Хроники Талийской войны

Если подумать, с тремя батальонами ополченцев, кое-как разбавленных солдатами из пограничных крепостей, нам город действительно было бы не удержать. Однако и эти договоренности с врагом вовсе не радовали. Здесь воюем, здесь сделки заключаем – так Торговый концорциум и развалился. Но приказ есть приказ.

Большинство ополченцев предпочли сложить оружие. У них тут оставались дома, семьи, и они были готовы биться за них, но коли герцог сдавал их, значит он их всех сдавал. Как заявил один бородач:

- Герцог сам сказал, что мы ему не нужны.

- Но вы нужны Талии! – тотчас горячо возразила ему леди Анна.

Да что там, она целую речь произнесла на главной площади, призывая жителей не опускать руки, а всех, кто способен держать в них оружие, следовать за ней в Кандалон, где сейчас собиралась талийская армия. Если бы она так обращалась ко мне, я бы за ней последовал даже на северный полюс. Да хоть в космос, если бы туда можно было как-то добраться!

А вот местные жители не слишком воодушевились. Я, стоя в толпе, то и дело слышал вздохи:

- Да, постарел наш Волк! Постарел!

Волком Пустошей прозвали нашего герцога, между прочим, хаоситы. У них этот зверь – волк, а не наш герцог – в большом почете. Ну и герцог Михаил, соответственно, тоже. А волк не договаривался с врагом. Он стремительно атаковал, и не останавливался, пока враг не падет или же не покинет его владений. Так и наш герцог всегда бил тех, кто без спросу заявлялся к нам из Пустошей. А теперь – постарел.

Примечание редактора: волк пустошей для обитателей хаосов – это, фактически, тотемное животное. Его уважают и ставят в пример, но не поклоняются ему, как это происходило бы в более примитивных культурах. Даже напротив, каждый красный вождь носит в качестве отличительного знака череп волка, убитого собственноручно.

Эх, как бы это его старение не отозвалось нам приветом из Пустошей, где только покажи слабину! Я, кстати, как-то по случаю говорил с пленным хаоситом - он тоже был синоптиком, и я пытался выспросить у него, как хаоситы предсказывали погоду без приборов, по одним только приметам – и тот сказал, что леди Анну они очень уважали, мол, настоящая волчица, а пред-герцога Франка почему-то ни в грош не ставили.

Хотя того хаосита, кстати, эскадрон пред-герцога захватил. Но хаосит тогда, помнится, лишь пожал плечами и сказал, что таково военное счастье и это, мол, не считается. А наш герцог, стало быть, считался. Если считаться перестанет, то к нам ведь потянутся все окрестные головорезы, а в Пустошах кого только нет, да и Приют Отшельника на Длинном острове давно пора бы переименовать в Притон.

Думаю, жители Аэлиты всё это тоже понимали, и оттого не горели желанием оставлять свои дома. Как леди Анна не убеждала их, а в итоге мы вместе с солдатами из крепостей едва-едва батальон добровольцев наскребли. Это из полных трех батальонов, которые составляли нынешний гарнизон Аэлиты. И тут, кстати, еще я провел разъяснительную работу, убеждая талийцев не отпускать дочь герцога одну без охраны. Сама леди Анна, разумеется, о таком попросить не могла. Хотя, может, и зря. В Талии пока еще не забыли традиции рыцарства.

Запись для истории: мы выступили из Аэлиты утром 20 Майя 512 года. Это был крайний срок, установленный сиренами. Леди Анна до последней минуты убеждала горожан присоединиться к армии, или хотя бы поддержать тех, кто присоединился. С последним, кстати, у нее получилось лучше. Припасов нам в дорогу собрали - словно снаряжали экспедицию на полюс. Причем северный.

Я за это время постарался составить максимально точный прогноз. В целом, погода радовала, за исключением малость завышенного псионического фона. Почему-то он с рассветом разогнался аж до 3.2. Не смертельно, конечно, но неприятно. К ночи голова будет трещать как с перепою, только без винных паров в голове. Я украдкой опрокинул пару кружечек пива покрепче. Вообще не положено, но очень уж помогало.

Профессор тем же временем проштудировал свои наблюдения и заверил меня, что новых вспышек на солнце не наблюдалось, а значит в ближайшие три-четыре дня солнечная буря нам не грозила. По крайней мере, согласно его теории.

Хорошо бы он оказался прав. Наша колонна состояла из дюжины легких водовозов и двух десятков разномастных трайков. На них едва уместилась половина батальона, и это нам еще повезло, что у этих водовозов крыша плоская. Второй половине пришлось топать пешком, а до Кандалона порядка полусотни километров через пустоши. Мы, конечно, на один водовоз погрузили переносной генератор защитного поля, но как под ним будет прятаться три с лишним сотни человек ежели грянет буря – мне даже представить было страшно.

Сирены пропустили нас. Не то чтобы я всерьез опасался от них какого-то подвоха - данное слово в Пустошах даже хаоситы держали – однако наемники всё же вызывали сомнение на этот счет. Кстати, не у меня одного. Первые километров десять нашу колонну сопровождал отряд синих квадов. Они двигались параллельно нам на некотором удалении, а когда красный песок сменился коричнево-серыми пустошами - просто ушли.

Тем не менее, остановившись на ночь, мы выставили удвоенные посты. Поясню для гражданских: удвоенные посты – это не просто два постовых вместо одного, а второй пост неподалеку от первого, чтобы постовые могли постоянно видеть друг друга. Если кто захотел бы незаметно снять охрану, ему пришлось бы одновременно убить сразу двух часовых, а это, как пояснил мне знакомый разведчик, даже не вдвойне, а втройне сложнее, чем справиться с одиночкой. Надо напасть на обоих строго в один момент и так быстро, чтобы даже заметивший неладное часовой не успел среагировать.

Ближе к утру кто-то действительно кружил вокруг лагеря, но были ли это разбойники или волки – никто толком разглядеть не смог. Ночь на поверхности – это вам не под куполом с его постоянным освещением. Она как черный туман, в котором видно только небо и звезды. Ну и метеоры, куда ж без них. Кстати, один метеорит километрах в пяти от нашего лагеря упал, малость напугав непривычных к походной жизни новобранцев. Хотя, надо признать, бахнуло громковато. Наверное, в скалу угодил. Когда метеорит в песок прилетал, наоборот, удар был глухой, зато пыль – столбом.

Какое-то освещение в ночи появлялось только когда на небе всходили спутники Марса, причем по отдельности света от них было - кот наплакал, особенно с Фобоса, и что-то можно толком разглядеть только когда в небе сразу оба, а это раз на раз не приходится. Фобос, к примеру, крутился как крыса в колесе, за семь с половиной часов полный оборот вокруг всего Марса делал. Только взлетел на западе, уже ищи его на востоке. Деймос, напротив, полз неспешно и вальяжно, обращаясь аж за тридцать с четвертью часов, а у нас их в сутках, между прочим, всего двадцать четыре. Проще говоря, Деймос каждую следующую ночь на шесть с лишним часов запаздывал.

И вот конкретно в эту ночь под утро в небе были только звезды. Мы, конечно, прожекторы включили, но они больше наш лагерь освещали.

Утром леди Анна приказала мне прокатить ее вокруг лагеря. Я, конечно, рад стараться. Свежих следов от гусениц или механических лап мы не нашли, однако потом псимарик Барс утверждал, что как только мы выехали, он поймал пси-отсвет чьей-то передачи. Расшифровать, или как говорят псимарики – развернуть, Барс ее не смог, но был готов поклясться, что это не простой эфирный всплеск. Леди Анна поверила ему на слово.

Примечание переводчика: старомарсианское слово "аперта" многозначно. Оно может означать " открыть", "распаковать", "развернуть" и еще целый ряд близких по смыслу синонимов. Однако современные псимарики используют именно термин "развернуть".

Это связано с особенностями телепатической передачи данных. Псимарики передают данные в виде единого образа, поскольку человек быстрее и точнее воспринимает именно зрительную информацию. При этом, в отличие от боевого воздействия, образ перед отправкой нередко "сворачивают", т.е. преобразуют так, чтобы он был как можно меньше. Этим снижается нагрузка на псионическое поле, что в свою очередь снижает помехи, а также защищает образ от уже имеющихся в поле помех. Телепат, поймавший сообщение, соответственно, проводит обратную операцию – разворачивает образ. Разумеется, для этого он должен знать последовательность, в которой следует это делать.

Свернув лагерь, мы двинулись дальше. Или, лучше сказать: поползли. Многие новобранцы не привыкли к долгим переходам по пустошам, а вчера мы отмахали километров двадцать пять. Леди Анна сказала, что позади почти полпути, но за эти полпути новички себе все ноги сбили. Некоторые еще и натерли мозоли. В общем, на второй день пути наше бравое воинство еле ковыляло. На водовозах люди сидели везде, где только можно и даже там, где нельзя, время от времени меняясь местами с теми, кто уже совсем не мог переставлять ноги.

То один, то другой новобранец попросту садились на камни, махнув рукой. Мол, дальше без меня. Ну а куда без него? Его тут в лучшем случае сирены нагонят, в худшем – волки. Или дождется-таки бури! Нет, с таким же успехом мы могли сразу пристрелить бедолагу.

И вот наши трайки, вместо того чтобы следовать дозором вдоль колонны, возвращались за каждым отставшим и подвозили до ближайшего водовоза, где находилось свободное место. Потом сообразили увозить уставших новобранцев немного вперед. Там они отдыхали и дожидались подхода основных сил. Заодно в теории и врага высматривали, но на практике проку от такого дозора оказалось ровно ноль.

К полудню одолели всего километров десять. Хотя десять - это если по прямой, а вообще нам пришлось еще расщелину обойти. Я бы на трайке запросто перепрыгнул ее, но водовозы, да еще и с людьми на борту, не рискнули. Тем более что расщелина оказалась настолько глубокой, что во тьме не было видно ее дна.

Леди Анна сидела на крыше кабины первого водовоза. Там, под сенью развернутого черно-золотого знамени, она, конечно, выглядела солиднее, чем вторым номером на курьерском трайке. Слева по курсу сверкнула вспышка, и бластерный заряд прилетел леди Анне прямиком в шлем.

Хвала Юноне-защитнице, прилетел на самом излете! Заряд оставил на шлеме черную отметину. Леди Анна только покачнулась, да и то больше от неожиданности.

Наши трайки во главе со мной помчались на поиски стрелка. По правде говоря, я оказался во главе случайно – просто мой курьер куда быстрее городских машинок, да и в повороте шустрее. Однако даже я, домчавшись до скалы, откуда стреляли, не обнаружил там и следа несостоявшегося убийцы. С бластером наготове я дождался остальных, и мы вместе обшарили все окрестности. Убийца как сквозь землю провалился!

В такой ситуации самым разумным было бы отправить леди Анну вперед на водовозе под защитой наших лучших солдат. Трайк, увы, отпадал сразу. Стрелок, влепивший заряд в шлем с двухсот метров – это слишком хороший стрелок. Тем более что стрелять ему пришлось по движущейся цели и без накачки псионика. По крайней мере, Барс утверждал, что накачку на таком расстоянии он бы точно почувствовал.