Орлята Великой Отечественной…

Операция "Эшелон"

Полковник Шерстнев, заканчивая совещание в Центре, попросил остаться в кабинете офицера Белова, координировавшего деятельность разведчиков в Белоруссии.

— Ну что там у Лана?

Белов прочитал радиограмму, полученную от Баглая:

"Центру от Лана. Через Бобруйск к Жлобину 17 апреля проследовало 2 эшелона. Один — с артиллерийской частью, другой — 28 платформ с сеном".

Шерстнев машинально провел ладонью по подбородку, словно проверяя, насколько гладко он выбрит, и сказал офицеру:

— Не нравится мне это сено.

Белов уточнил:

— Мы уже кое-что выяснили, товарищ полковник. На этом участке фронта у гитлеровцев нет никаких кавалерийских частей.

— То-то и оно. Загадочный эшелон. Судя по всему, это камуфляж и фашисты хотят нас ввести в заблуждение.

"Лану из Центра. Необходимо выяснить, что маскируют гитлеровцы под сеном в эшелонах, которые следуют через Бобруйск, их маршрут".

Теплый апрельский вечер. Сумерки опускались на землю. На окраине Бобруйска у широкого, поросшего кустарником луга ночные дозоры гитлеровцев с вечера занимали позиции на случай нападения партизан.

У одного из домов пригорода Бобруйска — деревни Дедново мелькнула тень. Неслышно открылась дверь, и человек скользнул внутрь.

— Проходи, Александр Иванович. — Баглай пропустил гостя вперед. — Заждался я.

— Что нового из Центра, Михаил Григорьевич? — с порога спросил Седов.

Баглай дословно передал текст радиограммы об эшелоне с сеном. Седов поинтересовался:

— Что-нибудь выяснил?

— Мои люди на станции не смогли подойти к эшелону. — Баглай огорченно развел руками. — Усиленная охрана, путевая бригада и машинист — немцы.

— Это не меняет дела. Нам крайне важно знать, что скрывается под этим сеном. Неспроста такая охрана.

— Придется сына послать, — вздохнул Баглай. — Взрослому на станцию не пройти, а он вроде бы уголь будет подбирать. Может, что и заметит. А главное, сообщит о прибытии эшелона. Если не получится у Кима, попробуем другой вариант.

…Паровоз, попыхивая, подходил к станции. По тому, как забегали охранники, как заспешили на перрон подразделения гитлеровцев, Ким догадался: эшелон ожидается не простой. Это был тот самый товарняк с сеном, который отец наказывал ему караулить на станции.

О том, чтобы подойти к поезду близко, не могло быть и речи — по путям сновали эсэсовцы с собаками. Заметив, что паровоз становится под кран для заправки водой, мальчик, не торопясь, пошел от станции, а свернув за угол, бросился бежать к дому подпольщика Василия, которому должен был сообщить о прибытии загадочного эшелона.

Василий все понял с полуслова и начал собираться:

— Ты, Ким, ступай домой. Живо. А я буду встречать состав у поворота.

…Сразу же за городом железная дорога делала крутой поворот. На этом месте составы всегда замедляли ход. Именно здесь, затаившись в кустах возле путей, Василий поджидал эшелон. Он понимал, что идет на большой риск. Но только тут был шанс вскочить на платформу и определить, что находится под сеном.

Одиночество тяготило партизана: случись с ним что — никто не узнает.

Вдруг рядом послышался шорох. Василий, мгновенно повернувшись, выхватил пистолет и замер в изумлении — к нему подползал Ким.

— Дядя Вася, — прошептал мальчик. — Я вспомнил. На станции между пятой и седьмой платформами, кажется, не было часовых. — Ким умоляюще посмотрел и добавил: — Не гони только… Вдруг пригожусь?

Василий искренне обрадовался мальчику — вдвоем веселее. Подмигнул:

— Недаром тебя назвали в честь Коммунистического Интернационала Молодежи. Солидарный ты парень… — И сказал уже серьезно: — Спрячься в кустах метрах в десяти от меня, впереди по ходу поезда. Когда я поднимусь на платформу и начну сено перетаскивать, гляди в оба. Понял?

По гулу рельсов определили, что эшелон подходит. Вот он все ближе и ближе. На повороте, как и предполагали, паровоз замедлил ход. Мимо прошли первые платформы. И тут Василий стремительно выскочил из кустов, ухватился за металлический поручень и, бросив свое сильное тело на платформу, пополз к стогу из тюков прессованного сена.

Через секунду-другую какой-то звук заставил Василия приподнять голову. На мгновение он похолодел — в метре от него стоял здоровенный, обсыпанный сеном гитлеровец. Он настороженно смотрел вниз.

Ким заметил охранника и, отвлекая его внимание на себя, бросился к платформе.

— Дяденька, мне в Жлобин нужно, — плаксиво тянул Ким и, ухватившись за поручень, полез на платформу.

Эти секунды спасли Василия. Он вскочил на ноги и ударил гитлеровца по голове зажатым в руке пистолетом. Охнув, фашист осел.

Переложить в сторону тюки было делом нескольких секунд. Сначала показались траки танка, затем черно-белый крест на борту.

Словно отдышавшись на повороте, поезд снова стал набирать скорость. Первым спрыгнул Ким, затем — Василий.

Уже смеркалось, когда они пришли в дом Баглаев.

— Что так долго? — озабоченно спросил Михаил Григорьевич.

Василий хотел рассказать все по порядку, но, не вытерпев, ошарашил:

— Танки под сеном — вот что. — И торжествующе посмотрел на Седова. — Танки, которые мы… то есть я… — виновато и неумело пытался он оправдаться в том, что взял с собой Кима. Но мальчик, не заметив промаха Василия, подлил масла в огонь:

— А у танка, дядя Саша, сбоку на башне знак.

— Какой еще знак? — насторожился Седов.

Ким при свете лампы огрызком карандаша, как мог, нацарапал череп и кости.

— Неужели "Мертвая голова"? — недоверчиво протянул Седов. — Ну ладно. Разберемся. А вы, герои, марш отдыхать.

— Товарищ полковник, разрешите войти?

Полковник Шерстнев поднял глаза на вошедшего Белова:

— Что у вас?

— Сведения, переданные Ланом, подтвердились. По данным, полученным из других источников, эшелоны с танками следуют через Бобруйск и Жлобин на юго-восток, и далее — в центр России…

Полковник подошел к карте и прикинул на ней путь следования эшелонов. Карандаш в его руке замер на углу красной линии, выступом входившей в немецкую оборону.

Так советское командование получило еще одно подтверждение того, что фашисты стягивают на Курскую дугу большое количество техники, в том числе и танки.