Самый лучший комсомолец. Том шестой
- Автор: Павел Смолин
- Жанр: Альтернативная история / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Самый лучший комсомолец. Том шестой"
— Нам такого не надо, — согласился я, и мы досмотрели репортаж.
— Приемлемо, — вынес вердикт Борис Николаевич.
— Вполне, — согласился я. — Под конец первой недели пустим, а то нечестно перед другими журналистами будет.
— Если эти догадались — могут и другие догадаться, — ухмыльнулся Полевой.
— Могут, — согласился я. — Их «масштабировать» не будем, а поругаем и попросим исправиться.
— Рули! — делегировал он мне и поднялся на ноги. — Пойду я, дела.
— До свидания, Борис Николаевич, — попрощался я. — Я к вам с Ленноном может зайду на днях.
— С кем? — удивился он.
— С Джоном Ленноном, который «Битлз».
— Он-то какими судьбами? — фыркнул он. — Приводи, чаем напою, матрешку подарю — все как положено. Только заранее предупреждай.
— Конечно! — пообещал я.
— Бывай! — велел он мне и ушел.
Оставшись в одиночестве, вынул бобину из проектора и дождался Виталину.
— Кооператора найдут, секретность и содействие обеспечат, — отчиталась она о проделанной работе.
— Отлично, — одобрил я, и мы поехали обедать в местный «Потёмкин».
По пути нам попался очень удачно следующий по тому же адресу из НИИ ученый Владимир Васильевич Крылов.
— Здравствуйте, давайте с нами! — позвал я его.
— Какая-то суета в Хрущевске со вчерашнего дня стоит, — заметил он, забравшись на заднее сиденье.
— Интуристы приедут важные, — кратко объяснил я. — Из капстраны. Над чем нынче работаете, Владимир Васильевич, если не секрет?
— По большей части — над диссертацией, — с улыбкой ответил он,
— «Производительные силы развивающихся стран и формирование их социально-экономической структуры», правильно? — чисто для порядка уточнил я.
— Так, — подтвердил он. — Меня интересуют не только докапиталистические структуры, но и капитализм — в различных его проявлениях, капитализм как мировая система и особенной такой элемент этой системы, как так называемые развивающиеся страны, или «третий мир». Я считаю в корне неверным видеть в докапиталистических укладах современного мира пережиток «докапиталистической» эпохи, нечто такое, что капитализм не успел переделать под свои нужды. Уклады вроде плантационного рабства, частно-земельной собственности в Индии, латифундий в Латинской Америке я считаю правомерным рассматривать как результат деятельности капиталистической системы.
— Нет места в мире, куда не дотянулся бы капитализм, — согласился с ним я. — И его тлетворное дыхание ощущает на себе даже спрятавшееся в непролазных джунглях племя пигмеев.
— Верно, — одобрил Владимир Васильевич и немного пожаловался. — А вот в Москве меня очень многие критиковали.
— Им с Москвы первобытный коммунизм лучше видно, — ухмыльнулся я.
— Лучше! — гоготнул Крылов.
Мы перебрались из машины в ресторан, сделали заказ, и я заметил:
— Вообще ваши тезисы довольно неудобные. У нас очень многое держится на идее о том, что при первобытном коммунизме человек миллионы лет жил, а при капитализме — жалкие сотни. А у вас получается первобытным как раз таки капитализм.
— Я ведь не имею ввиду историю, — поморщился он. — А про современные нам, неразвитые регионы.
— Извините, — покаялся я в собственном тупоумии. — Продолжайте, пожалуйста.
— Сохранение укладов, отличных от капитализма, в мировых границах капиталистического строя может быть понято не только как неполное осуществление прогрессивных тенденций капитализма, но и как проявление консервативных тенденций того же самого капиталистического строя. Наличие в конце капиталистической эпохи отсталых в экономическом и многоукладных в социальном отношении стран — есть особое периферийное проявление самих универсальных законов капитала, — выкатил он заключение.
— А вот это уже очень удобно, процитирую вас при случае, — с улыбкой пообещал я.
— Плох тот ученый, который не любит цитируемость, — улыбнулся он в ответ. — Главное — вывод не забудь: в рамках ставшей на ноги мировой капиталистической системы устранение отсталых форм производства и борьба с воспроизводством докапиталистических форм суть задачи уже не буржуазные или буржуазно-демократические, а антибуржуазные.
— Наши враги и диссиденты любят рассказывать о том, как глупо тратить народные деньги на помощь условной Африке, — кивнул я. — Мол, из первобытно-общинного строя сразу в социализм не прыгнешь.
— О том и речь! — одобрил Крылов. — Если не «прыгнут» в социализм — останутся в своих пережитках навсегда, потому что буржуазия не видит перспектив в постройке неграм школ, ПТУ и заводов — вложений много, проще разместить производства там, где все вышеупомянутое уже есть. А мы за век-другой товарищам неграм и классовое сознание привьем, и лучшее в мире образование дадим, и вместе на могиле капитализма спляшем.
— Обязательно, Владимир Васильевич! — пообещал я, отставил пустую тарелку из-под гречки с сосисками и поднялся на ноги. — Пора нам.
— Интуриста встречать — задачи сложная, — стебанулся он, пожимая руку.
— Далеки они от осознания природы производительных сил, — сымитировал я грустный вздох. — Но ничего — перевоспитаем.