Олигарх 2

Но в Италии оставалось еще одно важнейшее дело, здоровье моего шурина Николая Андреевича Макарова.

Я пригласил доступных в данный момент лучших итальянских врачей и они вынесли неутешительный вердикт. По их мнению молодой русский моряк должен учиться дышать через раз, ходить исключительно с палочкой и не поднимать ничего тяжелее ручки. Выслушав заморских эскулапов я с трудом сдержался, чтобы не выразится в стиле одного пародиста 21-ого века, типа, ну дебилы с добавлением чего-нибудь русского нелитературного, но сдержался.

Причиной моей сдержанности был седой старичок из небольшого городка под Генуей. Он ушел на покой и свои услуги предложил мне сам, когда я начал наводить справки о медицинских новостях востока Средиземноморья среди моряков и торговцев.

Перед выходом в поход он приезжал ко мне и попросил разрешения поговорить с Джузеппе. Разговор шел в моем присутствии и тема разговора меня поразила. Итальянский врач Витторио да Пеппе просил у нашего контрабандиста рекомендацию чтобы обратиться к в высшие сферы этих господ.

Доктор Витторио своих коллег слушал молча, сидя на стульчике и опираясь подбородком на свои ладони сложенные на ручке шикарной трости. Когда его товарищи по цеху стали покидать меня, он спокойно дождался когда мы остались одни и вынес свой вердикт о прошедшем консилиуме.

— К сожалению, ваша светлость, большинство моих коллег именно такие. Меня поражают грамотные образованные люди, которые доверяют им своё здоровье и жизни. Везите князь своего шурина в Россию, насколько я понимаю вы сможете создать ему комфортабельные условия для поездки и у вас есть специалисты, которые умеют людей лечить, а не калечить, — я успел рассказать доктору де Пеппе об экспериментах Матвея в лечении «детских неожиданностей» и он сказал, что Матвей и тетка Анфиса по его мнению умницы.

Сказанное синьором Витторио спасло авторитет итальянской медицины от окончательной дискредитации в моих глазах, но это было не все, что я услышал от него.

Он достал из бездонных карманов, спрятанных в складках своей мантии, два свитка. Один был на арабском, другой вероятно на греческом. Я этих был специалистом на минус двести процентов, особенно в греческом. Про арабский я хотя бы знал, что они пишут сзади на перед.

Поэтому доктор просто прочитал мне эти письма. Адресатом был какой-то дон Альберто из тех кругов, рекомендацию к которым дал Джузеппе.

Информаторы доносили дону Альберто, что холера уже пришла на Ближний Восток и начала свою жатву в Малой Азии и Палестине. Вопрос нескольких недель её появление в Константинополе, а затем и на Балканах.

— Мой век, князь, заканчивается. Не сегодня, завтра, Господь призовет меня. Мне не удалось оставить на этой земле учеников и это была главная печаль моей скорбной жизни, — синьор Витторио встал и неожиданно выпрямился отставив в сторону свою трость, а его слабый дребезжащий голос набрал силу.

— Но вчера вечером посыльный этого синьора доставил мне эти письма, а рано утром я получил ваше приглашение. И теперь я буду умирать со спокойной душой, моим предназначением на этой бренной земле было прочитать вам эти письма. Прощайте князь, как говорят у вас, не поминайте лихом.

Однажды в интернете я прочитал, что это выражение очень древнее и изначально говорилось: «Покойников не поминайте лихом». Было такое суеверие, что для отправившегося в царство мертвых, всё худое, сказанное здесь, будет во вред. И для тех, кто это говорит пользы тоже не будет. А «лихом» у нас называют всякое горе, напасть, нужду, всякие жизненные беды, да зачастую и саму смерть, а выражение 'поминать лихо" означало не вспоминать плохо.

Синьор Витторио похоже знал значение этого русского выражения и попрощался им со мною.

Не откладывая дело в долгий ящик я написал письмо русскому посланнику при сардинском дворе, он уже поставил меня в известность о циркуляре шефа жандармов, предписывающем обращаться с моей корреспонденцией как с императорской и приложил к нему прошение Николая о медицинском отпуске с открытой датой окончания.

Всё, на этом все европейские дела закончены и пора двигаться в Россию-матушку. Холера уже стучится в наши двери, вместе с костлявой старухой. Надо попробовать в ними немного потягаться, затем следующим летом бросок в Европу и осенью опять домой, буйные паны все равно попробуют показать свой гонор.