Книга с секретом

Глава 8. Братья

— Мы тут второй день, а я уже ненавижу три вещи: школу, девчонок и уроки магии, — с досадой сказал Ринар на переменке между первым в их жизни уроке магической истории.

— Терпи, — ответил ему старший брат. — Мы обещали тете Элли, что будем учиться магии. Светлой магии, Рин.

— Но Дан…

— Терпи. Мне тоже не очень-то нравятся девчонки… по крайней мере, мелкие, с которыми мы тут застряли.

— Но послушай! Знаешь, что я вчера слышал про ту дуру, которая к нам задиралась?

— Я не хочу слышать про ту дуру, и к тому же, — наставительно произнес Дан, — правила хорошего тона не позволяют настоящим мужчинам называть дам дурами. Даже если, — добавил он, — они на самом деле не слишком-то умны.

— Ее выгнали, — отчаянно зашептал Рин.

Они стояли в коридоре возле класса рисования. Рисование, это же с ума можно сойти! Они, сыновья лучшего боевого мага во всей Арзакии, вынуждены изучать… рисование! Музыку! Вязание крючком и спицами! В Ринаре Эроле так все и кипело при одной только мысли, что им придется провести здесь пять лет.

 Мимо, хихикая, пробежала стайка девочек постарше, почти девушек. Данир проводил их долгим взглядом, и пришлось дать ему тумака.

— Дан! Та дура себя очень плохо вела, и ее в конце концов выгнали!

— Но она тут учится!

— А ей пришлось вернуться через год. Говорят, ее папаша заплатил директрисе, но у тети-то Элли нету лишних денег! Давай мы тоже будем плохо учиться и хулиганить? Вот увидишь, вылетим отсюда пулей!

Дан опять загляделся на какую-то старшегодку. Рин раздраженно закатил глаза. Как можно все время смотреть на девчонок? Он их ненавидел. Оттаскать бы за косички каждую! За то, что приходится терпеть такие мучения…

Рин попытался перечислить в уме свои муки, но не сумел. Их поселили в хорошей комнате, ни слова не сказали о бедной одежде и обещали поскорее сшить парочку рабочих костюмов для занятий практикой. Мальчик даже закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но девчачий щебет и занудный голос брата мешали сосредоточиться.

— Представь, Рин, каково будет тете Элли узнать, что она заплатила за обучение, а нас выгнали с позором? Вернут ли ей деньги? — спросил Дан. — Подумай, как ей было унизительно сначала бежать с нами в Треагард, потом искать тут работу и связи… и просить госпожу Маркуру устроить нас. Другого магического заведения тут поблизости нет, а учиться нам необходимо. Так что давай…

Он сделал паузу. Рин, все еще стоявший у стены с закрытыми глазами, открыл их и увидел, что брат опять пялится на девчонок. Неисправим! Еще целоваться вздумает с этими!

— Давай останемся тут до весны, а там уговорим тетю переехать. Она заработает денег, мы подучимся чему-нибудь. Не все же тут вязание изучают? Из тебя магия сырая так и прет, да и я еще мало умею. А потом уж мы вернемся в Арзакию. И отомстим за отца и маму.

Рин сначала кивнул, но потом увидел, как Дан кинулся поднимать для какой-то растяпы упавшую книжку, и процедил сквозь зубы:

— Я ненавижу четыре вещи! Школу, девчонок, магию и тебя!

— Ринар и Данир Эльсиндор, — с запинками прочитала тетенька, которая собиралась их учить рисованию. — Рисовали раньше?

— Нет, — пробурчал Рин.

А Дан, дуралей, кивнул.

— А как же, — сказал он. — Углем на стенке. И еще на заборе. Неприличное.

Девочки ахнули, а кто-то и захихикал.

— Ну раз рисовали, молодой человек, то подите сюда. Кисть и краску захватите.

Тетенька поманила Дана к своему этюднику. Такие же стояли перед каждой девочкой. И Рину с Даном такие дали. А еще всем выдали по кисточке и баночке с краской.

Издевательство было вот в чем: картон дали белый и краску белую.

— Вы хотите, чтоб я тут тоже неприличное нарисовал? — ершисто спросил Дан.

Как будто не он только что уговаривал потерпеть. И еще про тетю Элли говорил: расстроится, огорчится. А сам же что? Сам же уже начал дерзить и грубить, чтоб выгнали. Каков подлец?

Это слово, хлесткое и жесткое, говаривал отец, когда мама не слышала. Рин перенял. Он любил отца и его словечки.

Про Тройку он так и говорил: «бездновы подлецы».

— Называйте меня госпожой Аквареллой, — попросила тетенька учительница. — И пожалуйста, не уподобляйтесь барышне Амадор. Если бы вы знали, сколько раз ее наказывали разными работами на кухне или вахте, вы бы, наверное, остереглись так дерзить.

«Барышня Амадор» — это, верно, была та черненькая, задира. Рин по крайней мере так и подумал.

— Постараюсь, госпожа Акварелла, — пробурчал Дан. — Что мне делать?

Он стоял спиной к классу, потому что этюдник был повернут ко всем чистой картонкой.

— Наберите немного краски на кисть. И напишите на картоне небо.

— Небо?! — вскричала какая-то девчушка поблизости от Рина. — Но краска-то белая!

— А вы тоже попытайтесь, барышня, — улыбнулась госпожа Акварелла и вдруг подмигнула.

Как будто не дама, а прямо-таки какая-то девчонка, да еще невоспитанная!

Дан отчетливо скрипнул зубами. Окунул в банку краски кисть и провел по верхней части листа несколько раз. Естественно, ничего толком у него не получилось. Белые мазки были едва заметны, и то благодаря блеску краски!

— Не получается? — улыбнулась учительница. — Попробуйте еще раз. Просто… представьте небо. Какого оно цвета?

— Голубого, — закричали девочки.

Рин пожал плечами. Небо какое только не бывает… Серое, сиреневое, розовое, зеленоватое, бирюзовое, темно-синее, черное…

Вот и Дан, видимо, так подумал. Потому что сделал еще несколько мазков, и картон под его кистью вдруг налился ежевично-черной темнотой. А Дан взял да и брызнул белой краской, рассыпав по этому ненастоящему небу звезды! И внезапно кисть вырвалась из его руки и улетела туда, во тьму!

Акварелла схватила картонку за чистый край и поскорее свернула в трубочку.

— Пожалуй, я скажу об этом госпоже Маркуре, — сказала она с улыбкой. — Вы напоминаете мне одну барышню из второго…

Опять она про эту, что ли? Она там у них во втором классе самая одаренная?

Но госпожа Акварелла, как оказалось, имела в виду совсем другую девочку.

— Просто Шарлотта тоже боевой маг. Самая невинная магия у нее превращается во что-то… что можно использовать как оружие или защиту. Итак, класс! Чтобы нарисовать белым по белому, не надо особо стараться. Надо лишь видеть — небо, траву, желтый лист. Но, пожалуй, не переусердствуйте. А то улетите — где вас искать?

Но ни у кого фокус Дана не получился. Краска оставалась краской, хоть и меняла цвет.

Только у Рина вместо желтого листа получилась какая-то мерзкая клякса, которая шевелила отростками-щупальцами. Но Рин просто замазал ее белой краской, и клякса перестала дергаться.

После урока мальчики не разговаривали о происшествии, а просто, не сговариваясь, отправились в библиотеку. Рин слышал, что библиотека тут хорошая. Могло найтись что-нибудь и про боевую магию! Не все ж девчачьим штукам учиться…