Котёнок выпускает когти

Глава 4

Я не знаю, что буду делать дальше. Сначала, конечно, надо утвердиться в этом времени. Понять кто я. А уж потом и думать как жить-быть дальше. Но одно я знаю точно. Я не полезу спасать страну и вершить большую политику. Если это мой мир или точно такой же, с такой же исторической линией, то буду просто жить в своё удовольствие. Заработаю денег. Заработаю, найду, украду… (Нужное подчеркнуть). Моральные принципы меня как-то мало волнуют почему-то…

А то, что этот мир очень похож на мой, я понял, перечитав все газеты, что попадались мне под руку. Бровеносный Ильич бодрый и молодой правит Советским союзом и в ближайшее время никому не собирается передавать бразды правления. Насколько помню, он будет властвовать ещё до 10 ноября 1982 года. Если кто не знал — это будет день его смерти в том, моём мире. Именно тогда нас в части с утра пораньше подняли по боевой тревоге, а потом уже днём построили на плацу и зачитали нам сообщение о его кончине. Никакой скорби ни тогда, ни сейчас я об этом событии не испытывал и не испытываю.

Ладно, с этим позже будем разбираться. А пока надо подумать, как выйти из своего бедственного положения с наибольшим профитом для себя. До совершеннолетия мне ещё лет шесть или семь коптить. Но уже сейчас пора подумать: как жить и на что жить. Так как никто ещё в виде рыдающих родителей не заявился в больницу, значит, их у меня нет. Или они где-то так далеко, что не смогли меня отыскать в одной из самых крупных московских горбольниц.

Если пропадает ребёнок… А я пока ещё числюсь именно в их рядах. Так вот, если ребёнок пропадает, то плачущие родители обрывают телефоны всех больниц и моргов в поисках своего дитяти. За два месяца уже опознали бы раз пятнадцать мою неопознанную тушку. А раз никто так и не появился на пороге моей палаты, то значит, что я на фиг пока что никому не нужен.

А почему? Непонятно. Вроде бы в это спокойное для страны время в СССР все дети были строго учтены. Не считая родителей, детей контролировала ещё и школа. И пионерская организация, и комсомол… М-м… В комсомол принимают с четырнадцати. Так что комсомольцы меня искать вроде бы пока не должны.

Ладно. Допустим. Лето. Я сюда попал в июне. Сейчас август. Где мог потеряться ребёнок летом? В пионерском лагере? Вряд ли. Давно бы уже шухер поднялся бы. Караул! Из пионерлагеря сбежал ребёнок! Ищут пожарные, ищет милиция. Это цитата, если кто подзабыл творчество детского писателя Маршака.

Теперь о побеге из пионерлагеря. В моей прошлой жизни у меня был такой эпизод. Кстати, примерно в таком же возрасте. Отправили меня родители в лагерь сразу на пол-лета. А мне там показалось не комфортно. Подрался я там с местным пионерским активом. Не сошлись мы с ними во взглядах. Те ещё суки и стукачи оказались. И после той драки мне явно светило немало люлей от лагерного руководства. Недолго думая, я сделал ноги через забор. Прошёл немного лесом-лесом. Вышел к деревне. Сел на автобус. Дядька какой-то мне даже двадцать копеек на билет дал. Я что-то наплёл там ему. Не помню уж что.

Короче. Пока я добрался до дома. Автобус. Метро. И трамвай на халяву пару остановок. У дома меня уже поджидал отец с ремнём и старший пионервожатый. В лагерь я так и не вернулся. Но опыт побега у меня остался. И то, что взрослые на исчезновение ребёнка реагируют очень быстро и оперативно — я усвоил. Так что тут такой случай не прокатит. Давно бы уже кто-нибудь пришёл бы сравнить моё фото с оригиналом.

А моё фото наверняка где-то да есть. Должно быть. В любой школе каждый год приходит дядька с фотоаппаратом и снимает классы на память. Здесь в больнице меня тоже мент снимал на фотоаппарат. Ну, тот самый следователь, что выслушивал мои вечные заклинания: Не помню и не знаю. Правда лысая мордочка в синяках вряд ли очень была похожа на фото школьницы-отличницы, но всё-таки…

Я себя очень внимательно разглядывал в зеркале уже раз несколько. Ничего так мордашка стала после того, как синяки сошли. Черты лица правильные. Нос прямой. Губы розовые. Скулы впалые. Глаза зелёные. Не большие и не мелкие. Обычные глаза. Слегка с хитринкой. Или это я так сам себе в отражении щурюсь? Ёжик волос, торчащий в разные стороны. Волосы блондинисто-пепельные. Как в песне: На-атуральный блондин. На всей Земле такой один… Тьфу ты, не к ночи будет певец упомянут.

Так почему же меня никто не нашёл ещё. Может потому, что никто и не ищет.

***

Гром грянул в сентябре.

День не предвещал никаких изменений. Обычный будний день. Сентябрь. Середина недели. Лежу. Никого не трогаю. Листаю свежую газету. На этот раз это «Советская культура». Ничего интересного для себя не нахожу. Очень много места отведено для статей о нашей многонациональной культуре. Статья про художников Башкирии. И вот… Снова про Башкирию «Слово о сыбызгы». Это ещё что такое? Читаю: «Никому не ведомо в точности, когда и где появился этот инструмент…» Ещё бы знать, как он выглядит этот инструмент, так как фото его не приложено.

И в это самое время открывается дверь в нашу палату. Заходит мой «знакомый» следователь и дородная дама с высокой причёской на голове. Дама дежурно и фальшиво улыбается и говорит, обращаясь к милиционеру: «Да! Это она.»

А потом уже глядя на меня сверху вниз, как на что-то мерзкое и отвратительное:

— Ну, здравствуй, Инга!

Немая сцена…

Инга? Я?

Офигительно!…