Самозванка. Кромешник

Колдун тем временем поднялся на ноги — физиономия, в ночи бледностью с упырьей сравнявшаяся, вытянулась, подрастеряв былое дружелюбие.

— Ла-а-адно, ты прав. Какие мы приятели? Я Выжлец, верный пёс Норта, — и он медленно повлёк меч из роскошных ножен, блестевших в полумраке серебром обоймиц да чеканного устья. — И за тобой охочусь.

Вампир мысленно усмехнулся. «Приятель», как же. Вместе бражку пили, вместе большак топтали, вместе девок тискали. Молодость-молодость, когда то было?

— Умный пёс не станет тявкать на всех подряд, — заметил Фладэрик, тоже сабельку обнажая.

Выжлец сердито сплюнул в вереск, вкрадчиво шуршавший под ногами.

— Чего ж ты от людей драпанул, краснобай бродячий? — ухмыльнулся помрачневший колдун.

— А чего, в болотине их всем селом топить? — поморщился вампир, уже жалея о внезапной доброте. — То ж люди!

— Экий благородный!

Чароплет проворным выпадом рассёк воздух, однако обманчиво-флегматичной упырюги уже и след простыл. Озирая спину колдуна, укрытую складками изысканного плаща да размышляя между делом, а не слинять ли вовсе, вампир легко переступал по ржавому, обомшелому торфянику.

— Просто недосуг, — заметил он, не спеша с атакой.

Выжлец зарычал.

«Приятели» обошли вокруг почившего костерка, примериваясь, и ещё не известно, чем бы всё кончилось, если бы в многострадальный овраг разом не вывалилось с десяток шалых волколаков.

Фладэрик выругался в голос. Удача нынче от него отбежала в соседнюю светёлку, ещё и дверь чурбачком с той стороны подпёрла.