Синие московские метели

Глава 3

Ночь прошла. Настала необходимость, что-то сказать на оперативном совещании в развитие информации о затопленных автомобилях. И каково же было мое удивление, когда на совещании генерал сообщил всем, что добыта им оперативная информация позволила добиться прогресса по многим уголовным делам. Теперь мы должны тоже поработать и уже в конце концов начинать давать результаты. Таким образом за орден можно было забыть и дальше спокойно работать без оглядки на Комитет. После откровений нашего генерала вся комитетская служба наружного наблюдения переключится на контакты генерала. Так и получилось — «топтуны», ещё вчера вечером ходившие за всеми членами нашей оперативной группы, сосредоточились за одним нашим коллегой — за генералом. Это весьма помогло мне.

Я отправился на вокзал. Надо было поговорить с людьми, непосредственно работающими с вагонами и поездами — дорожными рабочими, которые формируют составы. с собой я прихватил пару — тройку чекушек для более быстрого взаимопонимания с рабочим классом. Где-то третий сцепщик и открыл мне глаза — эшелон действительно приходил каждый месяц грузом была солома мака и отгружалась эта солома на тот номерной завод куда и направлялся мой знакомый бывший пилот вертолета и ныне погибший начальник службы тыла о имени Паша. А затем было ещё интереснее. Вагоны не возвращались на станцию для дальнейшего использования, а через некоторое время с другими номерами уходили с территории «почтового ящика» / другое имя номерного завода/ по маршруту на Ленинград место назначения — морской порт Ленинград. Эта информация меняла весь расклад. Получалось вертолетный полк служил просто прикрытием, а груз шел за границу. Или все-таки часть груза шла в Подмосковье. Граница — это всегда зона ответственности Комитета государственной безопасности и если вспомнить известное высказывание — госбезопасность — это щит и меч партии — то возникает опять партийный след. Мне совершенно не хотелось влезать в это дело. Категорически не хотелось, но к вечеру произошли события, после которых у меня, собственно, не осталось никакого выбора.

Вечером возвращаюсь в номер. Поднимаюсь по лестнице на свой этаж и вижу, что вместо дежурной по этажу на её месте сидит крепкий мужчина в так хорошо известном мне костюме. Хочу сдать назад, а сзади ещё двое таких же практически одно лицо. Только я назад, один из них мне рукой показывает — чего встал, иди куда шел. Ну, я, и пошел в номер все равно вариантов не было. В номере был Кручина и его охрана. Захожу здороваюсь и думаю. Вот за кем я не скучал. Так это за Особой экспедицией. Кручина ласково так со мной поздоровался. Поинтересовался здоровьем. Когда женюсь. Хватает ли денег, и хорошая ли мне квартира попалась. Отвечаю — здоров, денег так сяк пока хватает. Квартира и машина хороши, да хочется квартиру двухкомнатную и машину поменять на «Сааб». Думаю, чего терять тем более — нужен я партии зачем-то, то пусть платят не обеднеют. Пока я разглагольствовал о том о сём ко мне подошел секретарь Кручины и раскрыв папку предложил расписаться в подписках. Мера ответственности была старая — в случае разглашения сведений, ставших мне известными в ходе работы по данному делу — ликвидация во внесудебном порядке. Это был кнут. Затем пошли пряники — после выполнения задания меня ждала на выбор — трехкомнатная квартира / район на выбор/, автомобиль «Сааб» и денежная премия опять-таки в инвалютных рублях. Солидная такая сумма — пятьдесят тысяч инвалютных рублях. Думаю, про пряники и понимаю, сладкими и легкими труды мои не будут. Кручина — всё понятно и ясно надеюсь. И подает лист бумаги — Ваше задание. Читаю –

1/ выяснить кто на «почтовом ящике» пустил на поток изготовление сверхнормативной продукции;

2/выяснить получателя «левого» объёма продукции в Вертолетном полку;

3/выявить лиц виновных в убийстве военнослужащего, задержать и передать для допроса сотрудникам Особой экспедиции.

4/в случае выявления данных участия в выпуске «левой» продукции лиц из состава руководящих работников Туркменской ССР, сведения об этих лицах передать ему /Кручине/ лично.

Крайний срок исполнения 23 февраля 1978 года.

Кручина — прочитали.

Я — прочитал.

Кручина — хорошо запомнили.

Я -да.

Кручина подает мне спички. Беру спички и зажигаю край листа бумаги. Лист бумаги догорает, и я разминаю пепел в пепельнице.

Мои незваные гости покидают гостиничный номер. Через несколько минут спускаясь в ресторан поужинать и подумать, что делать вижу, что дежурная на месте и во все глаза пялится на меня. Вопросов не последовало.

В ресторане за столиком мысли были разные вплоть до побега за границу. От побегов за границу я отказался практически сразу. За мной сейчас смотрели так, что поползновения на побег пресекут сразу и будет мучительно больно от своей глупости. А вот вторая мысль была более продуктивна. Мне не ставили задач — по работе в морском порту Ленинград. И что это значит. Это значит, что вся операция по изготовлению наркотиков и по переброске наркотиков через порт Ленинград находится под контролем ЦК КПСС. А к этой операции на каком-то этапе присосались левые кадры и перенаправили от полноводной реки ручеек доходов в свой карман. Это значит — искомый наркокартель — это группа работников ЦК КПСС. И меня попросту наняли для выявления крыс в этой группе. И подозревают они в первую очередь руководителей из ЦК Туркмении. Что делать и Кто виноват. Исконные вопросы русской литературы. Сейчас эти исконные вопросы перешили из категории литературных и теоретических в категорию практических и жизненно важных. Вопрос стоял ребром. Помогать Кручине или сообщить обо всем генералу или даже Министру МВД СССР. Ответ был, собственно, один — помогать Кручине. Сообщать о известных мне фактах кому-либо было по сути своей бессмысленно. Меня безо всяких сомнений ликвидируют и в этом нет даже тени сомнения.

Вопрос как объясняться с руководством оперативной группы отпал сам собой. На совещании генерал сообщил всем — капитан работает по особому плану. Капитана не отвлекать. Все товарищ капитан вы свободны. И поехал я в Информационный центр Областного УВД. И попросил я там документы по нераскрытым убийствам нераскрытым похищениям автомобилей с пропавшими без вести водителями. Тот, кто убивал водителей и похищал автомобили знал о данном водоеме и, кроме того, знал, что особо его никто не контролирует. Выборка была немаленькой. Я дополнительно попросил выборку по нераскрытым изнасилованиям покушениям на изнасилование. Где-то на краю сознания крутилась мысль и у меня никак не получалось её эту мысль выловить и обдумать. Принесли выборку по изнасилованиям и покушениям. И тогда я спросил были ли изнасилования несовершеннолетних подростков — мальчиков. Ещё через час приносят выборку на ещё четыре дела. В сводках не было примет подозреваемых и просил я выборку за последние четыре года.

Собрал бумаги. Распределил куда поехать в первую очередь. За запрашиваемые четыре года всплеск преступлений произошел в последние два года. Пока добирался до городской прокуратуры при анализе выбранных дел стало ясно — преступления на половой почве против подростков мужского пола как бы чередуются с изнасилованиями женщин и девушек.

Это, стало быть, один человек и весьма вероятно ранее отбывавший наказание в местах лишения свободы. Направленность преступных посягательств слишком характерна. Добрался до прокуратуры и долго договаривался почитать дела. Из принципиальных побуждение вновь возбужденных мне уголовных дел для ознакомления не дали. Но прошлогодние дела получил. Читаю и спотыкаюсь на фразе — у насильника характерная примета. Брючный ремень ярко красного цвета. А в следующем случае брючный ремень уже не такого вызывающего цвета. Память в принципе уже подсказывает направление поиска. Это комендатуры по лицам, привлеченным к обязательному труду так называемые «химики». И если я прав лицо состоит на связи и, то же ориентировано на поиск красного ремня. Поэтому этот брючный красный ремень в дальнейшем не фигурирует в приметах преступника. Агент и совершает преступления. Был в это время такой преступник — насильник и убийца. А машины этот негодяй частично разбирал и топил в водоеме на теплом сбросе ТЭЦ. К сожалению, в свое время я не стал более подробно интересоваться этим делом. О том, что попаду в прошлое я и не мечтал. А так по службе это чисто информативно было в ведомственном сборнике. Сдаю уголовные дела и думаю, как быть. Надо информировать людей Кручины, с другой стороны, у меня нет доказательств что это тот, кто нужен. Сказать помню из будущего. Дурка моя и навсегда закроют. Столько ненужной информации о будущем крахе СССР и том, что партию объявят преступной организацией. Дурка покажется раем, просто закопают после того, как порежут на опыты. Нет нам не надо такого хоккея. Будем отлавливать убийцу и насильника, а потом уже и доложу. Люди Кручины и в тюрьме достанут этого ублюдка.

Адреса потерпевших у меня теперь были, и я пошел по городу. Первый адрес и первый потерпевший — тот подросток, который видел примету — ярко красный брючный ремень. Преступник, придушив подростка, бросил того в реку, однако мальчик не потерял сознание и смог выбраться. Эта примета попала в ориентировку и по этой примете ориентировали свою агентуру работники уголовного розыска. И примета пропала. Преступник убрал эту яркую деталь, по которой его могли опознать. Когда я опрашивал мальчика то он внезапно сказал. Я тут кое-что вспомнил — когда меня кидали в воду то кто-то позвал этого мужчину — Турпал иди быстрее мы в комендатуру на отметку опаздываем. И этот меня бросил в воду и стал быстро взбираться по обрыву. Спрашиваю — а следователю ты это рассказывал. Мальчик отвечает — нет не рассказывал. Да со мной не очень-то разговаривали.

Добираюсь в городской уголовный розыск и в первую очередь — спрашиваю — ранее судимых отрабатывали. Дайте список всех, а не только судимых по преступлениям против половой неприкосновенности. Список дают. С видом таким — понаехали понаехи и мешают жить коренным. Всегда в этом подозревал москвичей / что они не любят иногородних/ а тут в Горьком, с чего такой снобизм. Все равно пытаюсь добиться своего — прошу фотографию некого Турпалова ранее судимого по статье 206 УК РСФСР / это злостное хулиганство/. Фотографию нашли и стали меня учить жизни. Турпалов на «химии» всегда под присмотром. И вообще он по «хулиганке», а не по изнасилованиям. Он не подходит. Не спорю забираю фотографию и отправляюсь к школе милиции, где последний раз видел «Волгу» и от того места пошел к «почтовому ящику» по примерному маршруту и через пару кварталов будка «ремонт часов». Подхожу к будке в ней мужчина уже пенсионного возраста скучает. поговорили с ним о жизни. Затем достаю фотографию Турпалова и спрашиваю не видел такого и бинго. Видел часовщик Турпалова в компании еще двух парней. Заводили «Волгу». Толкали машину -видимо что-то с аккумулятором — это уже мнение часовщика. А пассажиры были в машине — спрашиваю. — Да говорит были, развалились на заднем сиденье и даже не стали помогать толкать. Примет уснувших пассажиров он не смог описать. Причины тревожить Кручину у меня были поэтому — звоню его связнику и сообщаю о Турпалове и о том, что знаю о его похождениях.