S.T.A.L.K.E.R. Тропами Призраков

Утренний туман рассеялся. Стало гораздо теплее. Роману, стоявшему на небольшом холме, было уже хорошо видно деревню, расположенную чуть поодаль, в низине. Дома, сильно заросшие кустарником, словно разбросанные кубики громоздились вдоль нешироких улиц. Одни, с виду ещё совсем целые, другие, искалеченные временем и погодой, напоминали развалины. Большего в бинокль он рассмотреть не смог.

— Спустимся, посмотрим есть ли жизнь на марсе, — подумал он, как вдруг, заметил слева от себя мелькнувшую в кустах тень. Минуту спустя, из кустов фыркая и ворча вышел его знакомый псевдопёс, это Роман определил по проплешинам на его шкуре. Не доходя несколько метров, собака отпустила из своей жуткой пасти мёртвую тушку какого-то животного, и совсем по-домашнему вильнув хвостом, одним прыжком растворилась в кустах.

— Вот спасибо тебе, Барбос, за угощение. Теперь точно, с голоду не умрём, — сказал Роман, поднимая принесённую добычу. Рассмотрев внимательно тушку зверька, он так и не смог дать ему определение. Это было нечто среднее между зайцем, крысой, и ещё не Бог весть чем. Понимая, что отказываться от подарка нельзя, так как заметил, что из кустов за ним наблюдают пара глаз, Роман отрезал кусок задней ноги. Остальное вернул на место, не забыв оставить рядом с тушкой и своё угощение, состоявшее из пары консервированных сосисок, взятых из сухпайка и отошёл немного в сторону. Пёс долго ждать себя не заставил. Сначала съев угощение, лишь потом принялся за дичь. Роман тоже решил перекусить оставшимися сосисками из банки. Последняя из банки пошла тоже на угощение псу. Закончив свою трапезу, пёс благодарно вильнул хвостом, опять подошёл к Роману вплотную и, ткнув своим носом в колено человека, побежал вниз с холма в сторону деревни. Выкидывая в кусты подарок пса, Роман вслух сказал:

— Надо тебе имя какое-то дать, но не Шарик, это точно.

Пёс, отбежав метров на сто, останавливался и ждал, пока Роман не подойдёт совсем близко, потом снова отбегал, садился и ждал, словно не хотел выпускать его из виду. Деревня, до которой они добрались, оказалась самой обычной, одной из многих заброшенных деревень в Зоне Отчуждения. Как и везде, здесь царили ветхость и запустение. Тратить время на осмотр домов Роман не стал и, не останавливаясь, пошёл в сторону водонапорной башни, о которой говорил излом. Пёс уже не убегал далеко, часто останавливаясь и, задрав морду вверх, тщательно принюхиваясь. Водонапорная башня ничем примечательным не выделялась. Подобное строение можно было встретить почти в каждом населённом пункте советского союза, и единственная причина, по которой Роман ей заинтересовался, это возможность сверху осмотреть свой дальнейший путь. Железная лестница в несколько маршей, хорошо закреплённая в кирпичной кладке стен, с виду выглядела надёжно, лишь на четвёртом марше не хватало несколько ступеней. Вместо них лежал деревянный поддон из-под кирпича, кем-то тщательно закреплённый стальной проволокой. Добравшись без проблем до верхней площадки, Роман услышал позади себя пыхтение. Пёс был рядом.

— Ну, Барбос, ты даёшь… — и, уже доставая бинокль, добавил. — Вот и имя тебе образовалось… Не Лорд, не Рекс, конечно, но тоже по собачьим понятиям имя авторитетное.

Барбос фыркнул и, понюхав воздух, двинулся вдоль резервуара, который занимал всё верхнее пространство башни. Роман тем временем в бинокль внимательно изучал дорогу, по которой ему предстояло идти. Некогда хорошую грунтовку, дорогой можно было назвать с большой натяжкой, и отличалась она от остальной местности лишь тем, что на ней были кусты пореже, да трава пониже. Да несколько брошенных ржавых грузовиков говорили о том, что это вообще дорога. Наблюдение Романа отвлёк топот мощных лап. Подбежавший к нему Барбос вёл себя странно, он заскулил и, как раньше, ткнув своим носом в колено Романа, побежал к лестнице. Видя, что Роман стоит на месте, вернулся, тихо зарычал и снова ткнул его в колено.

— Барбос! Да что с тобой не так, сейчас пойдём, — в ответ пёс зарычал уже громче, продемонстрировав свои клыки. — Ну, дружище, твоя опека меня уже начинает доставать. — Роман ещё раз посмотрел в сторону дороги и только теперь заметил, что горизонт стал лилово-красного цвета. Он такое явление уже видел перед выбросом. Вспомнив, физические ощущения при выбросе, к горлу подступила тошнота. Барбос, громко залаяв, вернул его из неприятных воспоминаний. Медлить было нельзя, туча неотвратимо двигалась в их сторону. Роман, мысленно поблагодарив собаку, бросился к лестнице, обругав себя за беспечность и лень. Надо было осмотреть дома, чтобы найти укрытие. Барбос, не отставая, бежал следом. Опираясь на полученный опыт, Роман знал, что от выброса можно спастись только в подземном укрытии, поэтому поспешил к первому же попавшемуся дому, в надежде на то, что в нём, как во многих деревенских домах, есть подвал. В этом, куда он забежал, подвала не оказалось. В двух последующих тоже. Воздух вокруг словно потяжелел, задавив своей вязкой массой все звуки. Слышно было только как пыхтит и поскуливает Барбос, да приближающиеся раскаты грома, сопровождаемые яркими всполохами горизонтальных молний. Гнетущее ощущение скорой беды усилилось резкими порывами ветра. Ещё два дома оказались непригодными для укрытия. Багровая туча уже закрывала всё небо, ветер из порывистого перерос в ураган, поднимая в воздух обломки досок и шифера. Роман под яростным напором ветра, стараясь удержаться на ногах, добрался к единственному неосмотренному дому. Подвала в нём тоже не оказалось, он с горечью осознавал, что лимит удачи для него, по-видимому, исчерпан, и надеяться на чудо не приходиться, но чудо всё же произошло. Сквозь ураганный рёв ветра и грома он услышал отчаянный лай Барбоса, доносящегося от угла дома из которого он только что вышел.

— В конце концов, что я теряю? — подумал он, цепляясь за гнущиеся под яростными ударами урагана кустарники, зашёл за дом с подветренной стороны.

К его большому облегчению, увидел во дворе построенный в качестве отдельного строения, хорошо сложенный из красного кирпича, вход в погреб. Выглядел он как перевёрнутый на один бок треугольник. Крыша входа, закрытая бетонными перекрытиями, была завалена землёй, на которой за долгие годы выросла трава и кусты. По этой причине при осмотре местности он этот погреб и не заметил. Не размышляя больше ни секунды, Роман ринулся в спасительный проём подвала. Некогда массивная деревянная дверь держалась лишь на одной петле и была полуоткрыта. Барбос не последовал за ним, рванув куда-то за дом. Ждать и тем более искать сбежавшую собаку было просто самоубийством. Выброс должен был начаться с минуты на минуту, не оставляя Роману выбора. Нужно было как можно быстрее спускаться. Сбежав по бетонной лестнице на два пролёта вниз, он добрался до второй, такой же массивной, деревянной двери. Она была чуть-чуть приоткрыта, и он уже хотел войти, как вдруг услышал голоса, доносящиеся изнутри, поэтому, даже рискуя попасть под удар стихии, решил минуту подождать и послушать тех, с кем ему придётся пережидать выброс, так как места спасения может оказаться не менее опасным, чем улица несущая смерть.

— Братан! Вот прикинь как нам подфартило, ночлег человечий надыбали, ещё и с бабой в придачу.

— Серебряный! Ты точняк тему обрисовал, — отметил второй голос.

— Я живой лохудры, уже почитай два года не зырил.

— Ну ты загнул, два года, а у сидора чё в баре, Зойка не баба что ли?

— Ну ты, Серебряный, завернёшь, тоже мне, бабу нашёл… Это гибрид БТР-а и крокодила. Лучше с бюррером ночь прокувыркаться чем с ней. — И оба громко загоготали.

— Мамзель… А вам кто из нас больше нравится? Видишь… гордая, отвечать не хочет. Мы вот сейчас водочки выпьем, потом и разберёмся, а завтра к нашему корешку Васе Погуляю тебя отведём. Он у нас баб и вовсе не видал, пусть тоже маленько потешится.

То, что происходит в подвале и кто в нём находится у Романа больше никаких сомнений не вызывало и он начал действовать. Фактор неожиданности сделал своё дело. Толкнув дверь ногой, он распахнул её настежь, от удара которой один из бандитов был сбит с ног и тут же получил несколько автоматных пуль, отчего скрючился и затих на полу. Не успевший понять, что произошло, второй, стоявший возле связанной женщины, тоже был срезан короткой очередью и только теперь в полумраке слабо освещённой керосиновой лампой комнате, краем глаза заметил третьего, находящегося с боку от него, бандита. Время для Романа словно растянулось. Он видел направленный в его сторону оружейный ствол. Вырвавшийся из него огонь и резкий удар в правый бок слились воедино. Уже падая Роман сумел пустить автоматную очередь в мутнеющую в его глазах фигуру. Попал он или нет он уже не видел. Весь подвал тряхнуло первым ударом выброса.

— Ну вот, началось… Где мой Баробос бегает? — подумал он и потерял сознание. Открыв глаза, Роман увидел перед собой тревожное лицо молодой женщины. Он попытался приподняться. Резкая боль обожгла бок, и он снова впал в забытьё. Как долго находился за гранью сознания Роман не знал и, придя наконец в себя, долго лежал не открывая глаз, прислушиваясь к собственным ощущениям, звукам, доносящимся извне. Наконец, он решился открыть глаза, ожидая увидеть над собой потолочные плиты перекрытия подвала, но вместо этого он, к немалому своему удивлению, увидел идеально подобранный и хорошо простроенный кедровый потолок. Боль исчезла. Бок туго стягивала бинтовая повязка, явно выполненная профессиональной рукой. Правая рука в районе предплечья была тоже забинтована. Роман, испытывая приступы слабости и используя здоровую руку, не без труда сумел сесть. Он находился в добротно срубленной избе. Вернее, в одной из её комнат. Кроме кровати, на которой он лежал, в ней стоял крепко слаженный дубовый стол с лавками, по сторонам украшенными грубой резьбой в славянском стиле. Под стать ему, в углу расположился деревянный комод в том же стиле. На стене распластав лапы, висела медвежья шкура, такая же лежала и на некрашеном, но идеально отполированном деревянном полу. В небольшом угловом камине, бросая на стену блики от горящего пламени, потрескивали дрова. Роман словно очутился в своём родном доме, далёкой Сибири.

— Быть этого не может, — подумал он, тряхнув головой. К горлу подкатила тошнота и всё что его окружало… подёрнулось рябью, но вскоре всё восстановилось в прежнем виде. Дверь в комнату потихоньку распахнулась, и вошла она, та самая молодая женщина, чьё лицо он видел между приступами беспамятства. Подойдя к Роману, мягким, но довольно строгим, не терпящим возражений голосом сказала.

— Это что ещё за новости. Ну-ка быстро ложитесь в постель. Не хватало ещё, чтобы рана открылась. Я и так все свои дела забросила и нянчусь с вами тут уже неделю. Удивительно, как вы вообще выжили. В вас картечи было как бобов в тушёном карпе, — и уже более мягким тоном добавила. — Вам лежать ещё минимум дней десять надо, это я вам как врач говорю, можете не сомневаться, — подойдя к кровати, по-хозяйски поправила подушку и, положив на неё сверху ещё одну, сказала. — Ложитесь, так вам удобней будет. Я сейчас чай принесу с мёдом.