Буча. Синдром Корсакова

От автора

Одни читатели могут упрекнуть меня в излишней документальности изложения; другие, наоборот, — что я отдаю предпочтение более художественному вымыслу, нежели историческим фактам. И те и другие будут правы…

Делай, что должно, — и пусть будет, что будет… Старинное рыцарское правило

Сновидение никогда не занимается пустяками; мы не позволяем, чтобы мелочи тревожили нас во сне. Зигмунд Фрейд

Посвящаю моим родителям

Броня у бэтера теплая.

Случалось, коснешься железа рукою, отнимешь, а ладонь вся черная от пыли.

Пыль эта, словно одежда — как пальтишко демисезонное. Дождь прольется, — голый станет бэтер, чистый до неприличия, беззащитный, будто солдат первогодок в батальонной бане. Старшину своего со «срочной» вспомнишь. Старшина в бане раздает казенные полотенца и стройным матерком поторапливает синеголовых новобранцев. Пацанва толпится в узком коридоре, мальчишеские зады костистые, худые.

Голос у бэтера хрипатый.

Забьется внутри движок: сначала рявкнет, чихнет, словно простуженный, потом заурчит ровно. Самое время прислониться щекой к гладкому пыльному железу и закрыть глаза. В голове зашумит, и пробежит дрожь по телу. Желтый от чая и табака язык бормочет сам по себе негромко, еле-еле, шепотом: «Родимый, шуми, рычи, только не замолкай, тряси голову мою, только не замолкай!» На жаре мучают всякие мысли, начинаешь говорить с железной машиной, как с человеком.

Бывает, об отце подумаешь.

Отец всегда придержит сына на повороте, на крутом спуске поймает за ворот, поможет если что. Отец уму-разуму учит: «Вот вырастишь большим и на войну попадешь, там в тебя стрелять будут, убивать тебя по всякому станут, а у тебя ножки слабые, ручки хилые. Побьют тебя!»

Мальчишке грустно. Смотрит он на огромную тарелку с манной кашей. Страшно мальчишке, думает: «Папке хорошо! Он во-он какой большущий и сильный. Всякие там враги сразу сбегут, ружья побросают, если папка на них воевать пойдет».

Думает мальчишка и кашу ест — сил набирается.