Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть третья

Она встала со стула и тихо-тихо произнесла:

– Я вернулась, Андрюшенька.

Не помня себя от счастья, Андрей вихрем пролетел разделявшее их расстояние, и подхватив её за талию, закружил. Её руки обвили его шею, она прижавшись к нему всем телом, взвизгнула, и подогнув колени, повисла у него на шее…

Откружив её, и поставив ногами на пол, Андрей стоял, смотрел ей в глаза и не мог оторваться. В горле стоял ком, не дающий произнести ни единого слова. Но глаза его красноречиво говорили за него. Вихрь мыслей колобродил в голове. Он держал её за талию и смотрел, смотрел, смотрел ей в глаза…

В голове как тогда, 20 месяцев назад, прошёлся маленькой, мягкой лапкой котёнок – это был верный признак того, что… В восторженном взгляде Андрея появились тревожные нотки. Его беспокойство отразилось у него на лице.

Агния мягко улыбнулась, погладила его волосы, и спокойно промолвила:

– Не беспокойся, я уже не ангел. Я человек. И я никуда не улечу, я здесь навсегда.

Андрей выразил свои чувства, поцеловав её в губы, она ему тут же горячо ответила.

– Я… я… – оторвавшись от её губ, он не мог найти слова, чтобы выразить своё счастье, – я… так рад! Я.. так ждал! Я… так верил!

Она смотрела на него снизу вверх, и улыбаясь, произнесла:

– Помнишь, я тебе написала – «любовь стоит того, чтобы ждать»?

– Да, да, конечно! Вот… – и он торопливо вынул из нагрудного кармана бережно хранимый там у самого сердца аккуратно свёрнутый вчетверо листок, – вот!

Она накрыла своими ладошками его руку со сложенным листком:

– Ты ждал, и ты верил! И вот видишь, сбылось! По вере вашей и воздастся вам! Если бы ты не верил, в то, что я вернусь, то меня бы здесь сейчас не было!

– Как всё просто… и сложно одновременно.

Наглядевшись в её глаза, он смотрел теперь на её волосы, шею, плечи, гладил её по спине…

– Что, подросла немного? – лукаво улыбаясь, и наклонив голову, спросила Агния.

Андрей отошёл на шаг, впрочем, не выпуская её руку из своей, и с изумлением осмотрел её всю с ног до головы. Она, чтобы усилить эффект, подняла свою руку, за которую он её продолжал держать, над своей головой, и демонстративно крутнулась на месте.

– Ну-у-у, как?

Андрей ошеломлённо смотрел на свою любимую, не веря своим глазам! Всё было при ней: и прекрасная, женственная фигура, и высокая грудь, и рост…

Андрей сморгнул, отгоняя видение…

– Что, нравлюсь я тебе такая? – опять так же лукаво щурясь, рассмеялась она.

Андрей не верил своим глазам – это действительно была та самая, его Агния, но… какая-то другая, ещё лучше, ещё прекраснее!

И ноги были на месте!!

Эта, нынешняя Агния, что сейчас стояла перед ним, была значительно красивее той, которую он знал! Как такое возможно?!

Она прильнула к нему и тихонько сказала на ушко:

– Возвращаясь сюда, я испросила разрешения немного подправить моё тело. И мне разрешили. А знаешь почему?

Андрей, не в силах отвести от неё восхищённого взора, молча помотал головой. Она легонько оттолкнулась от него, и серьёзно посмотрела Андрею в глаза:

– А потому, что тогда, двадцать месяцев назад, ты был готов любить меня даже ту, искалеченную, без ног!

И продолжая так же серьёзно смотреть ему в глаза, она продолжила:

– И то, что ты сейчас видишь перед собой, это тебе – награда. Награда за твою Веру, Надежду и Любовь.

Андрей, желая отогнать от себя наваждение, шумно выдохнул, и снова схватил её за обе руки:

– Не могу поверить… неужели это всё мне?!

Она, кивнув, радостно подтвердила:

– Ага! Тебе, кому же ещё?!

– И больше никуда не улетишь?!

– Ну куда я улечу? Я тут, пока тебя не было, уже и пыль протёрла, и прочий порядок навела. Я ведь теперь твоя жена? Кстати, ведь ты не ужинал? И я, пока тебя тут ждала, проголодалась, как тыща волков!

Андрей спохватился, принялся торопливо развязывать вещмешок, потом вспомнив, что ничего съестного у него там уже нет, полез по карманам:

– Так это… сейчас в магазин сходим, купим чего-нибудь…

Пальцы позорно провалились в дыру, прорезанную ловким карманником.

– Тут это… такое дело… незадача приключилась, – растерялся Андрей и виновато улыбнулся: – жулики лиговские, шпана… мать их! Всё, что осталось, всё слямзили…

Агния тихонько, чтобы его не обидеть, рассмеялась, и протянув к нему руку ладошкой вверх, ласково произнесла:

– Растеряша ты мой! Не жалей о тех деньгах. Плюнь! Деньги – брызги! Я тебе другие дам, точно такие же, на, держи свои денюжки, и больше не теряй!

И на её ладошке, о чудо! Прямо из воздуха, как и тогда, 20 месяцев назад, появились… да, да! Несколько смятых купюр!

Андрей сглотнул, изумлённо взял смятые бумажки с её ладони, поднял на неё глаза:

– Так ты… всё же ангел? Или как…

– Я уже не ангел, я тот самый «или как»! – заразительно расхохоталась она, да так, что чуть не упала со стула.

И отсмеявшись, пояснила:

– Я не ангел, но кое-что из тех фокусов у меня всё же осталось! Ну, к примеру, я так же, как и тогда, могу кое-что сотворить, и я так же, как и тогда, слышу твои мысли. Ты расстроен?

– Нет! Что ты! – с жаром возразил Андрей, – это даже лучше! Но почему у тебя осталось эти возможности? Ведь обычным людям это недоступно?

– Так я и не обычный человек. Я была твоим Ангелом-хранителем, а теперь я – твоя Берегиня. Хранила тебя оттуда, а теперь буду беречь тебя здесь, – она снова обвила его шею руками, и жарко его поцеловала.

Отдышавшись, он всё же, решился уточнить:

– Так значит, теперь у меня нет Ангела-хранителя?

– Ну почему же нет? Есть! И ещё какой! Смотри!

Агния опять наградила его своей прекрасной, лучезарной улыбкой, и… откуда-то из её волос выпорхнул маленький, светящийся шарик. Покружившись вокруг головы обалдевшего Андрея, шарик метнулся к стене и превратился в солнечный зайчик! Осмысленно попрыгав по стене, он вдруг замер на месте, его очертания поплыли, изменились, и… Андрей явно увидел, что на стене теперь светится смеющееся лицо Антонины. Она была, как живая, смотрела на него, и весело улыбалась. Наконец, она лихо подмигнула ему, и… видение исчезло.

– Так значит… так значит… Антонина?!!!

Агния кивнула:

– Она самая! Я же её и обучала. 100 дней. Не бойся, она не такая растяпа, какой была я…

Андрей взял её лицо в свои ладони и долго-долго смотрел, наконец, спросил:

– А у тебя… у тебя… есть Ангел-хранитель, или Берегине не полагается?

– А ты как думал? Есть и у меня, дали! Догадайся с одного раза, кто? – она, наклонив голову набок, и загадочно улыбаясь, с интересом смотрела на Андрея. Его ответ она узнала за секунду до того, как он его озвучил:

– Славка? Миронов?! Угадал?!

Она тихо и важно кивнула.

– Ангел-Воитель?!

– Молодец, помнишь… С таким А-хранителем мне ничего не грозит. А тебе – с Антониной. Они в паре работают, как у лётчиков принято – ведущий и ведомый. Плюс я, берегиня, на подхвате, так, на всякий случай.

Потом подошла к нему вплотную, и тихонько погладила его по щеке, заглянула в глаза:

– И ещё: я хотела сказать тебе большое спасибо за все те письма, что за эти полтора года ты мне написал.

Андрей смутился, сглотнул и виновато улыбнулся:

– Так сгорели письма-то… в Берлине, когда мы с Пашкой встретились… Там ещё весь его экипаж…

Агния кивнула:

– Знаю я и про Пашу, и про Берлин. Экипаж его, увы, спасти не удалось. А вот до Пашиного А-хранителя я смогла тогда достучаться, успела, – она улыбнулась и добавила: – а письма твои… вот они, держи!

Она протянула к Андрею руку, и на её ладони медленно протаял, прямо из воздуха, увесистый пакетик, завёрнутый в чистую, белую тряпицу.

Андрей, затаив дыхание, трясущимися руками развернул ткань и… о чудо! Там ровной стопкой лежали все его письма, написанные с января 1944-го по май 1945-го года, и безвозвратно сгоревшие 8 мая 45-го года в Берлине!

Довольная произведённым эффектом, Агния лукаво смотрела на него:

– А ты думал, они пропали безвозвратно? ТАКИЕ письма не горят!

Чувства переполняли Андрея: хотелось бежать сломя голову, прыгать через пропасть, лететь куда-то, крутить на самолёте высший пилотаж! Он вскочил, подхватил любимую, снова закружил её по комнате, не обращая внимания на падающие вокруг стулья…

Немного запыхавшись, и поставив её на пол, выпалил:

– Так… пойдём!

– Да куда?

– Пойдём! На улицу! Я всем скажу! Всем! Что я тебя люблю! И что ты у меня есть! Всем! Пойдём к соседям, пойдём к Кольке, к Шурке… отпразднуем! Там Шурка! Ты знаешь?!

– Да знаю я, знаю! – хохотала она от переполнявшего и её счастья.

– Вот! И пойдём, я мороженого тебе куплю! Целый короб! Пойдём!

Он схватил её за руку и повлёк за собой.

– Да куда пойдём? Андрюшенька! Не продают уже мороженного, поздно уже, вон, темнеет!

– А как хочется накормить тебя мороженным до отвала! Эх, придётся до завтра ждать!

– Не придётся. – она смотрела на Андрея, и хитро улыбалась. – ну, целый короб я не смогу, да и не осилим мы с тобой столько, а вот это… пожалуйста!

И в её руке прямо из воздуха появились, прямо как из воздуха протаяли, две порции мороженного. Широко улыбаясь, она вымолвила:

– Угощаю!

От избытка чувств Андрей снова привлёк её, держащую мороженое в обеих руках, к себе, жарко поцеловал. А потом смотрел, смотрел и смотрел в её глаза… И не мог насмотреться!

Она улыбалась в ответ, и… столько всего читалось в её глазах! Столько обещающего, манящего…

Андрей почувствовал её мысленный посыл, и, замирая сердцем, выдохнул одними губами:

– Неужели это навсегда?!

Она коротко и утвердительно кивнула:

– Навсегда! На всю жизнь!

Конец.