131.1: Обреченные выжить

Проснулся юноша от того что по стеклу шлема кто-то постучал. Молниеносно открыв глаза, Джонс убедился что это всего лишь Тимур. С безумной улыбкой, он помахал рукой и тихо сказав: "Твоя очередь", улегся в траву, завернувшись в собственный плащ. Глубокая ночь. Аделаида мирно спала, окунувшись с головой в просторы спального мешка, копье и шлем лежали рядом, очевидно, что пистолет был в руках у девушки. Вильгельм спал в традиционной позе Паладина — сидя. Первые три правила кодекса Паладина: 1. Честь ордена превыше всего; 2. Береги Магистра как родителя своего; 3. Броня Паладина — его светлое имя, носи ее на себе всегда, береги и храни её. Джером не понимал как можно не только носить этот венец технологии, но и как можно в нём спать. Этот фанатизм Вильгельма выглядел не столько впечатляюще, сколько нелепо, хотя, при таком сне его не застать врасплох. Триарий посмотрел на спящий отряд еще секунд пять, после чего поднялся на ноги и двинулся к пикапу, где, заняв идеальное положение для обзора местности, стал погружаться в мысли, что ничуть не мешало ему оставаться настороже. Окружение казалось таким привычным: отряд, костёр, чужая земля — всё это было неотъемлемой частью любого задания. И тогда Везунчик вспомнил, что после задания вернётся обратно в Цитадель и цикл повторится. Цитадель — задание — Цитадель. Ничего нового, впрочем, кто-то за такую жизнь готов убить. Джонс не думал ни о войне между Помнящими и Детьми Красного солнца, ни о войне с иноземцами, ни о политических конфликтах, ни о будущем ордена Голубой Розы. Для него это было чем-то отдаленным. Какая разница, насколько сектанты подошли к Цитадели, неважно что иноземные племена с Севера возможно знают выход из Границ, неважно, что Черная Луна и Белая Сова не могут нормально договориться, неважно, что орден Голубой Розы находится в качестве дочернего ордена, кем он и являлся изначально. Джонс закрывал на все это глаза, прожигая жизнь в сладостях и бесконечном круге задач, он, либо сам не хотел, либо просто не мог понять что может случиться, да и вряд ли ему подвластно что-то изменить. Проживая жизнь в своем куполе, познав её гниль и грязь, юноша не считал разумным беспокоиться о чем-то неопределенном и туманном. Для таких целей есть Вильгельм, Уикерс, Ватари, Феникс и многие другие, что думают об этом и считают себя частью этого безумия. В какой-то степени это было даже завидно, для юноши. Эти люди живут со смыслом жизни и даже слова Шватс не открыли Джерому глаза. Вспоминая тот момент, Джером невольно вздрагивал, понимая насколько нелепо это выглядело и насколько нелепо закончилось. Но дело было сделано и жалеть об этом смысла не было. Он тот кто он есть, хотя даже Джонс не понимал значение этой фразы и так ли это на самом деле, но, пока он может стрелять и бегать, время на самопознание у него нет. В этом мире, где бегают гигантские пауки и невидимые собаки, где деревья выделяют яд и стреляют шипами, где необъяснимые наукой и логикой зоны могут сжечь, растворить и раздавить тебя в два счета, где люди любят пить кровь людей и бегать в пестрых доспехах, где даже этап исправления нужды весьма рискован, а рождение ребенка это огромный балласт, какие-то там мысли о самопознание скорее ненужная обуза, чем необходимость. Ночь полная размышлений, холода и треска, испускающего дух, костра.

Как по зову сирены, Стражи проснулись как только солнце стало лениво подниматься за горизонтом. Его розовые, еще совсем молодые лучи, нежным, белестным светом освещали ещё холодные, залитые за ночь кровью, просторы нового мира. И мусорные стены, и домики бродяг, и затоптанную ногами и колёсами траву — все освещалось светом нового дня. Тимур ушёл за прибором, Аделаида также отошла, а Вильгельм собирал припасы и готовился к отъезду. Джерому оставалось только помогать ему в этом, дожидаясь сбора команды. Долго молчание не продлилось, бросив рюкзак Лефлейн в кузов пикапа, Вильгельм заговорил:

— Не было возможности спросить, дорогой друг, но сейчас она есть, как ваш разговор со Шватс?

— Очень специфично, мне пришлось применить некоторую силу во избежание вероятной драки, но руку я всё же перевязал — Ответил Джером, понимая какой бред он несёт

— У вас как всегда очень специфичные способы решения проблем, Везунчик — с досадой прокомментировал Рыцарь

— Но в итоге я выполнил твой приказ

— Да вот только конфликт так и остался, я прав?

— Прав, решение конфликтов не моя специальность

Не успели Стражи завершить диалог, как его взор заметила Шватс, идущая к ним. Она шла расторопно, по взгляду её что-то волновало. Вильгельм обернулся, в сторону взгляда Джерома и также заметил её взволнованный вид, от чего ещё раз томно вздохнул. Когда она подошла поближе то стала спешно развязывать бинты на руке, что давалось ей с трудом:

— Сейчас подслушала диалоги сталкеров. Они только недавно вернулись с вылазки. Говорят, что встретили охотников, те возвращались после охоты на гнёзда Демонов. Все опустели, нет ни одного зверя, даже детёнышей — сказала она, раздражаясь в попытках развязать бинты

— Что вы имеете ввиду, Аделаида? — спросил озадаченно Лоуренс

— Ни одной твари на километры вокруг, они не просто ушли на охоту или ещё что-то, они исчезли

— Это могла быть миграция — сказал Джонс

— Миграция всех гнёзд? Разве такое количество особей могло куда-то уйти просто так? — возмутилась Шватс

— Не помню чтобы такое было раньше

— Тоже не помню, что такое явление случалось — подтвердил Вильгельм — Что это может значить?

— Не знаю, мы даже не можем знать правда это или нет. Однако, такие изменения не предвещают ничего хорошего — сказала, рассуждающе Аделаида

— Согласен, тут все очень непросто — подтвердил Вильгельм — Думаю, что нам не стоит верить слухам сброда. Особенно с учётом того что за всю историю Помнящих такого не было

— Все когда-то бывает впервые — внезапно для всех сказал Хартли, что стоял позади всех и подкидывал устройство вверх и ловил его, что явно смутило Вильгельма

— Рад вас видеть, Тимур, но нам не стоит вот так просто верить словам, особенно такого слоя общества — сказал Лоуренс и подошел чтобы взять электронный дневник в свою перчатку

— Гюрзе доложили тоже самое, это правда. Более того, это в окрестностях нашего бункера — добавил Хартли

— Значит, теперь мы знаем куда ехать, вперёд отряд — сказал Вильгельм — А насчет Демонов, не думаю, что это может нам повредить, если это правда

Спорить времени не было, с каждым часом, шанс, что до бункера добрались увеличивается, а если это случится, то задание и силы Стражей напрасны. Да, Помнящие смогут отобрать его, но, чаще всего, самые ценные вещи вывозят сразу. Пять минут и Стражи ордена Голубой Розы уже едут в сторону заветного бункера. Хартли посадили за руль на свой страх и риск. Пусть водил он как последний псих, но, видимо, только он был способен разогнать машину настолько быстро:

— Поездка займет где-то пару часов — громко произнес Лоуренс, пытаясь докричаться до Тимура, что слово мастер, вёл машину и курил одновременно

— Боюсь, что с такой скоростью мы не доедем до точки назначения — саркастически произнесла Шватс

— Ты недооцениваешь меня, подруга, я могу и без рук вести, хочешь покажу? — сказал с оскалом Хартли

— Нет! — сказали все пассажиры транспорта от чего Змей начал смеяться

Так они ехали меж бесчисленного множества степных трав, что уже во всю готовились к холодам, но не к колесам машины. Пока по земле с бешеной скоростью рассекал пикап, в небе то и дело стали сгущаться облака. Огромные мутные массы собирались в нелепую кучу, предвкушая ливень. Когда же, с огромным грохотом, зарычал гром, все вокруг окатило водой. Немного подумав, Рыцарь приказал снизить скорость и быть предельно осторожным, чтобы их транспорт не перевернулся, на что Тимур заворчал, но подчинился. Ливень бил без умолку, бесконечный поток капель дождя, сочился из темных туч, заливая все вокруг. Хуже всего было именно Триариям. Их тонкие плащи не защищали от холодных, словно железных иголок, капель. Паладин 3 класса молча наблюдал, как кузов пикапа начал наполняться водой, что могла испортить все припасы, которые у них были, тогда, лёгким движением руки, он снял свой плащ и укутал им припасы со словами:

— Это не кощунство, а логика — произнёс он с досадой

— А разве символика Бесчестия не снимает всю значимость плаща, шлема и наплечников? — спросила Шватс, явно заскучав

— Когда я вновь заслужу признание ордена, эти части доспеха будут торжественно заменены на новые. Возможно, с новым званием — ответил Вильгельм, потирая красную линию на шлеме

Как бы Джером не хотел оспорить это утверждение, но сейчас не хотелось затрагивать столь болезненные темы, для Паладина. Орден Голубой Розы умирает и все это чувствовали. Со смертью Дильназ, стали заменяться кадры, сокращаться военные силы, а Паладины стали самыми простыми солдатами. Ничего уже не будет прежде, нам бы сейчас просто выжить, а не менять доспехи. В лучшем случае, они были обречены стать Триариями и Паладинами ордена Белой Совы, что очень даже неплохо. Дождь шел, казалось бы, бесконечно, даже дышать, сквозь эту влагу, было невозможно. Сырость, холод и ужасная видимость — все это очень негативно сказывалось на силах отряда. Хартли, уже не скрывая эмоций, ругался на каждый камень и кочку, отчего Шватс даже стала посмеиваться, хотя и понимала, что вся эта ситуация весьма опасна. Внезапно, словно бешеный, Тимур резко бросил руль в правую сторону настолько сильно, что машину занесло, а часть колес оторвались от земли. И в ту же секунду, в место, где раньше был пикап, разбрасывая комья грязи, травы и воды, вонзился снаряд. Безумно громкий взрыв раздался в тот же момент, отчего Джерома оглушило и слова Хартли, что скорее всего были нецензурными, он не услышал, как и команды Вильгельма. Заметив, что все в транспорте временно потеряли слух, Джером на жестах сказал: "Гони", после чего ботинок Тимура не поднимался от педали газа. Кругом было лишь поле, видимость нулевая, Джонс мог лишь догадываться кто, откуда и чем стреляет, но мощь залпа была чудовищной. Если бы Змей не совершил манёвр, транспорт разорвало бы в клочья. Спустя какое-то время, к Джонсу, наконец, вернулся слух, и в потоке нецензурной лексики Хартли, он услышал: "Танк". Это было последнее, что услышал Джером, когда его взору попался тот самый "Танк". Огромная, металлическая конструкция смотрела прямо на них, обитая шипами, она неспешно двигала стволом, преследуя пикап. Не успел Триарий сделать хоть что-то, как железный монстр изверг из своего чрева мощный залп, от чего часть пикапа, где пустовало сиденье рядом с Хартли, разорвало в клочья, а вместе с ним колесо и землю вокруг него. Дождь оказал фатальное воздействие — в попытках удержаться за корпус машины, перчатки Джонса скользнули по мокрому металлу, а сам Триарий влетел в Аделаиду, после чего, они уже вдвоём рухнули в грязь. Резкая боль молнией прошлась по всему телу, но главный удар пришелся на голову. Глаза окутала пелена, уши заложило, ноги, на скользкой земле, не держали. В попытках покинуть территорию обстрела, Джером увидел как из разорванного трупа их пикапа выбрались два знакомых силуэта, но разглядеть их не удалось, удар был слишком серьезным, сознание покидало тело, что куклой рухнуло на землю. Джонс отключился.