Поход самоубийц

— А может лучше я отрежу кусочек от тебя? — прорычал Спайк и поднялся на ноги, сжимая в руке нож.

— Хочу предупредить — в следующий раз я аннулирую сделку с каждым, кто затеет драку, — вмешался в разговор Гессер. — Если вы хотите получить то, что я обещал — вам придется работать вместе. Нравится вам это или нет.

Спайк заскрипел зубами от злости и кинул на Птаху косой взгляд. Та поняла его без слов и ответила коротким кивком. Свести счеты можно и после. А пока что — мир. Во всяком случае, временный. Спайк хоть и был редкостным ублюдком, которому Птаха с удовольствием вспорола брюхо, но хотя бы знакомым ублюдком, от которого было понятно, чего ждать. Тогда как шрау был полностью непредсказуем, и оттого куда более опасен.

Суетясь по залу «Тихой гавани» с подносами, Птаха не единожды слышала разговоры, что все синекожие, умудрившиеся выжить после Катаклизма, лишились рассудка, превратившись в полоумных маньяков, жаждущих уничтожить все прочие расы. И хоть пересуды такие, как правило, возникали после выступления на храмовой площади очередного проповедника — а Птаха не сказать, чтобы шибко доверяла святошам — однако и считать шрау невинными овечками причин у нее не было. Особенно если хотя бы одна десятая слухов вокруг них была правдой.

Доковыляв до своего места, Спайк рухнул на стул и припал к кружке, не сводя с Архана неприязненного взгляда, который, впрочем, он оставил без внимания. Птаха же, подняв кинжалы и убрав их в ножны, села так, чтобы видеть дверь и темный угол, из которого несколько мгновений назад донесся какой-то шорох. Не иначе там прячется арбалетчик, а то и еще один чернокнижник, так что оставлять спину неприкрытой — роскошь.

— Итак, раз мы все в сборе и перестали пытаться поубивать друг друга, предлагаю обсудить то, ради чего мы собственно здесь и собрались, — сказал Гессер и хлопнул в ладоши. — Позвольте представить наших дорогих гостей, прибывших по поручению самого Адриана Четвертого из династии Кронов, короля Адрина от Ормнастрона до Мителя. Прошу любить и жаловать: верховный главнокомандующий Лукаш Ланге и первый королевский советник Дачс Кляйн.

Лукаш сухо кивнул, не убирая руки с ножен, что лежали пред ним прямо на столе. Дачс же выглядел так, словно вот-вот обмочится или рухнет в обморок. Далее Гессер кратко представил всех прочих присутствующих и подошел к большой карте континента, висевшей на стене.

— Начну издалека. Как вы знаете, когда-то на Эраде безраздельно властвовала Далайнская империя, в которой правили сородичи нашего дорогого друга Архана, — Дачс издал какой-то маловразумительный звук, которым, видимо, высказал протест против подобной «дружбы». — Со временем шрау подчинили себе практически все прочие народы — кроме, разве что, лизенов, более известных как ящеролюды — и распространили свое влияние даже за пределы материка…

— Кончай трепаться, — широко зевнул Спайк. — Грэллы никогда в жизни не склоняли колено ни перед кем, кроме собственных вождей. Просто скажи, кого нам нужно прикончить и мы пойдем.

— Во-первых, фактически ты, безусловно, прав. Падсбурские острова официально никогда не входили в состав Далайнской империи и на бумагах сохраняли независимость, — не смутился Гессер. — Однако дело было скорее не в том, что шрау не могли покорить твоих соплеменников — просто для этого не было ни единой причины. Ваши земли практически бесплодны, кланы же слишком разобщены, чтобы считаться серьезной угрозой. Так зачем тратить время на бессмысленные войны?

— Ты, походу, никогда не слышал о Железном Клыке, — усмехнулся Спайк. — В свое время он заставил просраться всю Эраду, включая ваших хваленых далайнцев.

Белани невольно закатила глаза. Железный Клык, живший несколько сотен лет назад, был легендарным главой одного грэллского племени. Он единственный за всю историю умудрился объединить вечно грызущихся между собой серокожих в огромную армаду и тут же двинул ее на покорение континента. Среди грэллов Клык почитался чуть ли не за бога и байки о нем Спайк травил по поводу и без, хвастаясь, что является его прямым потомком. Так оно или нет Белани было откровенно говоря плевать — впрочем, как и всем прочим, что не мешало Спайку постоянно напоминать окружающим о своем происхождении.

— Насколько я помню, закончил свой путь Клык весьма печально и погиб прямо посреди своего амбициозного похода, — потер нос Гессер. — А остатки его флота либо повернули домой, либо были перебиты объединенными силами Викхейма и Брониша, что тогда еще находились под протекторатом шрау.

— Клык решил бросить вызов самого Оргону, владыке пучин, за что и поплатился, — пожал плечами Спайк. — Глупо выходить на бой с богом, будучи пьяным в стельку. Клык уже почти было поразил Оргона гарпуном, но поскользнулся, упал за борт и угодил в пасть какой-то морской херне. У нас эту историю даже сопляки знают.

— А я читал, что Брун из клана Кроводавов, более известный как Железный Клык, захлебнулся во сне пьяный собственной блевотой, — подал голос Тео.

— Ты б лучше не в бумажках ковырялся, а в дырке какой-нибудь суки, — под тяжелым взглядом Спайка Тео заерзал на месте. — Еще раз вякнешь что-то про моего предка — ноги переломаю, говнюк малолетний. Усек?

В глазах паренька вспыхнули злые огоньки, тень же позади него начала разрастаться, обрастать рогами, щупальцами и жвалами. Это что, еще один сраный маг? Птаха не разделяла мнение фанатиков Новой Веры насчет колдовства — Близняшки тоже были далеко не обычными кинжалами — но все же предпочитала вести дела с честными рубаками, нежели с волхвами или алхимиками. Неизвестно, что последним может втемяшиться в голову, Та Сторона может сломать разум точно сухую ветку о колено, легко и в одно мгновение. Однако не успел Тео открыть рот, как Гессер произнес:

— Безусловно, Железный Клык оставил немало засечек на истории Эрады, но биографию столь, без сомнения, выдающейся личности вы сможете обсудить позднее в личном разговоре. Итак, до 954 года с Начала Сна…

— Уж простите за невежество, — перебил Гессера Морган, — но не могли бы вы пояснить, о чьем сне идет речь?

— Конечно, — кивнул Гессер. — Согласно писанию единоверцев, Всеотец, он же Создатель, сотворив наш мир и всех его обитателей, до того устал, что решил отдохнуть. Оставив шрау за главных, как своих любимых и старших детей, Всеотец ушел в глубокий сон — шрау же с тех пор начали нести слово Его по всему континенту. Я ответил на ваш вопрос?

— Вполне, — кивнул Морган.

— Чудно, — улыбнулся Гессер. — Итак, Далайнская империя росла и развивалась. Ученые шрау делали все более удивительные открытия, маги достигли вершин мастерства управления хрупкими эфемерными материями, передавая знания другим народам, сокровищницы же едва ли не лопались от переполняющих их богатств. Однако все изменилось в один злополучный день, который впоследствии начали называть Катаклизмом.

Архан испустил тяжелый вздох. Теперь он невидящим взглядом смотрел прямо перед собой, вцепившись в стол побелевшими пальцами и беззвучно шевеля губами. На самом деле, жутковатое зрелище — точно ярмарочная марионетка, которую дергает за нитки скрывающийся за ширмой кукловод. Хотя с другой стороны — неизвестно как вела бы себя сама Птаха, если б в один прекрасный момент почти весь человеческий род погиб в ужасных муках, а ей бы вдруг невзначай напомнили о том страшном дне.

— Причину катастрофы — а точнее, наиболее вероятную версию — я назову позже, сейчас же расскажу вам о ее последствиях. Всю Эраду потрясли сильнейшие землетрясения, моря выходили из берегов, накрывая прибрежные города жестокими волнами, небеса рыдали ядовитыми дождями, убивающими скот и посевы. Многие из тех, кто пребывал в тот день на Другой Стороне, погибли на месте, другие — сошли с ума или же, в лучшем случае кое-как вырвавшись обратно в материальный план, потеряли все свои силы. Более всего пострадал Исслейм, столица империи, на чьи окрестности вскоре опустился странный туман, отделивший город от внешнего мира смертоносным кольцом. Позже этот морок назвали Хворью. После того, как Хворь окружила город, оттуда не вышла ни одна живая душа. И поэтому, стоило только миру перестать трещать по швам, в Исслейм начали снаряжать экспедиции, чтобы проверить, есть ли в нем выжившие.

Немногие смельчаки, осмелившиеся сунуться в Исслейм, возвращались обратно. Как оказалось, город просто кишмя-кишел всякого рода невообразимыми тварями, что разрывали незваных гостей на куски. Сложно сказать, кем были те чудища — демонами либо обратившимися жителями — однако со временем поток желающих посетить Исслейм иссяк. Даже невзирая на все богатства, что он таил.

В Катаклизме погибло немало людей и нелюдей, но все стихийные бедствия, сотрясшие материальный план, не шли ни в какое сравнение с катастрофой, сотрясшей Ту Сторону. Более всего пострадали шрау, как наиболее тонко чувствовавшие магический фон. В живых осталась едва ли одна треть соплеменников Архана, и при том почти все младенцы шрау умерли прямо в утробах, оставшиеся же в живых женщины, за редким исключением, потеряли возможность нести детей…

Птаха невольно дотронулась до живота, почувствовав укол жалости. Она как никто другой могла понять боль матери, потерявшей свое дитя.

— А может их просто плохо трахали? — хохотнул Спайк. — Заприте в подвале толпу синежопых шлюшек, запустите туда пару грэллов и дайте им с собой бочонок грога — через несколько лет вам мелких ублюдков будет девать некуда.

Однако если он намеревался своей похабной колкостью вывести из себя Архана, то ошибся. Последний не удостоил его и звуком. Зато голос вновь подал Морган:

— Господа… и дама, — Морган отвесил Птахе шутливый полупоклон, — быть может, мы все же позволим нашему общему другу закончить рассказ? Признаться, выпитое вино уже просится наружу, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Благодарю, господин Корво, — кивнул Гессер. — Итак, после Катаклизма империя, выстроенная шрау, развалилась на куски и погрязла в междоусобных войнах, в которых каждое мелкое княжество пыталось отгрызть лишний кусок земли. В это же время подняла голову церковь Новой Веры — учения, отрицающего Создателя и всего, что с ним связано. Нововерцы поклонялись Троице — Благодетелю, Карательнице и Судье — что считались покровителями людей. Прочие же народы — ровно как и любой, кто практиковал магию — считались троицистами почти что демонами. До Катаклизма шрау смотрели на Новую Веру сквозь пальцы, считая ее блажью одного низшего народа — за что и поплатились, когда ее носители стали сжигать былых хозяев жизни на кострах. Исслейм же стал огромным могильником, окруженным зловещим туманом непонятного происхождения, из которого время от времени на свет вылазили различные твари, совершающие набеги на близлежащие земли.

И если долгое время чудовища орудовали небольшими стаями и атаки их носили хаотичный характер, несколько месяцев назад из Хвори вышла настоящая орда разномастных созданий, которые двинулись прямиком к Шерелю и взяли ни о чем не подозревающий город штурмом, устроив настоящую бойню, чтобы потом двинуться вглубь континента. Узнав об этом, король Адриан не медля отправил наперерез чудищам практически все свои войска, что успели перехватить монструозную армию на полпути к Катваласу и даже заставили монстров отступить, пускай и ценой ужасных потерь.