Очер. Нечаянный казус
- Автор: Олег Артюхов
- Жанр: Боевая фантастика / Приключения / Героическая фантастика
- Дата выхода: 2024
Читать книгу "Очер. Нечаянный казус"
Домовой ухмыльнулся и ответил:
— Написано: «приди с чистыми помыслами и прикоснись к вечному». Значит, надо прикоснуться.
— Ну, нет. Прикоснусь, а она руку отхватит, или насмерть током шарахнет, — выдумал я повод не лезть в глубину проблемы.
— Я тебя умоляю, — хмыкнул домовой. — Ты хоть бы врал как-то поумнее что ли. Давеча по энтой железяке стучал? Стучал. Царапал её всячески? Царапал. Магнитом ёрзал? Ёрзал. Что-то я не вижу, что она тебе руку отгрызла. Лучше скажи по-честному, что струсил, Егорша. А хошь, я с тобой пойду? За штаны подержу, коль боисся.
Я с улыбкой посмотрел на домового, понимая, что этому маленькому засранцу до невозможности любопытно и не терпится хоть немного прикоснуться к неведомому, и потому он пытается взять меня на «слабо». Кого? Меня? Того, у кого вся задница в шрамах. Эх, ты, наивный деревенский домовой. Ответил бы я ему необидным отказом, но и мне тоже любопытно.
— Ладно, уговорил, речистый. — усмехнулся я. — С утра отправимся. Ты сам пойдёшь, или тебя донести?
— Попрошу без намёков, верзила. — нахмурился Отила. — Сперва сам сопли подбери. Встрену тебя на месте. Вот только попрошу Рамуркишурбарсурака за домом присмотреть.
— Кого?! — У меня от этого имени чуть мозги не закипели.
— Родича моего. Можешь называть его Рам. — пояснил Отила. — Он жил в соседнем доме, из развалин которого ты кирпичи таскал. Дом сгорел, и Рам временно бездомный. У меня пока живёт в твоём сарае.
— Как это живёт? Почему не знаю?
— Ха-ха-ха. — хохотнул Отила. — Много будешь знать, голова лопнет. Что ты знал обо мне, пока я не показался? То-то же. Рамуркишурбарсурак выходи, хватит прятаться.
Я почти не удивился, когда из щели между гардеробом и стеной выбрался ещё один домовой. Этот был на голову выше Отилы, и заметно уже в плечах.
— Здрассте, — вежливо поздоровался гость, — меня зовут…
— Я уже сказал, — перебил его Отила, — советую откликаться на имя Рам. Эти бестолковые люди не в состоянии правильно произносить наши имена. Тебе мы поручаем завтра присмотреть за домом. Чтобы тут ни-ни! Понял?
— Что ж не понять, — кивнул Рам. — Дело нехитрое.
— Хитрое, не хитрое, а присмотри, — строго указал Отила. — А теперь ступай, нам надо потолковать.
— То выходи, то ступай, — ворча, Рам скрылся за гардеробом. Отила проследил взглядом родича и продолжил:
— Что завтра будет не ведаю, но то, что печку ты так и не сложишь, это точно. Плохого не чую, но что-то тревожно. Так было, когда я бежал из горящей Москвы от бонапартовых головорезов. Ладно, рискнём, живы будем, не помрём. По-любому, почую худое, сразу предупрежу. — Он спрыгнул с кресла, посеменил к приоткрытой двери и исчез.
Всю ночь я прокручивал факты и домыслы во всех направлениях, и так докрутился, что в голове мути стало больше, а мысли — жиже. Под утро, кипя от раздражения, я начал серьёзно обдумывать, как бы побыстрее послать всё и всех ко всем едреням и уехать в измученную зноем, истекающую потом и пропитанную гарью Москву.
Проснулся я ни свет, ни заря. Утро едва забрезжило, но уже было видно, что горизонт затянуло даже не дымкой, а дымом. Где-то серьёзно горели леса и торфяники. Торфяной дым ни с чем не перепутаешь. Начали гореть свалки и высохшие до хруста луга и поля.
Успокоившись и смирившись с обстоятельствами, я отложил в сторону все ночные думки, глотнул тёплого чая, подхватил неизменную сумку с инструментом и потащился на Крутые. Идти в камуфляже и берцах было жарковато, но я посчитал, что в них продираться через сухой бурьян и крапиву намного лучше, чем в шортах и шлёпанцах. В воздухе дыма прибавилось, куда-то исчезли птицы, да что там птицы, пропали бабочки, шмели и кузнечики. Я шёл в дымной тишине и ёжился от ощущения бессмысленности и безысходности. Мало того, что край деревни, где я жил, настолько безлюден, что порой неделями ни одного человека не увидишь, а тут возникло ощущение, что весь мир вымер и обезжизнел. Я тащился, уговаривая ноги, идти только вперёд. Идти то всего версту, а они отчего-то не шли. Не взирая, на унылое настроение, до места я всё-таки доковылял.
Солнце поднималось с напольной стороны, поэтому в затенённой стенке карьера чётко выделялся поблёскивающий матовый овал.
— Чего замер, как пришибленный? Опять трусишь что ли? Коль решился, готовься рисковать. — раздался насмешливый голос, и из кустов сухого бурьяна, как чёртик из табакерки, выскочил Отила и ухмыльнулся, потешно подбоченясь. — А то давай доведу, — и он протянул маленькую ручку.
А я и впрямь отчего-то сегодня боялся до дрожи в коленках. Машинально я протянул руку и от контакта чуть не вскрикнул. От домового шла мощная энергетика, будто дотронулся до оголённого провода. Вместе с тем я почувствовал ощутимый приток бодрости. Не отпуская руку домового, я зажмурился и коснулся артефакта. Что произошло дальше, я смог осознать позже, поскольку в тот момент напрочь выпал из реальности. Моментальный яркий круговорот цветовых пятен и головокружение сменились белым светом, в котором я услышал тихие звуки и шёпот, постепенно превратившихся в понятную речь.
— Тепла и света тебе человек. Ты пришёл, и ты здесь, значит, можно говорить и понимать друг друга.
— Кто ты? — кое как я вновь обрёл дар речи, избавляясь от потрясения.
— Я разумное существо, сознание которого заключено в этом модуле. Тело моё давно истлело, а я сам освоил этот аппарат, и его неограниченные возможности стали моими. Теперь я — это он. Зови меня Кен. Имя моё длинное, но так будет проще и легче тебе произносить.
— Более-менее понятно, — я начал приходить в себя, — но как тебя угораздило оказаться здесь.
— Долгий рассказ, — сказал Кен, — лучше я покажу тебе запись событий того рокового дня.
Не успел я и глазом моргнуть, как окружающий белый свет сменился глубокой чернотой космоса. Вокруг пылали мириады ярких мерцающих звёзд, а справа виднелся край голубой планеты, очерченной светлым венчиком атмосферы. Картинка скользнула выше Земли, где на фоне звёздной россыпи появилось медленно увеличивающееся светлое пятно, края которого не определялись. С той стороны приближалось нечто опасное и множественное. Надвигал большой рой метеоритов разного размера и формы. Потом был удар. Картинка завертелась, и начала наплывать поверхность планеты. Перед глазами появился огненный ореол раскалённых газов атмосферы. Земля быстро приближалась, мелькали материки, горы и моря. Появилась лесистая местность. Поверхность всё ближе, касание удар и плотная завеса вздыбленной земли. Движение замедлилось. Остановка. Темнота.
— Винить мне некого, сам прозевал угрозу. Метеорный поток был такой плотности, что защита не справилась, и глыба размером в четверть моего корпуса сбила меня с орбиты, — раздался голос Кена. — Мне несказанно повезло, что вошёл в грунт почти под нулевым углом. Однако и того хватило, чтобы зарыться так глубоко, чтобы потерять доступ к энергии, необходимой для старта. А запредельный расход на защиту, исправление повреждений и борьбу за выживание отключил резерв и перевёл аппарат в спящий режим. Слава Творцу, что ты до меня добрался. Теперь появился шанс выбраться из этой могилы.
— Но, чем я могу помочь? Здешний уровень развития невысок, а я понятия не имею о твоей энергетике и каким образом ею тебя обеспечить. — Я и вправду растерялся. Шутка сказать, ситуация напрочь выходила за рамки моего понимания здравого смысла. Я слушал Кена, а сам непроизвольно думал, как бы половчее выбраться из этого неудобного положения и мысленно ругал себя за неуёмный авантюризм на грани дебилизма. Врать инопланетянину я не мог, и обещать то, что сделать не в силах, не хотел.
— Эй, Егор, ты чего это заробел. — Я оглянулся. Меня дёргал за рукав коротышка Отила. — Совсем ополоумел с перепугу? Ну-ка опомнись, а то пропустишь самое главное, — и он пальцем подчеркнул значимость своих слов.
— Ты о чём? — удивился я.
— Сейчас он всё скажет и попросит, — продолжил домовой, — а ты предъяви свои условия, ну, и я заодно. Тебе подвернулся редкий шанс. И, главное, всё по честному, мы ему, он нам. Смотри, ложку мимо рта не пронеси.
— Но я и впрямь не знаю, что тут можно сделать, — промямлил я растерянно.
— Заткнись и слушай, — и он сердито плюнул.
— Егор, твой маленький друг прав и знает, что говорит. — вмешался голос Кена. — Для аварийного запуска резерва и старта мне нужна тепловая энергия. К сожалению, я не знаю, как тебе объяснить сколько нужно. А впрочем, скажи, как вы здесь измеряете теплоту?
Я немного подумал, прикидывая, как попроще перевести нашу метрику в понятный инопланетянину размер, и ответил:
— Для того чтобы довести от состояния льда до кипения двести капель воды нужна энергия, которую мы называем одна килокалория или большая калория.
— О-о, понял, — обрадовался Кен. — Мне потребуется всего 100 тысяч больших калорий. Я буду признателен и благодарен, постараюсь помочь в решении ваших проблем. Что в моих силах, сделаю.
Я думал недолго. Всё происходящее было настолько невероятным, что моё сознание отвергло реальность, и воспринимало события отстранённо, будто всё происходило не наяву или во сне. Соответственно и просьбы мои были абсолютно нереальными, я бы сказал нахальными на грани издевательства:
— Первое — возраст. Мне 68 и я старик. По нашим меркам осталось недолго. А посему хотелось бы сбросить годков сорок. Второе — это здоровье. Неплохо бы починить изношенные сердце, печень, почки, сосуды и избавиться от кучи разных мелких болячек. И, наконец, несколько совсем невозможных просьб: получить быструю реакцию, выносливость и силу.
— Принято, — прозвучал голос Кена, — всё это возможно. Последние просьбы немного неконкретны, и я исполню их, как сам понимаю.
— Э-э-э, уважаемый Кен, — из-за моей спины выбрался домовой, — я тоже в деле, и у меня тоже есть просьбы.
— Слушаю тебя.
— Ростом я не вышел. Хотелось бы подрасти раза этак в два.
— Это сложнее, — озабоченно проговорил Кен. — Нужна дополнительная биомасса. Но я попробую решить эту задачу. Это все просьбы?
— Да, — в один голос ответили мы и переглянулись. Воспринимая слова Кена, как некую мнимую абстракцию, я вдруг развеселился, в предвкушении неизбежного фиаско инопланетянина. Ну, не верил я в чудеса, и всё тут.
— Тогда приготовьтесь к весьма неприятным ощущениям. К сожалению этого не избежать. Модификация тел затронет все органы и системы, а, значит, будет очень и очень больно. Вы готовы?
— Всегда готовы, — весело проговорил я и тут же скрючился от жуткой тошнотворной боли, будто меня стали выкручивать, как прачка бельё. Уровень истинной нутряной боли продолжал нарастать, и я выпал из сознания…
…Очнулся я от того, что меня кто-то больно дёргал за уши и хлестал по щекам. Разлепив глаза, я с трудом сфокусировал зрение и увидел довольную физиономию. Это был всё тот же Отила, только мне показалось, что его лохматая башка стала заметно больше прежней. Состояние моё оставляло желать лучшего, и некоторое время я шумно дышал, борясь с тошнотой и слабостью. К счастью, приступ быстро прошёл, я пришёл в себя и смог подняться на ноги. Рядом стоял и скалился домовой, который и впрямь заметно подрос, навскидку метров до полутора. Теперь его голова почти доставала мне до плеча, а из его старого тряпья торчали его голые руки и ноги. Его обноски стали ему ужасно малы и расползались по швам. Однако! Так, глядишь и в чудеса начну верить.