Последний рейс

Глава 8

Выйдя в коридор, я забрал у своего друга ключ и запер дверь. Андрюхе точно не стоит гулять, вот кому, кому, а ему надо посидеть какое-то время. Такие люди очень подвержены своим эмоциям, вон когда меня загнали в одну с ним каюту, как он быстро разозлился и недолго думая начал меня избивать. Эмоции, звериная часть нашей сущности, взяла вверх и разум отключился, а инстинкты в это время требовали только уничтожения. Я таких людей повидал достаточно, многим из них не требовалось даже ничего говорить, чтобы они начинали орать и лезть в драку, да что говорить, раньше я и сам был такой. Давно, еще до школы, когда был маленьким мальчиком, надо мной эмоции часто и легко брали вверх, приходили истерики и плачь, но после, постепенно взрослея, научился держать их под контролем, и теперь меня очень сложно вывести из себя. Хотя одна эмоция, а именно страх, так и осталась для меня сложно контролируемой. Обычные вещи, которых боятся, например высота или собаки, мне не страшны, но вот люди во мне вызывают очень сильный страх. Со времён школы, когда меня постоянно травили, а тот маленький мальчик просто не мог понять за что его бьют, ведь он не сделал этим хулиганам ничего плохого, а они еще во время избиения смеялись, всегда избегал людей. Теперь, когда я вырос, треть жизни осталась позади, страх часто мной руководил. Вместо того чтобы требовать своё, мне легче было отступить, вместо отстаивания своих границ, слушая оскорбления, я просто уходил. С тех пор у меня появилась чёткая формулировка, люди приносят только боль, мужская половина человечества физическую, а женская моральную и психологическую. Ведь, как и многие мальчики, во время взросления, я пытался знакомиться с девочками, пытался звать их на свидания, но они все отшивали, потому что надо мной руководил страх, а не уверенность. Объекты моих симпатий, видя как я волнуюсь, заикаюсь, не могу подобрать слова, начинали смеяться и унижать меня, называя разными обидными словами. В итоге став взрослым, высоким, сильным, бородатым мужиком, я даже не надеялся найти свою спутницу жизни, ибо внешне выглядел как уверенный в себе, но внутри оставался всё тем же мальчиком боящимся других людей. Однако, когда я направил все свои силы в карьеру, и добился работы на этом судне, после очередного рейса, находясь дома и переписываясь со своим другом, узнал, что у того есть знакомая девушка, которая не против познакомиться с красивым парнем. Не ожидая ничего, я написал ей. Мне казалось, что она просто отошьёт меня. Однако всё произошло с точностью до наоборот. Эта девушка оказалась копией меня, мне стало понятно, что именно такую я и желал всегда встретить. Познакомившись поближе, понял, что люблю её. Таким образом, когда я уверился, что проживу всю жизнь в одиночестве, в эту самую жизнь ворвалась самая прекрасная девушка и просто взяла и забрала меня. После этого всё поменялось. На первых порах страх заявлял о себе, продолжая сообщать, что нельзя ей открываться, иначе она, как и те, из детства, тебя унизит, и тебе снова будет больно. Но такого не произошло, и страх успокоился, я смог довериться ей, и теперь у меня семья. Ради которой и стремлюсь на сушу, мне надо находиться рядом с ними, с женой и дочкой, а не здесь, мне надо их спасти от ставшего жестоким мира.

Идя по коридору к мостику, я продолжал размышлять о сущности человека, почему люди всегда желали кому-то навредить, начиная от межличностного общения, кончая мировыми войнами. Почему всегда злость и агрессия берёт вверх над людьми? Почему они не могут ей сопротивляться? Ведь даже я со своим страхом научился обходиться, и хоть он и остался во мне, но он не перекрывает мой разум. Хоть и боюсь людей, но я например не убегаю стремглав никуда или не прячусь куда-нибудь. Перебарывая эту эмоцию, продолжаю взаимодействовать с человеком, контроль никуда не девается. Здесь же, что Андрей вчера ночью, что экипаж во время бунта, что те двое, которые на нас напали, и одного из их мне пришлось убить, такое ощущение, что даже не соображали. Разозлились и всё. Надо драться, надо махать кулаками. Почему так? Почему не взять злость под контроль и не подумать? Провести анализ, своих чувств и эмоций. Понимая свою проблему, а именно страх, я всегда с ним боролся, не поддавался ему, брал его под контроль. Хотя видимо иногда безуспешно, иногда вместо него на свет вылезала злость и происходили те самые приступы. Но во время этих приступов у меня мозг вообще отключается, тут про контроль и говорить нечего. Я думал насчёт этого, и в итоге пришёл к выводу, что эти приступы злости это какой-то древний защитный механизм подсознания. Говорят же, что раньше среди викингов были берсерки, про них писали, что они во время боя тоже вели себя как настоящие звери, рычали, не чувствовали боли и имели кровавые глаза. Хотя тут я могу только предполагать. Однако и в этом вопросе я не сдавался, хоть мозг и отключается, когда приходит эта сильная злость, всё равно пытаюсь не дать ей разгореться и взять надо мной контроль. Но пока это получается не очень.

И только пройдя примерно пол пути, понял, что со мной разговаривает Эльдар:

— Эй! Влад! О чём задумался?

— А? Да так, ни о чём. Вот думаю, почему люди такие жестокие, почему надо обязательно кого бить, убивать, почему им надо причинять боль другим? Совсем немного времени прошло с момента падения ядерных бомб, а сколько мы уже навидались. И бунт был на судне, сколько пострадало из-за этого, теперь вот это. Мы опять, сами по своей воле, идём с не мирными намерениями к другим людям, которые как-то отличаются от нас.

— Да… Я сам не знаю. Нам ведь всем всегда говорили, что драться не хорошо, что надо уважать окружающих тебя людей, но почему-то это не работает, всегда найдётся повод, чтобы нанести другому человеку вред.

— Вот именно. И ладно, когда от этого зависит только твоё здоровье, но ведь такие люди могут отдавать приказы. Вот например наш капитан, мне казалось, что он адекватный человек, говорил, что мол сейчас главное выживание, незачем выяснять, кто прав, а кто виноват. Я его в этом вопросе поддерживал, правильно, какая разница, сейчас главное наше судно и наш экипаж, нам надо вернуться домой к своим родным и близким. Однако теперь он решил своих людей повести на смерть. Он как будто не понимает, что если он всё-таки добудет оружие и пойдёт с ними наказывать тех людей, большая часть из нас погибнет. А это прямо противоположное что он нам говорил, но виноват почему-то я, хотя мне вот совсем не хочется, с автоматом в руке идти убивать невинных жителей того поселения, да еще с вероятностью, что в это время и меня могут убить.

— Ты прав, мне этого тоже совершенно не хочется. Я тоже не понимаю это его желание идти боем на тех людей. Он видимо думает, что его смерть не коснётся или что ему вообще в этом не придётся участвовать, мол пусть гибнут мужики, а я посижу на мостике, а значит мне не за что бояться.

— Просто мне кажется есть люди, которые принимают решения не разумом, а чувствами. Вспомни, когда мы прибыли, только вышли из шлюпки, нас обступила толпа, после нашего рассказа они начали кричать, мол накажем местных, заберём их топливо, как у них горели глаза. Самое прикольное, ты тоже поддался той энергии, я помню и твои глаза в тот момент. Что ты тогда чувствовал?

Эльдар на секунду задумался, а потом ответил:

— Слушай, а ты прав. Действительно, я тогда почувствовал такой эмоциональный подъём. Мне на тот момент действительно хотелось покарать наших обидчиков. Но после твоей речи перед капитаном, мне стало понятно, что я не прав, и успокоился. Всё обдумав, спокойно без эмоций, понял, что нам действительно лучше отсюда уйти, жизни людей дороже.

— Ну хоть кто-то это понимает. Спасибо тебе Эльдар, ты настоящий друг.

— Да ладно тебе. Мне кажется это вполне понятно и так.

В этот момент мы наконец добрались до мостика. По пути мы так никого и не встретили, оно и не удивительно, судно шло по курсу, и все занимались своими делами, гулять было некогда.

Открыв дверь, мы вошли внутрь. Здесь почти никого не было, как всегда — старпом, рулевой, боцман и около обзорных иллюминаторов впереди стоял капитан, смотрящий на приближающейся берег. Видимо цель путешествия уже недалеко, был виден местный пирс и здания находящиеся рядом. Ни одно из них пострадавшим не выглядело.

Посмотрев по сторонам, я собрался с мыслями. Итак, что мне делать? Как остановить намечающиеся кровопролитие?

— Товарищ капитан! — Услышав, что его зовут, он обернулся и посмотрел на меня удивлёнными глазами. — Я не могу вам позволить погубить нашу команду!

— Ты как здесь оказался? — Теперь на меня смотрели все, не только мой собеседник, с такими же как и у него удивленными глазами.

— Я помог. — Ответил мой друг. — Вы не правы, товарищ капитан. Если всё пойдёт как вы задумали, погибнет очень много людей. Мы такого допустить не можем. Мы хотим вернуться домой, а не отдать жизнь на пути туда. Хватит Егора и старшего моториста. Больше из нас никто не умрёт.

— Вы что совсем страх потеряли?! — Заорал капитан. — Вадим! Быстро взял их и вернул в каюты!

Старпом долго не думая пошёл в нашу сторону.

— Не надо, Вадим Александрович. Вы хороший человек, по своей воле я с вами не пойду, но и драться с вами не хочу. Услышьте доводы разума, капитан нас всех ведёт на смерть. Мы все погибнем из-за него.

— Да, да, да. Мы все плохие, только ты здесь один хороший, самый правильный. Слышал, что сказал капитан?

— Да ни разу я не хороший. Я человек, и как все, совершал ошибки, за которые мне стыдно и которыми не горжусь. Я вчера ночью человека убил! Именно поэтому местные на нас и ополчились! Как вы не понимаете! Отвечать злостью на злость это полностью проигрышный вариант! Так будут только гибнуть люди!

— Хватит сопли жевать! — Резко крикнул старпом. — Всё! Хватит! Иди сюда! — Мой собеседник рванулся в мою сторону. У меня не получилось ничего сделать, мои руки оказались в захвате за спиной.

— Судно, идущее курсом на сближение с нами, остановитесь или мы откроем огонь! — Прозвучало из радиостанции на английском.

— Говорит научное судно "Академик Муравьёв". Мы собираемся швартоваться, примите концы! — Ответил боцман, держа в руках тангенту.

— Вы не поняли? Разворачивайтесь. Никто ваши концы принимать не будет. Если не измените курс, откроем огонь

— Дай сюда! — Проговорил капитан, выхватывая у боцмана переговорное устройство. — Это вы не понимаете. Мы швартуемся. Нам нужно ваше оружие и без него мы никуда не уйдём.

— Что ж. Мы вас предупреждали.

— Товарищ капитан! Что вы делаете?! Они нас уничтожат! — Прокричал я.

В этот момент на берегу из большого здания, похожего на ангар, только полностью прямоугольного, выехало несколько артиллерийских установок. Через несколько минут они развернулись, их стволы направились в нашу сторону.

— Последнее предупреждение. Разворачивайтесь! Или мы будем стрелять! — Прозвучало из радиостанции. Говоривший явно волновался и из-за этого тоже срывался на крик.

— Товарищ капитан! — Я понимал, что мы стоим на краю, ещё немного, и наше судно будет затоплено.

Дмитрий Аристархович какое-то время стоял, держа тангенту и молча смотрел в иллюминатор, на установки, готовящиеся нас уничтожить. Вдруг он обернулся к рулевому и прокричал: