Орлята Великой Отечественной…

В Москве

В середине июня партизаны узнали, что гитлеровцы напали на след разведчиков. Связная подпольщиков Вера поспешила предупредить об этом Баглая.

Проходя мимо дома Михаила Григорьевича, она заметила игравшего во дворе Кима. Замедлив шаг, тихо сказала:

— Передай отцу, что дома оставаться нельзя. Скорее уходите в лес. — И, не оборачиваясь, повернула за угол.

…В партизанской бригаде с нетерпением ждали вестей от подпольщиков. И какова же была радость партизан, когда на следующее утро в землянку вошли смертельно уставшие, но целые и невредимые Баглай с сыном и радисткой.

Седов сообщил о случившемся в Центр. Оттуда последовало категорическое распоряжение:

"Седову, Баглаю с Кимом ближайшим самолетом вылететь в Москву. Радистке оставаться в партизанской бригаде до особого распоряжения".

Шло время, а самолета с Большой земли все не было — начались затяжные дожди. Наконец в один из ясных августовских дней на партизанском аэродроме приземлились два самолета. Седов решил лететь на первом с тяжелоранеными, чтобы в Москве встретить Баглая с сыном, которые должны были прилететь следующей ночью.

Но самолет с Баглаем и Кимом не прилетел в Москву ни на второй, ни на третий день. Выяснилось, что при перелете через линию фронта он был обстрелян фашистами и потерпел аварию.

В Центре забеспокоились — о разведчиках не было никаких сведений. Полковник Шерстнев вызвал в кабинет майора Седова.

— Что-нибудь выяснили о Баглае с сыном?

— После аварии самолета они решили добираться в Москву самостоятельно. И вот — как в воду канули, товарищ полковник.

— Ускорьте поиски. Не иголка же они в стоге сена, — бросил Шерстнев.

В комнату к дежурному по отделению милиции Октябрьского района Москвы вошел постовой и доложил, что задержаны двое подозрительных — документов нет, фамилии говорить не хотят.

— А ведут себя как? — поинтересовался капитан милиции.

Постовой пожал плечами:

— Нормально ведут. Даже, пожалуй, солидно.

— Давай их сюда.

Когда в комнату вошли невысокий коренастый мужчина в очках и мальчик, милиционеры, сидевшие в дежурке, посмотрели на них с интересом.

— Ну что, голуби, молчите?

— Так все равно вы нам без документов не поверите…

— И то верно, — подтвердил дежурный. — Так что будем делать?

Мужчина с достоинством ответил:

— Соедините меня… — И назвал номер телефона, который сообщил ему Седов в партизанском отряде.

Когда в телефонной трубке послышался голос ответившего, капитан милиции, с интересом глядя на мужчину, протянул ему трубку. Тот взял ее и твердо сказал:

— Передайте командованию: Лан прибыл в Москву. Нахожусь в отделении милиции Октябрьского района.

Через несколько минут раздался телефонный звонок. Из управления сообщили, что в отделение выехала машина.

Вскоре вошел Седов. Навстречу ему бросились Михаил Григорьевич и Ким. Александр Иванович обнял каждого, расцеловал:

— Ну и попало мне за вас! Собирайтесь, поехали!

Когда в Свердловский зал Кремля вошел Михаил Иванович Калинин, все зааплодировали. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Горкин стал зачитывать Указ о награждении отличившихся в боях с фашистами. К Михаилу Ивановичу Калинину подходили награжденные. Он крепко жал каждому руку, благодарил, говорил теплые слова.

Вскоре и Михаил Григорьевич вернулся с удостоверением и коробочкой, в которой сверкал орден Отечественной войны I степени.

И вот прозвучало: Баглай Ким Михайлович.

Ким робко встал с места, неуверенно пошел к Калинину. Все привстали, чтобы лучше рассмотреть маленького героя. Михаил Иванович Калинин прикрепил к груди Кима медаль "За отвагу", пожал ему руку и, обращаясь к залу, с гордостью сказал, обнимая мальчика за плечи:

— Вот какая у нас растет смена!

И зал снова разразился аплодисментами.

В ноябре сорок третьего года Кима Баглая направили на учебу в Калининское суворовское военное училище. Но спустя три месяца Ким сбежал на фронт. Правда, не попал туда — его задержали в Москве. Так и остался вместе с отцом при Центральном штабе партизанского движения. А в июле сорок четвертого года, уже после освобождения Бобруйска, Баглаи вернулись домой.

Михаил Григорьевич работал в горисполкоме. Теперь он на пенсии, живет в Бобруйске, в том самом доме, из которого руководил подпольной группой в годы фашистской оккупации.

Ким Михайлович Баглай — прапорщик, инструктор парашютно-десантной службы. На его счету около семисот прыжков.

Живы и некоторые другие герои бобруйского подполья. Так, Седов — полковник запаса, трудится в одном из научно-исследовательских институтов.

Записи бесед с бывшими разведчиками, их воспоминания, архивные материалы послужили основой для написания этого очерка.