Лжец на троне 4. Возвеличить престол

Шведы подводят. Мы им даже передали немного провизии, пороха, а они как сели в Полоцке, так и не хотят оттуда выходить. Витебск у них польный гетман Жолкевский с отрядами шляхты Рожинского отбили, и Делагарди ждет, что поляки решаться на осаду Полоцка. Но чем королю осаждать достаточно большой город, если обороняющихся заведомо больше? Но почему шведы не продолжают экспансию? Я на это рассчитывал. Но, видимо, был просчитал и те же шведы сейчас сами не знают, как им выйти из сложившегося положения, чтобы не дать нам усилиться и играть выгодную посредническую роль.

* * *

Бахчисарай

18 июля 1608 года

Двадцать первый хан Крыма молил Аллаха, чтобы тот направил на истинно верный путь. Девятнадцатилетний Тохтамыш не был готов к тому, чтобы стать крымским ханом. Слишком рано умер его отец Газы Герай. Но черная смерть не щадит никого, и Аллах решил забрать мудрого крымского хана, оставляя путающегося в своих мыслях приемника. И все повалилось. Слишком мало было самостоятельности у Тохтамыша, жившего в тени своего отца, что решительно сесть на ханский стул.

В прошлом году, когда еще не было вестей о смерти отца, но в Кабарде уже были те, кто оплакивал великого хана, нашедшего смерть от болезни на Кабардинской земле, случилось так, что Тохтамышу пришлось самостоятельно принимать решения. Калга собирал воинов, чтобы изничтожить безрассудных гяуров, которые называют себя казаками. Но битва случилась без Тохтамыша

Многие татарские воины пали храброй смертью в сражении у Перекопа. Нельзя сказать, что крымские нукеры проиграли сражение. Много и казаков полегло в том сражении, но до того чубатые гяуры протиснулись у Перекопской крепости и разорили, убивая всех, четырнадцать татарских селений. Тохтамыш горел желанием отомстить, да у него и сил хватало для этого, но огромный ворох проблем свалился на плечи молодого парня, привыкшего жить решениями своего отца.

После того, как русские разгромили ногаев, немалое количество остатков, фактически уничтоженного народа, устремилось в Крым. Были бы это молодые воины, но большинством прибывших оказались женщины и дети. И на рабский рынок их отсылать неправильно ибо единоверцы, да и дружны были с крымцами, и кормить накладно.

Но не это — самая главная проблема. Падишах султан османов Ахмед Первый отказал в одобрении назначения Тохтамыша. Мало того, этот предатель Селямед, будучи в Константинополе, подговорил султана, и падишах объявил, что признает крымским ханом кого угодно, но только не Тохтамыша. Отец Гази умел отказать султану и вел свою политику, скорее, как союзник, но не как султанский раб. Между тем, Гази посылал немалое количество воинов для того, чтобы решить проблемы самого султана. Крымские воины воюют далеко от своих границ, в Анатолии, где подняли восстание племена джеллали. Крымский хан ранее резонно указывал на то, что у воинов Крыма достаточно задач и в ханстве, чтобы отправляться далеко на юг.

— Сефер, мы оба с тобой молоды и приняли державу в сложный момент. Посоветуй мне, что делать, ты же мой калга, — вопрошал хан Тохтамыш у своего младшего брата.

— Брат, великий хан, бегут от нас иные мудрые люди, и все их дороги пересекаются у ворот дворца падишаха османского.

— Так что, ты мне советуешь идти на поклон тому, кто готов меня унизить? Этого добивался наш отец? Или ты не понимаешь, что нас просто убьют? Он не оставит меня ханом, — сокрушался Тохтамыш.

— Султан своими руками не осмелится.

— Не хочу я ехать. Рабом быть не хочу. Ты понимаешь, брат, что турецкие янычары придут в наши города, что они обложат своими крепостями всю нашу землю. За это боролся наш отец? — отвечал Тохтамыш и вдруг встрепенулся. — Как думаешь, отчего московским гяурам удалось так легко разбить ногаев? Ранее я думал, что ногайские воины сильные и умелые.

— А ты спроси кого из русских. Посол их уехал да оставил в Бахчисарае слугу своего, — предложил Сефер.

Через три дня во дворце великого хана стоял в низком поклоне молодой, но далеко не глупый, подьячий Козьма Лавров [персонаж реальный, но оказался подьячим в Крыму значительно позже описываемого периода, но фамилия весьма интересная]. Тохтамыша слегка передернула ситуация, что русский нарушил протокол и не приполз к хану на коленях с опущенной головой. Так кланяться, как это сделал чуть ли не ровесник самого хана, мог только полномочный посол русского царя.

«Может, он и посол, тогда московиты меня не уважают, коли такого молодого прислали, и не уведомили меня» — подумал Тохтамыш, но не изменил степень суровости своего вида, действуя по принципу, если не хочешь неловких и компрометирующих ответов, не задавай сложных вопросов.

— Представься Великому! — потребовал один из распорядителей дворцами Великого хана.

— Подьячий Козьма Лавров, великий, и полномочия мои малы. Пока государь московский, император российский, решает, кого послать к тебе, Великий хан, в посольство, я остаюсь и представляю волю государя моего, но принимать решения я не могу, лишь быстрее передать твои, великий, — ответил Лавров и стал ждать для себя самого страшного за упоминание титула «император».

Крымский хан прекрасно понимал значение слова «император». Понимал он и другое, что номинально, но Московское царство — вассал крымского. А как еще назвать государство, которое платит другой державе дань? Вопрос только: платил ли? Три года, как Москва не присылает, так называемые «поминки». Это уже большие деньги, в современных условиях — чуть меньше не треть всего наполнения казны Крымского ханства, особенно после того, как последний набег на Речь Посполитую оказался весьма спорным, можно сказать, что и неудачным.

— А, что московит? Помнят ли в Москве имя такое, как Тохтамыш? — ухмыльнулся Великий хан [тут хан намекает на то, в 1382 году хан Тохтамыш сжег Москву].

— Я знаю, великий, что в битве на, и без того славной реке Угре, где был разгромлен польский король, государь вспоминал о подвигах предков, — остроумно ответил Лавров [подьячий намекает на стояние на реке Угра, которое считается окончанием монгольского ига. Пусть тогда Крым и был, скорее союзником Москвы, но отсылка к эпизоду могла ударить по честолюбию Тохтамыша].

«На Угре гяурам проиграл хан Ахмед, в Константинополе так же сидит Ахмед. Оба неудачники. Мне бы ресурсы османов…» — подумал Тохтамыш, но в слух говорил иное.

— Передай своему правителю, что ему не следует забывать, как полыхают в пожарах дома в Москве, когда грозное ханское воинство подходит к стенам вашей столицы! — говорил Тохтамыш громогласно, чтобы присутствующие при разговоре запомнили слова хана.

«А тебе, пес, стоило бы вспомнить битву при Молодях, после которой твое разгромленное воинство бежало» — подумал Лавров, но, естественно, не стал подобное озвучивать и без того сказал многое, за что могут прямо здесь лишить жизни.

— А еще, я требую от московитов-руси, чтобы дань была выплачена в полном объеме. Половиной серебром, половиной — пушками, белым оружием, что вы забрали у ногаев и порохом. Пятьдесят пушек! — хан торжественно закончил свой спич и, не дожидаясь ответа, отправился прочь.

Уже в соседней комнате Тохтамыш обратился к своему брату:

— Что думаешь, Сефир?

— Если у нас будет много пушек, а с имеющимися, их достаточно, и, если получится обучить топчу-пушкарей… Султан сильно заволнуется. А ты проявишь благоразумие и пришлешь богатые дары. Он их примет и все будет хорошо, как при нашем отце ранее, — задумчиво говорил калга ханства.

Сефир был молод, всего семнадцать лет, однако он обладал большим умом, чаше предпочитая не воинские занятия, а книги и изучение премудростей многих восточных стран.

Между тем, молодой поросли правителей Крымского ханства не хватало опыта. Нужно поговорить со своими союзниками или врагами, понять, какие они люди и на что способны, проанализировать информацию, которая поступала бы с разных источников. Узнай Тохтамыш лучше российского императора, как и итоги прошлогодних военных компаний, то решение взять поминки с России могло быть сильно скорректировано.

— Мы будем готовить поход? — спросил Сефир.

— Из всего сказанного так и есть, поход за ясырем к московитам нужен, но в этом году уже поздно. Пока соберем всех воинов, уже будет осень и земля станет непроходимой грязью, да и холод придет. Но в следующем году… — Тохтамыш потер ладони.

Глава 2