Ловушка для "Тайфуна"

Засекреченными эти инженеры были потому, что всё это вооружение и оборудование экспериментальное и секретное. Даже маркировки на нём нет, только название в виде какого-нибудь слова, не имеющего никакого отношения к назначению прибора. Например, зенитная установка у «соседей» из БЧ-2 называется тропическим словом «Пальма». А радиоуловитель самолётов, выдающий им не только сигнал о появлении аэропланов в нескольких десятках километров от «Минска», но и определяющий точную дальность, высоту и скорость полёта, «Лев».

Всё это экипаж сумел проверить сначала в ходе учений, а потом, когда началась война, и в бою.

С готовностью Балтийского флота к началу войны Егор заметил такую странность: на 21 июня, когда нарком ВМФ товарищ Кузнецов приказал вывести все боевые корабли в море и быть готовыми к отражению атак противника, все корабли, суда и подводные лодки, требующие ремонта или ремонтируемые, были сосредоточены в районе Ленинграда. А потому даже в Либаве, самой близкой к границе военной базе флота, не сдали фашистам ни единого боевого корабля. «Минск» и несколько эсминцев тогда поддерживали оборону города огнём артиллерии, а также занимались сопровождением судов с эвакуируемыми жителями города, оттого Басенков это всё и знает.

Жарко тогда было! Немец ещё был небитый, лез нахрапом. Самолёты ему проредить не успели, вот и крутилась над городом и кораблями Балтфлота воздушная карусель. Торпедные катера лезли со всех сторон. Небезуспешно, надо сказать. Один пароход всё-таки потопили при выходе из порта. Да и «Новик» с громким именем «Ленин» получил крен из-за близкого разрыва немецкой авиабомбы: разошлась клёпка одного из отсеков левого борта.

Вот тогда командир БЧ-3 и понял, чему так рады были зенитчики после ремонта, в котором «Минск» простоял почти до мая. Две «Пальмы» за время обороны города ссадили немецких бомбардировщиков больше, чем защищавший его авиаполк. А как только вражеские пилоты не старались добраться до эсминцев! И с большой высоты пытались бомбы сбрасывать, и над самой водой пробовали подобраться. Да только бомбардировка с большой высоты получается неприцельная, а 76-мм зенитки 34-К, получающие данные от «Льва», били вовсе не наобум. Жмущихся же к воде просто перепиливали снарядами шестиствольные 30-мм пушки «Пальмы». Тех, кто шёл в атаку на высоте от одного до трёх километров, почти гарантированно отправляли на дно реактивные снаряды, тоже входящие в боекомплект «Пальм».

Город, конечно, не удержали. Да и как было его удержать, если, как поясняли политруки, в первые дни войны соотношение сил на фронте было шесть-семь немцев на одного красноармейца? Немцы просто обошли Либаву, оставив штурмовать её целую дивизию. А эсминцы во главе с лидером «Минск» переместились в Рижский залив. Не забыв (наконец-то нашлась работа и для подчинённых Басенкова!) выставить на либавском рейде те самые «хитрые» донные мины. К этому времени они уже все должны сработать: если никто над миной не прошёл до того момента, как иссякнет её батарея, мина самоуничтожается.

Потом было сопровождение караванов судов с эвакуируемыми и… снова постановка на ремонт. При прохождении проливов, отделяющих Моонзундский архипелаг от материка, конвой наткнулся на немецкие сторожевики. Обыкновенные рыболовецкие корабли, переоборудованные для нужд военного флота. И надо же было тому случиться, что снаряд, выпущенный из 88-мм зенитной пушки, которой был вооружён этот «форпостенбот», угодил именно в основание башни главного калибра, заклинив её поворотный механизм. «V-bot», конечно, нашлось, чем отправить на дно, но было обидно, что встреча со столь незначительным противником обернулась необходимостью отстаиваться в Ленинграде.

Практически всё время героической обороны Таллина «Минск» «работал» в качестве корабля зенитного прикрытия у флагмана Балтийского флота линкора «Марат», поддерживающего своими 305-мм и 120-мм орудиями защитников города. И не только зенитного прикрытия. Столь мощная «плавучая батарея» была настолько большой «занозой в заднице» у немцев, что они не жалели сил, чтобы избавиться от неё. Как минимум, десяток «шнелль-ботов» — быстроходных торпедных катеров — и две подводные лодки нашли последнее пристанище на дне Таллинского залива. Не говоря уже воздушных стервятниках и аэростатах корректировки артиллерийского огня. Ходили даже слухи о том, что Гитлер собирался направить на уничтожение «Марата» целых два своих линкора.

К концу обороны орудия главного калибра линкора оказались настолько расстреляны, что требовали немедленной замены. Старый корабль, спущенный на воду ещё в 1911 году, получил несколько попаданий снарядов от немецких береговых батарей. Некритичных, частично исправленных экипажем, и почти не отразившихся на его боевых качествах. И после принятия решения о сдаче столицы бывшей Эстонии «Марат» в сопровождении эсминцев ушёл в Ленинград.

Оперативную паузу, возникшую после сдачи Таллина, немцы использовали для перегруппировки войск. А Красная Армия — для создания мощных оборонительных рубежей по рекам Нарва и Луга. Экипаж же Ордена Ленина лидера эсминцев «Минск» (так советское правительство оценило боевые заслуги корабля), перебазировавшегося в Кронштадт, отдыхал, устранял мелкие неисправности, непременно накапливающиеся в боевых условиях, занимался профилактическим ремонтом. И с тревогой вслушивался в сводки с фронта: уже в конце октября немцы возобновили наступление на Ленинград в Эстонии, в тяжёлых боях пробиваясь к Нарве.

И вот 10 ноября прозвучал боевой приказ о новом походе. В составе отряда эсминцев сопровождать в Нарвский залив второй линейный корабль Балтийского флота «Октябрьская революция», закончивший ремонт после попадания немецкой авиабомбы в первые дни войны. Где до самого начала ледостава поддерживать огнём защитников Нарвского рубежа. Учитывая опыт Таллинской обороны, это позволит если не полностью предотвратить его прорыв, то задержать очень надолго.