Без вины виноватая

От этих слов сердце забилось вдвое чаще.

— Малфои должны защищать вас ценой жизни. Такую клятву он взял с Люциуса.

— Это то, о чем говорил Драко? Почему тогда он считает, что умрет? Не верит, что я способна выжить сейчас? Я пережила войну без всяких… — емкого слова не нашлось, — телохранителей.

— Нет-нет, — он неприятно усмехнулся. — Конечно, было приятно видеть Малфоев в момент осознания как близко подошли к смерти, когда вас поймали егеря, но реакция Драко… Это другая история. О человеческом тщеславии и глупости.

Гермиона тоже неплохо владела искусством вскидывания брови.

— Думаю, мистер Малфой обязательно поделится с нами воспоминанием, если попросим, — хмыкнул Снейп. — На кону жизнь его сына, и что бы там ни думал об отце Драко, тот его любит.

Пронзительный взгляд устремился за плечо Гермионы, она машинально обернулась, но не обнаружила даже движения воздуха. От применения Гоменум Ревелио ее отвлек голос собеседника:

— Лорд придумал гениальный способ выяснить, существуете ли вы на самом деле. Он чертовски здорово умел находить и использовать человеческие слабости. Тот, прежний. Не это подобие.

Гермиона отметила, что уже второй раз Снейп высказался о последней реинкарнации Волдеморта уничижительно, а вот время от времени проскакивающие ностальгические, даже восхищенные нотки, когда он говорил о своем прежнем… хозяине, претили. И слегка пугали тоже.

— Темный Лорд рассказал Люцу про свою дочь (или Люц так интерпретировал рассказанное) и сосватал за нее на тот момент еще нерожденного наследника Малфоев.

— Что? — выдохнула Гермиона, все больше убеждаясь, что ей снится какой-то совершенно абсурдный сон или она оказалась в центре тупого розыгрыша.

— Люц проглотил даже то, что помолвку он должен заключить до магловского совершеннолетия наследника. Не магического. Волдеморт вещал что-то в духе: восьмерка — символ вечности, вот и союз детей тоже будет вечным. Издеваться над своими чистокровными приспешниками, тыкая их носами во что-нибудь магловское, он ой как любил. С другой стороны, благодаря этому плевку в чистокровное лицо Люциуса Драко до сих пор жив.

У Гермионы создавалось впечатление, что говорилось всё это не для нее.

— Гоменум Ревелио, — взмахнула она палочкой, но заклинание не выявило никого, кроме них двоих.

— Поверьте, он слушает, — прошептал одними губами Снейп. Сосредоточиться на способах, которыми можно услышать происходящее в помещении, скрытом пологом тишины, не дали другие мысли. Только что рассказанное не укладывалось в голове. Договоренность о помолвке до рождения? Сейчас не Средние века! Какой резон для Волдеморта? При чем тут…

— Но при чем тут жизнь Драко?

— Лорд всегда ставил на кон чью-то жизнь. А тут подвернулся такой обряд…

— Снова клятва? Как же это мерзко!

— Вы несколько минут назад позволили мне дать подобную.

Это нечестно!

— Я не настаивала, вы сами!..

— Какая разница, — пожал плечами Снейп. — Чаще всего это удобно и помогает сформировать доверительные отношения, когда о доверии речи быть не может.

— Но с Малфоями...

— Нет, в тот раз была не клятва. На самом деле соглашения такого рода канули в Лету века четыре назад. Когда еще принято было сговариваться о союзах, пока дети маленькие. В основе соглашения — жизнь того, о ком сговариваются, чтобы не было искушения увильнуть, если на горизонте замаячило более интересное предложение. Своеобразная страховка. Обычно такой стороной становилась девушка. Или оба. А Лорд развернул все наоборот. Малфой же проявил себя еще большим кретином, чем обычно. Как же… красивый древний обряд, который Их Темнейшество готов разделить с ним…

— Но зачем?

— Зачем это мистеру Павлину? — фыркнул Снейп якобы весело, но Гермиона почувствовала за словами острую злость. — Породниться с самим Лордом — это ли не честь? — выплюнул он. — Просто почувствовал себя избранным.

— Нет, с Малфоем все понятно, — она тоже позволила презрению просочиться в голос. — Зачем это Волдеморту?

— Разве не очевидно? — теперь ее одарили разочарованным взглядом. — Темный Лорд получил бы подтверждение тому, что вы не порождение его бреда, в день восемнадцатилетия Драко. Аккурат в момент смерти малфоевского наследника.

— Но… — Гермиона не до конца понимала, что собирается сказать. Что это бесчеловечно? Они же говорят о Волдеморте. Да и по правде, магловские средневековые традиции недалеко ушли, пусть в их основе и не лежала магия.

— Люди никогда не имели для него значения, о восемнадцати годах, которые заложил, Лорд тоже не думал. Что такое два десятка лет на фоне вечности?

— И что делать? Должен быть способ разорвать договор. Могу ли я… если это я… Нужно поискать в книгах…

— Скорее всего, вы ничего не можете, кроме как принять или не принять Драко — не вы заключали соглашение. А на изучение вопроса почти нет времени.

— Когда?

— Драко исполнится восемнадцать пятого июня.

— И он.. или я… — это даже не подлежало обдумыванию! Драко Малфой — чужой ей человек, не могла же она вот так вот взять и стать его — ха, даже звучало абсурдно! — невестой. Но не позволит же она умереть… Гермиона уверилась в необходимости попасть в любую доступную магическую библиотеку — должны быть способы разорвать… Но речь идет о силе, которая оставила в живых Снейпа, когда… когда его состояние было абсолютно точно несовместимым с жизнью.

— Их нет.

Если допустить, что все здесь рассказанное — правда... Гермиону разобрало истерическое хихиканье. Нет, это действительно забавно! Жизнь Драко Малфоя зависит от нее. Того самого Драко Малфоя, который портил ее собственную жизнь шесть лет, который получил от нее заслуженную затрещину на третьем курсе, который наблюдал, как его тетка пытает ее в его же доме, отец которого собирался выдать их своему хозяину, хозяину, готовому убить ее не задумываясь… Хихиканье превратилось в нездоровый смех.

Снейп устало откинулся на спинку кресла, закатил глаза и протянул пузырек с зельем.

— Три капли, — бесстрастно наблюдая за зарождающейся истерикой, сообщил он, выждал, пока Гермиона примет зелье и оно подействует, и подвел итог: — Думаю, на сегодня достаточно информации. И вы не сможете рассказать то, о чем мы здесь говорили. Никому. Даже не пытайтесь.

Черт! Она уже предвкушала, как поведает обо всем (а может, не обо всем) Рону. Да хоть Джинни! Или достанет Гарри из его «норки». Анализировать информацию гораздо удобнее, проговаривая вслух.

— Простите, перестраховался. Я дам сутки... хорошо, двое суток на осмысление ситуации. А потом пришлю новый портал. Не советую брать кого-либо с собой, вашего сопровождающего расплющит о защитные чары.

У Гермионы создавалось впечатление, что он распознавал ее намерения на мгновение раньше, чем те формировались в голове.

— Поверхностный осмотр авроры должны будут уже завершить, после этого мы сможем попасть в дом. Я дам вам Противоядие от истерики, если пожелаете. Не принимайте накануне зелье Сна без сновидений, как сегодня. Оно ослабляет влияние любого другого релаксанта.

Она буркнула «знаю» почти себе под нос.

— Мисс Грейнджер, мы на одной стороне. Все мы заинтересованы не дать Волдеморту ни единого шанса возродиться снова, — веско уронил Снейп.

— Все мы? Даже Малфои? — недоверчиво переспросила она.

— Думаю, Малфои в первую очередь, — будь это кто-то другой, Гермиона решила бы, что собеседник хохотнул. — Им довелось провести в обществе Волдеморта три незабываемых года.

— И это не попытка выслужиться перед новой властью? — не упустила шанс съехидничать Гермиона.

— Это — нет, но и попытка присутствует. Будь обстоятельства другими, Малфои укрылись бы в мэноре и никто не нашел бы их никогда, но они выбрали сотрудничать со следствием. И сейчас якобы под домашним арестом, как и некоторые другие прихвостни Лорда. В следующем месяце начнутся предварительные слушания. Люциус… не думаю, что ему удастся выкрутиться на этот раз, но он… наверное, и готов к худшему. Нарциссе вряд ли что-то грозит, она сориентировалась в… веяниях первая. Драко… постараюсь его вытащить, хоть ради этого придется воскреснуть для всех.

Вздох, последовавший за фразой, тянул на «Оскар». Но Гермиону не впечатлил, ее уже занимало другое. Раз Снейп готов «воскреснуть», значит, уверен в том, что Министерство не заинтересуется им самим. Гарри дал показания? То есть он стал появляться на людях?

— Вы не читаете «Пророк»? Там огромная статья, за которую я возненавидел вашего лучшего друга еще немного сильнее.

— Вы все еще ненавидите Гарри? — удивилась Гермиона, забыв, что собиралась выдать целую тираду, почему не читает газету, весь прошлый год размещавшую объявление о награде за ее голову и вообще никогда не отличавшуюся правдивостью.

Снейп в ответ лишь передернул плечами.

— То, что Поттер открыл некоторые слишком личные моменты из моего прошлого, дает зеленый свет возможности вытащить крестника. Вопрос в том, будет ли это иметь смысл? — он изогнул бровь и тяжелым взглядом уставился на Гермиону.

Теперь передернула плечами она. Прямо сейчас ответа у нее не было. Конечно, она не даст умереть кому-то даже такому противному, как Драко Малфой, если в ее силах спасти его, но… для этих «но» требовался пергамент длиной не менее пяти футов.

— Простите. Я выпил усовершенствованное Бодроперцовое, чтобы мы могли поговорить, но уже чувствую, что его действие сходит на нет, скоро наступит упадок. Я хотел бы к этому моменту оказаться в постели.

Он встал и протянул руку, Гермиона после секундного промедления вложила свои пальцы в его ладонь, и Снейп достаточно аккуратно их пожал.

Это что? Они теперь партнеры?

Снейп сделал пасс левой рукой, и в комнате с хлопком появился домовик.

— Раз хозяева позорно сбежали, Пикс перенесет вас за границу антиаппарационного барьера. Где вы остановились?

— В Норе, — сказала она, хватаясь за узловатые пальцы эльфа, и тут же пожалела о том, что выдала место.

Перед самым перемещением Гермиона услышала ворчливое:

— Вариант неплохой. Но и не лучший.