Совок 6

Глава 20

Отпрашиваться с вечерней оперативки я направился не к Данилину, а к Зуевой.

— Сергей, я же не начальник отделения, иди к Алексею Константиновичу, с ним и договаривайся! — попыталась от меня отбояриться Лидия Андреевна.

— Да, Лида, ты не начальник отделения, но ты его официальный заместитель! Заместитель, как раз по таким вот вопросам! — не отставал я, — И я бы пошел к Данилину сам, но, ты же хорошо знаешь, что у него в приемной эта нечеловеческая девушка сидит! Хочешь, чтобы она меня скоробчила и к своей маме в зятья утащила? Ты этого хочешь, Лида?!

— Не хочу, — помрачнев, проворчала начальница, — Между прочим, ты сам виноват! Зачем ты её обнадёжил?

Зуева с недобрым прищуром уставилась на меня, что-то прокручивая в своей голове. В нашем славном Октябрьском РОВД уже давно ни для кого не было секретом, что я являюсь предметом хищных посягательств со стороны непрерывно брачующейся со мной Антонины.

— Я её не обнадеживал, Лида! Я всего лишь однажды неосторожно высказался и не более того! Да, признаю, высказался я двусмысленно! Но, разве это является поводом для марьяжного геноцида в отношении меня? Откуда мне было знать, что эта Тонечка окажется такой пиявкой? Тем более, что в тот момент я руководствовался исключительно желанием сберечь твою репутацию! Потому и пустил внимание коллектива по ложному следу!

— А зачем? — почти натурально изобразила недоумение Зуева, — Чего мудрить-то? Давай поженимся, и сразу всё разрешится само собой! И Антонина отстанет от тебя, как только ты мне предложение сделаешь! Хочешь, я сама ей скажу, что ты меня замуж позвал?

Выпалив последние судьбоносные фразы, Лида затаила дыхание. Но своего пытливого взгляда по-прежнему с меня не сводила. И должен признаться, что этот её взгляд мне не нравился. Совсем не нравился. Лидия, не скрывая коварного умысла опутать меня узами Гименея, алчно жаждала конкретики. Той самой конкретики, на которую я пойти не мог. По многим причинам. В том числе и по уважительным.

— Ты же знаешь, душа моя, что не могу я ни на ком жениться. Даже на той, о которой я думаю днём и ночью! Это я о тебе, любимая! — приобняв и притянув Лидию Андреевну левой рукой к себе, правой я огладил её тугие ягодицы, обтянутые милицейским сукном.

— Почему?! — не желая смириться с моим преступным свободолюбием, возмущенно воскликнула начальница, жалобно глядя на меня снизу вверх, — Если я любимая, то почему?!

— Потому, душа моя, что я к тебе слишком хорошо отношусь! — протяжно вздохнув, с непреодолимой грустью в голосе ответил я, — Слишком хорошо! Я же тебе уже говорил об этом!

— Не понимаю я тебя! — упрямо передернула плечами Лидия Андреевна, — Я бы о Лизе заботилась! И о тебе тоже, — не сдавалась она.

— Всё! — решительно отстранился я от очередной настойчивой претендентки на мою несвободу, — Держи себя в руках, Лидия! И да, у меня сроки по краже горят, времени на вызовы через повестки нет, поэтому через час я с Гриненко еду к свидетелю. Имей это в виду!

— Езжай! — без энтузиазма согласилась Зуева, — Опять из-за тебя от Данилина по шапке получу.

— Конечно, получишь! — не удержался я, — Обязательно получишь, если будешь, как овечка нерешительно блеять перед начальством! Ты же мой непосредственный руководитель, Лида! И на этом основании ты имеешь полное право распоряжаться моим служебным временем! Или я неправ?! Ты, что, Лида, отказываешься от своего законного права распоряжаться мною? — я провокационно похлопал по заднице своё симпатичное руководство.

— Прав! — теперь уже Лидия Андреевна протяжно вздохнула, дёрнувшись в сторону ягодицами, — Ладно, езжай, я скажу Данилину, что отпустила тебя!

Протокол допроса свидетеля, которого я сегодня допросил еще до обеда, был у меня без проставленного в соответствующей графе времени. Потому особо я не парился на предмет подтверждения своей версии относительно выезда к свидетелю. Оправдать самовольную отлучку из РОВД, проставив время, которое я потрачу на решение стасовских проблем, будет нетрудно. Тем более, что помимо общения с Фесенко и Боровиковой, мне сегодня придется заехать еще и к Шевцовой, чтобы передать ей обещанную предоплату за мебель. Для этого я сегодня утром пробыл в туалете на пять минут дольше обычного. Чтобы достать из тайника брикет с дензнаками и уменьшить его на две упаковки с зеленоватыми купюрами.

Проведя полтора часа в согбенной позиции над уголовным делом, я с облегчением отвлекся на входящего в кабинет Станислава.

— Едем? — немногословный Гриненко вопросительно смотрел на меня.

— Едем! — так же лаконично ответил я ему и, с удовольствием потянувшись, начал складывать ненавистные бумаги в сейф.

— Ты посиди, я недолго! — бросил я Стасу, остановив машину перед Управлением городской торговли.

Бодро шагая через две ступеньки, я поднялся на второй этаж и двинулся в приёмную.

— Здравствуйте! — обратился я к злопамятному монументу женского рода, который без малейшей доброжелательности оглядел меня с ног до головы. — Доложите Светлане Сергеевне, что Корнеев пришел!

Тётка-бульдозер и по совместительству секретарь Шевцовой, выполнила мою просьбу. После чего, не разжимая челюстей, кивнула мне на дверь в начальственный кабинет.

— Вот! Как обещал! — после взаимных приветствий положил я перед королевой дефицита две банковские упаковки с пятидесятирублёвками.

Мадам Шевцова недоверчиво посмотрела на лежащие перед ней две перетянутые крест-накрест банковскими лентами котлеты. Потом, так же недоверчиво она посмотрела на меня. Далее она сделала то, что меня изрядно покоробило. Надорвала упаковку одной из пачек и со скоростью счетчика банкнот начала профессионально шелестеть купюрами. Как торговка китайским ширпотребом на каком-нибудь российском рынке следующего столетия. Закончив, Шевцова проделала то же самое со второй пачкой.

— Всё правильно! — как мне показалось, с малой долей разочарования произнесла она. — Здесь десять тысяч. Но откуда у тебя столько денег? — растерянно спросила она.

— Дома взял, — честно признался я, не уточняя, из какой именно части дома, — Какие мои дальнейшие действия?

— Жди! — рассеянно ответила мне моя торгово-мебельная благодетельница, — в понедельник вечером позвоню и скажу, когда тебе гостиную привезут. Сам собирать будешь?

— Могу и сам, но лучше пусть это сделает профессионал, — я вовремя вспомнил, что никаких инструментов у меня нет, — Если мастер есть, то на фига лезть?!

— Правильно! — одобрила Шевцова, — Скажу, чтобы сборщика тебе из магазина прислали. Десятку ему за работу дашь, гарнитур большой и работы там много.

На этой благостной ноте мы с торговой начальницей и расстались. Тем же бодрым шагом я заторопился на улицу, не забыв вежливо попрощаться с монументальной секретаршей.

— Куда сейчас? — спросил вырванный из полудрёмы Стас, когда я завел двигатель, — К Фесенко рано, он до пяти работает.

— К знакомой моей поедем, на производственное объединение имени Орджоникидзе, — не стал утаивать я от друга следующей реперной точки, — Она там социалкой рулит.

Стас моментально взбодрился и подобрался.

— Серёг, я почти всю ночь не спал! Голову ломал, — голос опера оптимизмом не модулировал, — Даже, если она захочет помочь, то ничего не получится, район другой.

— Сам знаю! — в словах друга был неоспоримый резон, — Я еще вчера сказал тебе, что шанс невелик. Но под сидячую жопу, уж точно, доллар никак не подсунешь! Не хочешь, давай не поедем!

— Поедем! — всполошился сыскной мизантроп, — Обязательно поедем! Серёг, а почему доллар? — не удержался от приступа любопытства Гриненко.

— Поговорка такая есть, — отмахнулся я, — У валютчиков.

К Боровиковой мы зашли вместе, таиться смысла не было никакого.

— Серёжа, я и рада была бы тебе помочь, но ты же сам прекрасно понимаешь, что наш профком не пропустит выделение жилья твоему товарищу! — Боровикова жалобно смотрела на меня, прижав обе руки к груди и без всякого сожаления смяв кружева жабо вместе с грудью.

— Понимаю, Людмила Васильевна! — под жалобным взглядом Стаса подтвердил я, — Но неужели ничего нельзя придумать?

Глаза Гриненко сейчас напоминали взгляд ребенка, у которого в разгар его дня рождения забрали все только что подаренные ему игрушки. А потом еще и кусок торта, который был у него на тарелке.

— А что тут придумаешь, Серёжа?! — без вины виноватая Боровикова развела руками, — Мы на ходатайства своего родного Советского РОВД отказываем, а тут Октябрьский район! Да меня со свету сживут! Начальник нашего Советского райотдела на ближайшем же бюро райкома скандал устроит. Ему мы жилья не даём, а какому-то Октябрьскому РОВД вдруг взяли и дали!

— Где у тебя жена работает? — повернулся я к Стасу, — Кто она у тебя по профессии?

— Бухгалтер она, — уныло ответил сослуживец, — В строительно-монтажном управлении.

Н-да… Жопа полнейшая! Поторопился я вчера, необдуманно поселив надежду в душе поверившего в меня опера. Боровикова была абсолютно права. Ни малейшего основания, чтобы пойти навстречу ходатайству начальника Октябрьского РОВД о выделении жилья оперуполномоченному Гриненко не было. Заводской профком и жилбыткомиссия ни в жизнь не пропустят такого решения. И районные власти категорически не поймут Боровикову, если часть жилого фонда предприятия уйдет менту другого района. Да что там не поймут! Они её осудят и подвергнут жесткому остракизму!

— Людмила Васильевна, если я что-то придумаю, вы его жену пристроите бухгалтером на ваш завод? — я кивнул в сторону Стаса.

— К себе в соцкультбыт возьму! — оживилась женщина, обрадовавшись, что хоть чем-то может мне помочь.

— Вот и отлично! — улыбнулся я ей, — Есть у меня кое-какие мысли, чтобы волков накормить и при этом овец не разобидеть! Спасибо за чай, Людмила Васильевна!

— Что ты придумал? — заглядывая мне в глаза, беспокоился мой коллега, когда мы спускались к выходу, — Серёга, ты ведь опять что-то придумал? Я же вижу!

А я пока еще ничего не придумал. У меня в голове просто роились разрозненные мысли. Которые замельтешили после одной боровиковской фразы, произнесённой ею вскользь. И просто так, между прочим, произнесённой.

— Дружище, ты пожалуйста не суетись и не мешай моим мозгам работать! — окоротил я друга, который снова воспрял в своих надеждах. Как птица Феникс из еще тёплого пепла истлевших жилищных перспектив. — Шансы по-прежнему невелики, но они есть! И поехали уже к твоему Фесенко! Или ты запамятовал, что прокуратура тебе в затылок дышит?

Гриненко моментально утратил блеск в алчущих глазах и сразу забыл о хрустальной мечте касательно решения своего жилищного вопроса.

Мы молча загрузились в «шестерку» и я порулил в сторону вечернего рандеву с проблемным терпилой.

Василия нам пришлось ждать. Не шибко долго, но тем не менее. Стас перехватил его на проходной и привел в машину. Мужик держался уверенно, но всё же было видно, что наша встреча его не радует. Его специально разместили на переднем пассажирском сиденье, чтобы мне не пришлось к нему оборачиваться.

— В этой машине не курят! — одёрнул я гражданина Фесенко, заметив, как он с набитыми перстнями пальцами вытянул из пачки сигарету.