Зверь 3

Глава 4

Если вы мне будете говорить что-то про смешение рас, то я могу сказать лишь одно — отстаньте. Мой маленький товарищ наконец-то выбрался из штанов на свободу и устроил себе праздник плоти. Под маленьким товарищем я понимаю вовсе не пикси. Эта мелкая зараза куда-то подевалась, когда мы с Тисвисой направились в комнату отдыха. Скорее всего Чопля помчалась инвентаризировать припасы.

Ну а что ей ещё остается делать, покуда хозяин изволит вкушать сексуальные забавы? Только жрать, пить и пялиться в ящик. Хотя, этой мелкой станется и в закрытом помещении вляпаться в какую-нибудь историю.

Я же проснулся в незнакомой комнате с теплым телом по правому борту. Наощупь тело было живым и очень отзывчивым на ласку. Именно из-за отзывчивости мы и вышли из комнаты на час позже.

Не спрашивайте меня — как всё устроено у гоблинш? Тем более, что она наполовину человек. Если хотите узнать — идите и смотрите. То, что творилось с ведьмаком темной ночью, остается только с ведьмаком. Тем более, что подобную информацию дети получают в восьмом классе средней школы. Те, кого это очень сильно интересует, могут найти подробное описание на сто пятьдесят седьмой странице учебника «Биологии».

Я бы задержался в комнате ещё на полчасика, но Тисвиса уперлась в мою грудь ладошкой и проговорила:

— Ещё немного и мы с тобой вообще никуда не пойдем. А мне ещё работать нужно. Давай дождемся вечера, Эдгарт…

Вот так вот! Дождемся вечера!

Многообещающее предложение. По крайней мере, на сегодняшний вечер у нас с Чоплей снова был кров и питание. Пусть и не на халяву, как это любит служанка, но зато отдуваться не ей, а её хозяину, то бишь мне. И я отдуюсь! С радостью и восторженными криками: «Йе-ху!»

— Я согласен, Тисвиса. Дождемся вечера, — повторил я, смакуя это предложение.

А пока что мы приняли душ и вышли из комнаты. Сама комната располагалась неподалеку от центральной залы. Я так понимаю, что эта спальня в основном использовалась для редких случаев, когда домой уже идти не было сил, а спать очень сильно хотелось.

В зале нас встретил запах яичницы и жареного бекона. На одном из столов стояли тарелки, накрытые металлическими куполами — клошами. Хм, вот уж не ожидал увидеть подобного в кафе. Не во всех ресторанах так подают, а тут…

— Ну, чего вы там застряли? Всё уже могло остыть! — на нас уставилась недовольная мордочка Чопли. — Я и так заставляла поваров два раза подогревать. Эдгарт, ладно ты режим питания не соблюдаешь, так ещё и хозяйку заведения заставляешь его нарушать! Нельзя так! Правда, разлюбезная Тисвиса? Ещё и мучал, судя по недавним стонам. Ух, эксплуататор!

Чопля погрозила мне кулачком и тут же мило улыбнулась Тисвисе.

Ну, всё понятно. Моя служанка начала играть на контрасте. То есть подмазывалась к хозяйке кафе и заодно третировала поваров. Да ещё и меня не забыла подколоть. В общем, утренняя программа «минимум» Чоплей была выполнена сполна.

Она ещё где-то и платьице сиреневенькое надыбала. А ещё фартучек белый… Подлетела с тарелкой плюшек в руках и протягивает Тисвисе. Ну просто картинка подлизы в самой верхней точке зализывания.

— Спасибо, Чопля, — Тисвиса взяла с тарелки предательницы плюшку и надкусила. — Ммм, вкуснятина какая…

— Это по рецепту моей бабушки, — чуть ли не прослезилась Чопля. — Ох, я так рада, что тебе понравилось, разлюбезная Тисвиса…

— Из интернета рецепт скачала, а теперь пальцы хнет! — послышался ворчливый голос со стороны кухонного окошка. — И как её только хосподин Эдхарт терпит?

Ворчливый голос сильно выделял букву «о» и «хэкал». От этого речь казалась деревенской из южных окраин России.

— А ну замолчали все, подпечники угольные! — крикнула в ту сторону Чопля, а потом повернулась к Тисвисе. — Не слушай их, разлюбезная Тисвиса. Возьми ещё плюшечку…

— Нет, «разлюбезная Чопля», не возьму я у тебя плюшечку, — покачала головой хозяйка кафе. — Не стоит оскорблять моих работников. Они же суть одно целое с моим кафе, а значит, и с моей жизнью.

— Шо, съела, мошкара-переросток? — послышался с кухни хихикающий голос.

— Да я чего? Я ничего, — тут же сдала назад Чопля. — Я же для общего блага стараюсь. Нельзя слугам волю давать. Вот мне Эдгарт волю дал и что? Видите, как я распустилась? А вот держал бы в черном теле, так я бы и нормальная была. И вообще… Это всё Эдгарт виноват…

Чопля пустила слезу. Крокодилью.

Я-то знал цену этим слезам. Она сейчас хнычет, а через минуту уже заливается радостным смехом. Артистка та ещё…

— В общем так, сиреневенькая глазовыколупывательница с полувыломанными ножками, — хмыкнул я в ответ. — С этого дня буду держать тебя в черном теле! Забудь про сладости, здоровый сон и вкусное питье. Только вода на завтрак, полынь на обед и чертополох на ужин. И работать будешь не покладая рук!

Со стороны кухни вновь раздалось довольное хихиканье.

— Эдгарт, чего ты начинаешь-то? Друзьями же были! — тут же сдала назад Чопля. — Я вообще вам вот завтрак приготовила. Почти всё сама сделала, мне только…

— Только руки из задницы мешали! — прервал её голос с кухни. — Чуть нам всё не испортила! Хозяйка, ты и в самом деле садись! А то эту шалопутку не переслушаешь. Она только языком умеет работать. Родилась бы миксером — цены бы не было!

— Чо пля? Чо пля? — тут же возмутилась пикси. — А ну ещё раз вякните, подпечники угольные! Да я вас…

Я быстро схватил плюшку и одним точным движением залепил Чопле рот. Сверкнул глазами, чтобы она поняла — хватит ломать комедию!

Вот уж в чем пикси не откажешь, так это в умении понимать меня с полуслова. Она тут же кивнула, но… это была бы не Чопля, если бы не сделала по-своему. Она огорченно вздохнула, а потом отлетела на краешек стола, прихватив с собой чашку с чаем. Там пикси начала сосредоточенно уминать плюшки, запивая их чаем.

— Сурово ты с ней, — сказала Тисвиса. — Первый раз вижу, чтобы плюшкой рот затыкали.

— Это хорошо ещё плюшка попалась под руку. Вот была бы рядом коровья лепешка… — загадочно протянул я.

Чопля закашлялась, подавившись сдобой. Со стороны кухонного окна снова послышалось хихиканье. Пикси быстро справилась с собой, окатила меня взглядом, полным презрения, посмотрела было на кружку, но, увидев мои поджатые губы, отказалась от своих мыслей. Я удовлетворительно кивнул и посмотрел на Тисвису:

— Повара у тебя тоже ночуют в кафе? А то что-то рано они поднялись.

— Так это домовые. Нашла в заброшенной деревне. Остались, бедолаги, без хозяев. Избы обветшали — вот-вот рухнут. Я и позвала их к себе. Ребята отличные, рукастые. Что надо по дому — отремонтируют вмиг. Так что кафе без присмотра не остается ни на миг. Да и забуянивших гостей умеют спроваживать…

— Спасибо, хозяйка! Мы за тебя любому хлотку перехрызем! — послышалось с кухни.

Я кивнул. Дело хорошее — домового спасти. А то без подобного спасения обвалились бы крыши у зданий, да и сгинули ребята ни за грош. Ведь если домового не позвать с собой на новое место, то он так и останется на старом. Будет там бытовать до той поры, пока дом не исчезнет или новый хозяин не появится. Так ведь домовые и не с каждым хозяином способны ужиться. А если новый с собой родного домового приведет, то и вовсе война и разлад в доме пойдет… До той поры, пока один из созданий не покинет здание.

Похоже, что хозяева изб переехали на кладбище, раз не позвали с собой таких мастеров. Вон какие яичницы забабахали — желток к желтку, а между ними, на белой ноздреватой простыне белка, расположились в меру поджаренные полоски бекона. В пузатом кувшине спряталось холодное молоко, рядом чайник испускал ароматную струйку пара из носика. Плюшки тоже были выше всяких похвал.

В общем, царский завтрак!

Я сытно позавтракал. Аппетит не испортило даже немузыкальное сопровождение обиженной Чопли — она так шмыгала носом, что и чучело коршуна под потолком успело понять, насколько глубока обида бедной и всеми забитой служанки.

— Благодарю от души, мастера ложки и поварешки! — сделал я поклон в сторону кухни. — Накормили так, что теперь на три дня хватит.

— Да ладно, чехо уж там! — откликнулся голос с кухни. — Приходи ещё, хосподин Эдхарт, накормим от души. Коль хозяйку сумел уважить, то и мы рады стараться! И летающую соплюшку можешь с собой прихватить — на её долю тоже еды хватит.

— Чо пля? Чо пля? Это кто соплюшка-то? — взвилась в воздух Чопля. — Да я вас сейчас…

Она стрелой влетела в кухонное окно и там послышались крики, звуки ударов, звон падающей посуды…

— Мда, утро начинается как обычно, — усмехнулся я Тисвисе. — Может, прогуляемся? Места здешние покажешь. А то пока там всё успокоится…

— Да как же я кафе оставлю? — неуверенно спросила Тисвиса. — И эти…

— Иди-иди, хозяйка! — раздался веселый голос домового. — Мы тут сами управимся. А эта… Положь селедку! Она на обед! Да что же ты ейной мордой Кузьме в харю-то тычешь? Она не для тохо захотовлена! Да не будет он её целовать! Кузьма! Дай ей сдачи! Вот так вот! Вот так! Добавь ещё по жопе! Ну и что, что мелкая — изловчись! Ты иди, хозяйка, иди! До обеда всё равно никохо не будет. Мы тут сами управимся…

Тисвиса покачала головой, а после взяла меня за руку.

— Идем. Если ребята дают вольную, то грех ею не воспользоваться.

Я не переживал за Чоплю. Эта засранка за себя умеет постоять. Скорее всего, как только мы уйдем, так она сразу же приступит к переговорам, а там так заболтает домовых, что они под её дудку начнут танцевать как миленькие.

Ну, или же они достигнут взаимопонимания и взаимоуважения…

Нет, всё-таки первый вариант более похож на Чоплю.

Когда вышли из кафе, то ветер радостно взвизгнул, как соскучившийся щенок. Также, как щенок, он бросился лизать наши щеки мокрыми языками холодного дождя с вкраплениями льдинок.

Пришлось плотнее укутываться и запахиваться. Ветер стремился лизнуть те уголки тела, которые оставались в свободном доступе, поэтому эти уголки требовалось быстрее укутать.

Кафе оказалось в полукилометре от небольшой деревушки, состоящей из одной улицы и трех десятков домов. Прогулка получилась так себе — свистящие потоки крали звуки и уносили их прочь, чтобы выбросить подальше. Разговор страдал от этого, приходилось повышать голос, чтобы перекричать ветер.

И всё-таки кое-что я разузнал о местных нравах и быте. Что народ тут приветливый, но достаточно суровый и обид не прощает. Если воспользовался гостеприимством и нанес вред хозяевам, то пока не подвесят за яйца — не успокоятся.

Тисвисе же в ответ я представился собирателем сказок, легенд, тостов. Вроде как у меня тут этнографическая экспедиция. Пока не стал говорить, что являюсь её господином. Пусть потом сюрприз будет.

Однако, мне хватило той небольшой прогулки, чтобы оценить половину своих будущих владений. Если и вторая деревня такая же, то я уже мог ощущать себя помещиком если не с большой буквы, то со средней точно.

Сама деревня была зажиточная. Дома сплошь двухэтажные, с большими гаражами. За каждым из домов простирался огород в пару десятков соток. Поодаль от деревни темнели большие проплешины полей.

Во дворах некоторых домов стояли комбайны. Ну да, тамбовская земля издавна славилась плодородностью — воткни в неё палку, через пару дней она корни пустит.