились у заправки крутиться. Мы Алексей Семеныча заранее предупредили, чтобы он машину без присмотра не оставлял, а тот не послушался. Кто же теперь виноват?

- Красавцы, - я аж языком прицокнул от восхищения. – Не боитесь, что он теперь на вас всех собак спустит?

- Пускай рискнет. Ему тогда не только колеса проколют, но и острием гвоздя по лакированным бокам пройдутся, и стекла побьют.

- Сурово вы с ним.

- То не мы, то неизвестные хулиганы, - поправил меня Гамахен.

Неизвестные, как же… Знал я одного умника, гораздого других подбить на всякие противозаконные акции. Он прямо сейчас передо мной стоял и хитро так ухмылялся: мол, мы еще не на такое способны.

- Думаете запугать?

- Зачем? – искренне удивился Гамахен, - сам уйдет... Такие мажористые типы как Алексей Семеныч, по собственной воли никогда в трущобы не сунутся. Проштрафился он, вот и сослали из головного подразделения.

- А может сам решился? Все же начальственная должность.

- Командовать голытьбой в жопе мира, – Гамахен не выдержав, хмыкнул. – Прямо не работа, а мечта всей жизни.

- Я бы согласился.

- Ты бы и на простого заправщика пошел, если бы взяли.

Гамаш был прав. Работа на станции считалась блатной. Особо утруждаться на не приходилось: знай себе откручивай крышечки, да заливай баки. И платили по меркам Красильницкого неплохо. Тому же Гамахену хватало, чтобы раз в полгода обновлять свой гардероб. Покупать не какие-нибудь там обноски, а вполне нормальный прикид, в котором и в городе показаться не стремно. Не то что мне…

Мы долго трепались о пустяках, коих за неделю скопилось немало: кто с кем подрался, кого порезали, кого побили. Гамахен подтвердил ранее сказанное Лукичем, что никто меня не искал: ни на рынке, ни в каком другом месте.

- Вот ежели ты был Орлов или Соколов, тогда да, тогда другое дело. А с чижика чего взять, чижик птичка мелкая, - зубоскалил Гамахен. Пришлось испортить шутнику настроение, напомнив про Плимут.