Лабиринт искажений

Глава 24

Всё началось с того злополучного убийства «на Ждановской». Андропов, раскручивая это дело, страшно обозлился на Щёлокова. Собственно, они оба понимали, что Брежневу осталось немного, и кто-то должен будет вскоре занять его пост. А милиционеры из линейного отдела № 5, в ведении которого и была станция метро «Ждановская», ускорили противостояние, убив майора КГБ Афанасьева.

И чекисты стали рассматривать убийство товарища, как вызов.

Щелоков, немало сделавший для советской милиции, только усугубил положение, заняв позицию — своих не сдаём. Чекисты пошли в наступление «по всему фронту».

До Олимпиады-80 к Автондилу обратился очень известный «коллега». Человек прекрасно был осведомлён о связях «авторитета» и попросил взять под «опеку» очень талантливую аспирантку с финансового факультета. На время. Предложив немалый профит. Автондил ещё удивился столь неожиданной просьбе. Ещё больше он удивился, когда «коллега» из Геленджика попросил об одной услуге по линии Минторга. И тоже за очень приличный взнос в «общак». И эти «услуги» касались тихого и провинциального Зареченска.

Автондил решил узнать, что это за город такой и выяснил, что Зареченск тесно связан с Афганской компанией советской армии, и первый секретарь горкома один из ставленников Суслова — «серого кардинала» СССР. Город быстро расширялся. Причём темпы расширения были очень высоки.

Автондил хорошо разбирался в хитросплетениях кремлёвской верхушки того времени, и понял, что Зареченск стал ареной «битвы» за множество интересов самых разных людей. А когда его попросили помочь некой даме в Зареченске, да помочь аспирантке устроиться в созданное там отделение Госбанка, да направить туда полученный Минторгом груз из Геленджика, то сильно задумался о своём будущем. События «на Ждановской» подсказали путь, и Автондил тут же в большой тайне организовал себе встречу с генералом Трефиловым.

Уже потом, от генерала приходил человек и просил мнения по поводу оперов шестого управления МВД. Автондил назвал Ткачёва честным, опытным и наивным ментом. Больше ни с кем он дела не имел — остальные менты, по его мнению, продажны и нечестны.

Первое нападение на инкассаторов в Зареченске спровоцировал Гриша, подкинув заведомо ложные сведения местному «авторитету» Цыганкову. Старый чекист сделал это очень тонко и быстро, выбрав удачный момент. Цыганков вёл борьбу с Топтыгой за роль «смотрящего по городу». Тем более у Цыгана оружие было.

Гриша, получив задание от Трефилова — как можно сильнее натравить ментов друг друга, постарался. Дискредитация милиции в Зареченске была главной задачей местного чекиста. Но тут Андропов решил «унизить» в глазах уже мало что понимающего Брежнева, ещё одного его друга — Суслова. Напомнив Генсеку историю с покушением на него милиционера, сказавшего, что только Суслов может возглавить страну и партию, и, затаив на Суслова обиду, когда тот на пленуме ЦК отменил решение Андропова о признании виноватым советского посла в Канаде фразой: «А разве КГБ назначал посла в Канаду?», Андропов решил провести «пакость» в отношении сына Суслова — Револия. Поэтому когда из Зареченска инженеры ОКБ послали разработку в Москву, то по команде Андропова все учёные, работающие в области радиотехники, эту разработку признали неперспективной. Кроме Револия Суслова, руководившего тогда научным центром радиоэлектронных систем.

Внедрение группы агента Мария в Зареченск было на руку КГБ. О внедрении агента «Шмелёва» догадывались, но не могли понять цели этого внедрения, хотя Гриша и присматривал за ней.

После первого нападения на инкассаторов прибывшая из Москвы инспекция МВД только усугубила положение, уволив опытных работников и получив мзду от Гладышева и начальника ГАИ. Шмелёв и Поплутин, в силу своей неопытности, тыркались, как слепые котята, а прокурор Зареченска всячески им мешал, не желая расстраивать Козырева. А тот, возомнив себя неприкосновенным божеством, стал наглеть.

Почуяв слабость ГУВД, и тоже обнаглев, Цыганков провёл второе нападение. Его подначивала Шмелёва. Тогда Григорию стало понятно, что цель внедрения Шмелёвой — это дискредитация Зареченска, как «форпоста» перед Афганистаном. А ещё чекист догадывался, что Шмелёва надолго не задержится. И её отход должна прикрыть группа Марии своей деятельностью вокруг ОКБ. И вот тут, будто сошлись неведомые планеты — цели группы Марии и Андропова пересеклись в одной точке — в ОКБ. И тогда в Зареченск срочно была послана группа Хмеля с копиями чертежей.

И вот тут всё и у всех пошло наперекосяк.

Шмелёва заподозрила неладное и сообщила Марии. Мария почувствовала провал, и срочно связалась с Автондилом, не подозревая, что «авторитет» уже сдал всех чекистам. В свою очередь, Автондил подумал, что было бы неплохо, если его случайные связи с иностранными разведками так и останутся случайными. КГБ умело когда надо работать быстро и жестко.

Иностранная разведка не была заинтересована в возвращении группы Марии, и не оставила ей никаких связей, кроме Автондила. Перебежчики из СССР рассматривались ЦРУ как расходный материал. И настоящая Шмелёва тоже. При отходе агента её бы попросту снова поменяли.

Но Мария об этом не знала, и организовала операцию по нападению на инкассаторов. Организовала и провела очень умело, страхуясь на тот случай, если инкассаторы были под наблюдением. После этой операции между женщинами-агентами произошла разборка. Агент Шмелёва ждала своей эвакуации, а не бандитского нападения. Она не знала, что её личный связной в Москве получил семь суток ареста за хулиганство, случайно повздорив в ресторане с двумя милиционерами в штатском, отмечающими увольнение из МВД.

Приезд Ткачёва в Зареченск не остался незамеченным. Если бы полковник сразу не поехал бы к Топтыге, то, возможно развитие событий поменялось. Фраза «Мне выделено три дня на поимку преступников», сказанная Гладышеву, повергла последнего в шок. Слова «Мне Автондил…», сказанные при встрече Марии, были расценены ей, как помощь Автондила. Ведь она ему позвонила до этого. А уголовники, поставленные перед фактом, что надо отдать что-то после третьего налёта, чуть ли не впали в ступор, наслушавшись про «зверства» КГБ.

Серафима немедленно сообщила Гладышеву, а тот — тут же Шмелёвой, позвонив в кафе. Мария быстро сориентировалась и, заметая следы, убрала Цыганкова буквально перед приходом Топтыги. По её задумке Ткачёв должен был «повесить» все разбойные нападения на Цыгана и закрыть дело. А Топтыга выдать ему того, кто что-то не поделил с Цыганковым. Никто из них не знал об истинной цели приезда полковника, хотя он при первой встрече сказал это авторитетам открытым текстом. Но Серафима об этом Гладышеву не сказала, поскольку знала, что Топтыга не при делах.

Ткачёв не повелся на «подарок» Марии, а почему-то стал копать под отделение Госбанка, прислав туда Румянцева. Агент Шмелёва поставила условия Марии по своей эвакуации, и женщины опять устроили разборки. Мария поняла, что Шмелёва на грани провала и сдаст всех скопом. О чём аккуратно, через Андрюху и намекнула Гладышеву, приукрасив особенными «зверствами» КГБ. Гладышев, не раздумывая, Шмелёву убрал, подставляя своего заместителя.

Но дотошный Ткачёв начал копать ещё глубже, и Гладышев перестарался, убрав таксиста и потеряв оружие. Кстати, таксист был особо не замешан — он видел только исполнителей убийства Цыганкова. В эпизоде с третьим нападением он только подвозил «барменов» до определённой точки, где они выходили. Но эта точка была лишь недалеко от места засады.

Гладышев сделал непозволительную ошибку, послав Серафиму на поиски пистолета. Он это осознал, когда увидел Румянцева, поймавшего мальчишку. И совсем потерял разум.

Мария находилась в цейтноте. Вся работа группы по вербовке Вадима Марковича стала бесполезной. К тому же он запросил за свои сведения по разработке большие деньги, которых просто не было. И она отправила Андрюху к Гладышеву. И начальник ГУВД решил сыграть в свою игру. Он умолчал о своих накоплениях и выдал «наводку» об инкассаторах, которые повезут крупную сумму денег, но с хорошим прикрытием.

Мария не сомневалась в успехе — её группа была отлично вооружена и подготовлена. Она знала на что способны зареченские милиционеры, и была только одна загвоздка — как пройти в ОКБ и потом быстро выйти из города. Если бы Ткачёв и Хмель знали бы, что у Марии только одна цель вывезти Вадима Марковича и дать ему денег, то быстро бы собрали необходимую сумму и положили бы деньги перед ней в пакетике с бантиком. Нужен был факт вербовки иностранными разведками начальника ОКБ. Тогда переезд в Москву инженеров был бы привязан чекистами к сыну Суслова. Что было истиной.

Начальник ОКБ ждал Марию с деньгами, а вместо неё увидел Ткачёва и Хмеля с автоматами. И пошёл напролом, почуяв, что пришли за ним. Мария этого не знала. Два инспектора ГАИ и начальник были куплены Андрюхой для беспрепятственного выхода из города. Потом ГАИшников всё равно бы убрали. Мария, попав с группой в засаду, просто решила идти до конца. Зачем она взбиралась на крышу под пули Ткачёва, так и осталось неизвестным.

Ткачёв сломал вторую линию чекистов — Револия «зацепить» не удалось. Но всё остальное было очень кстати. Плюс чекисты обвинили в саботаже прокурора Зареченска, чем спровоцировали некое волнение в следственном комитете СССР. Но зареченское милицейское руководство и Козырев были весомой каплей в понижении авторитета Щелокова и Суслова, а разоблачение и уничтожение агентуры иностранной разведки в Зареченске — большим плюсом для КГБ и Андропова.

Трефилов понимал, что после этого Ткачёву не будет места в структуре МВД. Само расследование полковника было явно против принципа «своих не сдаём». Собственно, понимал это и сам Андрей Викторович. В управлении он бы встретил глухое презрение коллег. А умолчать об инициации зареченским чекистом нападения на инкассаторов тоже не мог.

Он бы смог выпросить себе немного времени, если бы подал в отставку, но его бы всё равно убрали. Оставлять его живым чекистам не было смысла. На Ткачёва вышли бы люди Щелокова, а он бы всё им рассказал. А Андропов должен был оставаться чистым в этой истории.

Прошел без малого час, пока Ткачёв выстроил в уме всю цепочку «Зареченского дела». Гриша терпеливо ждал, посматривая на оружие полковника. Андрею Викторовичу оставалось только выбрать…

И тут он догадался. Его умозаключения так и останутся ими, если убрать из папок Гладышева кое-какие документы и данные экспертизы по первому нападению. Он итак уже в этом деле перешёл несколько граней. Так почему не перейти ещё одну?

Козырев, Гладышев, Шмелёв, начальник ГАИ, прокурор и второй секретарь горкома сделали из Зареченска лабиринт, исказив его под цветущий город. И сами же в нём запутались. Так почему полковник должен об этом молчать? Даже если КГБ и спровоцировало войну в лабиринте. Не было бы его, нечего было бы и провоцировать.

— Гриша, вы знаете телефон Топтыги? — Ткачёв нарушил молчание.

Чекист написал на листке цифры.

Полковник позвонил.