Мальчик и Пегас

Вячеслав Кориков
Мальчик и Пегас

Они стояли на краю крутого обрыва быстрой реки прижавшись друг к другу тёплыми щеками и отрешённо любовались красным закатом звезды по имени «Солнце».

В их широко открытых глазах разноцветными бликами отражался свет далёких галактик.

Мальчик и конь.

Он задумчиво поглаживал свободной рукой шелковистый нос четвероногого друга — молодого жеребца, серого в белых звёздочках. Конь отзывался довольным пофыркиванием.

Погружённые в себя, они ещё не знали, что сумеречный германский молох уже надвигается железным потоком на эту тихую ночную идиллию, медленно и неумолимо, и совсем скоро алчно потребует множества человеческих жертв.

В ночь на 22 июня 1941 года немецко-фашистские войска вероломно, без объявления войны, напали на Советский Союз. Так, в те времена, называлась наша Великая Родина.

Началась самая страшная война за всю историю человечества. Мы называем её Великой Отечественной. Остальной мир — Второй Мировой.

Мальчик не мог оставаться в стороне и уже утром следующего дня явился в Сельский Совет с требованием отправить его на фронт.

Однако получил решительный отказ, поскольку было ему лишь семнадцать.

Поздно вечером, когда все уже спали, он неслышно выскользнул из дома, оставив на столе записку для мамы: «Не волнуйся я ушёл на фронт. Напишу».

Его четвероногий друг увязался за ним.

На железнодорожной станции на удивление легко они вдвоём поднялись по пандусу в открытый вагон, где уже стояли несколько лошадей. По периметру были разложены охапки душистого сена. Там и спрятались за перегородкой.

Их обнаружили через двое суток, усталых, потрёпанных, но довольных.

Так попали они на Соловьёвскую переправу в кавалерийский корпус легендарного командира — Льва Михайловича Доватора, который по доброте душевной согласился приютить мальчика и коня у себя, но только до утра. А затем обратно! Домой! К родителям!

Но случилось так, что в первый же день их пребывания в части, начался налёт вражеской авиации и нашествие немецких танков. Красноармейцы засели в окопах отражая массированную атаку фашистов, забыв на время о новоявленных юных защитниках отечества.

Каково же было удивление командира, когда откуда ни возьмись, на передовой, появился быстрый всадник на лихом коне и с криком: «За родину» бросился вперёд.

— Куда? — замахали руками из окопа, — танки!

Но безумный наездник продолжал нестись в сторону врага улюлюкая в восторге, как в последний раз.

Он не видел, как вдруг из окопов начали выскакивать возбуждённые красноармейцы и с криками: — «Ур-ра!», — бросились следом, но ощутил сильнейший удар в плечо, словно кто-то с размаху ударил его кувалдой. Вылетев из седла, перевернулся через голову обратным сальто и провалился в глухую черноту.

Время остановилось.

— Сыночек, вставай… — голос мамы был очень тихий, едва уловимый, но узнаваемый, такой родной.

Сильно болела голова и хотелось пить.

— Вставай сынок, — голос мамы стал ближе и отчётливее, — открой глазки, — её лицо коснулось его щеки.

Большим усилием воли он поднял тяжёлые непослушные веки.

Орлик склонился над падшим другом и легонько, но настойчиво тыкался влажным, холодным носом в его лицо.

— Это, ты, дружочек! Как я рад, а мне привиделась мама, представляешь? Подожди я попробую встать. А почему так тихо и темно? Где все?

Конь не ответил, только вновь прикоснулся к лицу мальчика.

— А-а, больно! — мальчик с искажённым болью лицом оставил попытку подняться, — кажется я не смогу… — виновато сообщил он коню… — как-то всё быстро… не успел ещё ничего полезного сделать для Родины, а похоже всё уже… Маму жалко, расстроится.

Орлик подогнул передние ноги и неуклюже опустился на брюхо. Рядом с Иваном.

Да-да так звали моего деда семнадцатилетнего парнишку — Иван Дмитриевич Кориков.

— Спасибо дружочек. Я сейчас. Попробую.

Он потянулся здоровой рукой и уцепившись за седло подтянул свое тело ближе к коню.

Орлик терпеливо ждал пока Иван заберётся в седло, белые звёздочки на пепельно- сером теле жеребца как будто меняли цвет, становились бледно- розовыми, мигали, переливались в индиго и снова вспыхивали ярко — белым. И это сияние сопровождалось лёгкой музыкой, будто кто-то виртуозно перебирал струны.

Он выжил в этот раз. Конь спас ему жизнь. Вывез к своим.

Через две недели рана от пули, прошившей насквозь его плечо, затянулась.

Все были рады. Командир объявил Ивану выговор за нарушение дисциплины и наградил Орденом Красной Звезды за смелость и отвагу, позволившие поднять в атаку корпус и оттеснить врага от, так необходимой армии, переправы.

Это была первая в жизни моего деда награда.

Потом будут ещё и ещё.

И геройский конь Орлик вновь спасёт жизнь друга, но уже ценой собственной жизни.

Но это уже будет другая история.