Колокол Люцифера

Невозможно было излечить от нравственной болезни целую нацию ни за год, ни за два, ни за десять лет. Даже через тридцать лет остались миллионы немцев, так и не освободившихся от дурмана национал-социалистической идеологии, от влияния на их сознание речей Гитлера и Гёббельса.

Пропаганда — страшное оружие, самое ужасное среди всех известных человечеству. Даже после ядерной войны можно восстановить города и заводы, а человеконенавистнические идеи могут жить в обществе десятилетиями, может даже веками, передаваясь как заразная болезнь от старшего поколения младшему.

17 июня 1953 года в ГДР произошли массовые выступления немецких рабочих в Восточном Берлине, переросшие в политическую забастовку против правительства ГДР и его грандиозного плана «Планомерного строительства социализма». Началось народное восстание, в котором приняло участие более одного миллиона немцев. Восстание было быстро подавлено при участии советских войск. Рабочих расстреливали на улицах и давили танками.

В разгар происходивших в ГДР событий в Западной Германии провели опрос среди жителей Мюнхена, Дюссельдорфа, нескольких других крупных городов и в сельских районах. Результат не был неожиданным, скорее прогнозируемым.

На фоне восстания восточных немцев их западные соотечественники высказали свое однозначно отрицательное отношение к коммунистической идеологии, советскому режиму и просоветскому правительству ГДР.

Кроме отношения к сталинизму западногерманских немцев спрашивали об их отношении к нацизму и Второй мировой войне. Оказалось, что по прошествии 8 лет с окончания войны, большое количество немцев в Западной Германии всё ещё положительно относились Гитлеру и нацистам, они считали военное поражение доказательством мирового заговора против Германии.

Результаты опроса, показывающие, что население Западной Германии находилось под влиянием гёббельсовской пропаганды, опубликовать не решились. Об этом факте стало известно намного позже, когда стало возможным критиковать старшее поколение за их поклонение идеям нацизма и восхваление Гитлера.

Немцы, которые ещё хорошо помнили выступления Гитлера и Гёббельса, в обоснование своих нацистских убеждений приводили рабское положение граждан соседней ГДР, ситуацию с правами человека в странах соцлагеря, бедственную экономическую ситуацию, которая ставила людей на грань выживания и жестокие политические репрессии.

Об ужасах «социалистического рая» рассказывали сотни тысяч бежавших в Западную Германию граждан ГДР. Беглецы часто имели нацистские убеждения. Если у старшего поколения нацистская идеология просто не выветрилась из головы, то у молодых немцев такие убеждения сформировались за время жизни в ГДР.

Ненависть к Советскому Союзу, к СЕПГ и коммунистическому правительству ГДР, у части западногерманских немцев закономерно приводили к одобрению идеи «крестового похода нацистов против большевизма» и сожалению о несостоявшейся в 1941 году победе национал-социалистической Германии над Советским Союзом.

В Западной Германии долгие годы после окончания Второй мировой войны миллионы немцев продолжали верить в нацистские идеи. Те же, кто не был поклонником Гитлера, попросту не хотели ворошить прошлое и обсуждать недавнее мрачное прошлое Германии, тем самым раскалывать общество.

Немцам, кто активно участвуя и тем, кто просто своим молчаливым одобрением, а фактически собственным малодушием, которое они считали разумным невмешательством в политику, поддерживал национал-социалистов, было трудно признать очевидное — коллективную вину всего немецкого народа в убийствах, пытках и депортациях. Никому не хотелось признавать себя виновными, пусть даже косвенно, в преступлениях, совершённых спецподразделениями SS, гестапо и вермахтом.

Когда в 1963 году во Франкфурте-на-Майне начался суд над 22 сотрудниками концлагеря Аушвиц, 57 процентов немцев были против проведения этого суда и вообще любых судов над нацистскими преступниками.

Ситуация изменилась к началу 1970-х годов. Началась публичная дискуссия о роли старшего поколения в создании чудовищной государственной машины Третьего Рейха, вины в ужасных злодеяниях гитлеровского политического режима. Общее отношение к преступлениям нацизма в немецком обществе сменилось с полного отрицания вины, на её тихое признание и желание не вспоминать о ней, забыть и вычеркнуть из своей памяти, постараться чтобы о ней поменьше вспоминало молодое поколение немцев.

В 1970 году канцлер Германии Вилли Бранд приехал в Польшу, где посетил мемориал погибшим в Варшавском гетто. Впервые немецкий политик такого высокого уровня посетил памятник жертвам нацизма. Раньше это было просто немыслимо, немцы бы его просто не поняли.

Подойдя к памятнику, Вилли Бранд опустился на колени попросил прощения у убитых и замученных в гетто, у всех тех, кто попал в концлагеря, кто так, или иначе пострадал от нацистов. Половина немцев была возмущена поступком Бранда и лишь 41 процент одобрили действия канцлера, тем самым посчитали необходимым признать вину всего немецкого народа за совершенные тридцать лет назад преступления против человечности.

Отношение к совершённым немцами во время Второй мировой войны преступлениям стала коренным образом меняться с середины 1970-х годов. Стало возможным совершенно открыто обсуждать события, происходившие в Третьем Рейхе, не боясь затронуть чьи-то чувства, оскорбить стариков. Но даже в это время ещё был жив миф о том, что пытали, убивали и калечили лишь бойцы зондеркоманд, сотрудники концлагерей, отдельные садисты оккупационных администраций, а солдаты вермахта вели себя благородно, не трогая мирное население. Немцы не хотели верить, что солдаты вермахта совершали преступления, совершали безжалостно, с особой жестокостью и цинизмом.

Не хотели поверить немцы в бессмысленные массовые убийства мирного населения оккупированных территорий, осуществляемые, и по плану, и спонтанно, в бомбёжки мирных городов, миллионы голодных смертей в лагерях советских военнопленных, внесудебные казни гестапо по малейшему подозрению в нелояльности, практику взятия и последующие убийства заложников и случайных людей в порядке мести, уничтожение целых деревень, включая женщин, стариков и грудных детей.

Судьи Международного военного трибунала в Нюрнберге постановили, что вина Кейтеля, Гёринга и Редера и других военных руководителей, виновных в развязывании войны, в издании бесчеловечных преступных приказов, не распространяется на воинские формирования, которые они возглавляли, на подчинённых, которые служили под их руководством.

SS и гестапо были названы «преступными организациями», военными преступниками был названы отдельные военнослужащие, непосредственно участвовавшие в массовых убийствах, депортациях, жестоком обращении с мирным населением и военнопленными, тогда как о преступных действиях вермахта как в целом преступной военной структуры даже не упоминалось.

Огромный вклад в реабилитацию вермахта внесли бывшие военные руководители Третего рейха. В своих послевоенных мемуарах генералы в один голос обвиняли лично Гитлера во всех военных неудачах на Восточном фронте, якобы фюрер, задержав наступление на Москву, фактически отобрал у военных победу и за каждым следующим поражением стояла мрачная фигура сумасшедшего фюрера.

На книжных полках появилось множество мемуаров бывших генералов германского военного руководства Рейха: Гальдера, Гудериана, Манштейна. Эти воспоминания, моментально ставшие бестселлерами, романтически описывающие немецких военных, честно сражавшихся за родину, содержали главную «правду» о войне — вермахт был побеждён не солдатами Красной Армии, а лишь потому, что Адольф Гитлер, не считаясь с мнением военных, отдавал безумные приказы. Любые обвинения в совершении германской армией военных преступлений генералы решительно отрицали, почти дословно повторяя фразу генерала в поезде из известного советского фильма — «Жгли и убивали SS, а мы сражались».

Генералы своими мемуарами пытались убедить весь мир в том, что вермахт вёл совершенно обычные для того времени военные действия, которые не были по-садистки жестокой войной на истребление, ведущейся в нарушение норм международного права, вразрез обычных представлений о гуманизме и сострадании.

Лишь через 50 лет после окончания войны, во второй половине 1990-х годов в Германии прошли выставки, рассказывающие о преступлениях вермахта.

Первой такой экспозицией, самой крупной и получившей наибольший резонанс в обществе и прессе, стала организованная в 1995 году гамбургским Институтом социальных исследований выставка, названная «Война на уничтожение. Преступления вермахта в 1941—1944 годах». В экспозиции, демонстрировавшейся с 1995 года, на 34 выставочных площадках использовались фотографии, сделанные на оккупированных территориях, документы, подтверждающие уничтожение солдатами вермахта евреев, гибель от голода миллионов советских военнопленных, депортация на принудительную работу в Германию, уничтожение целых деревень и расстрелы заложников в процессе борьбы с партизанами, сведения, получаемые командованием воинских подразделений об изнасилованиях женщин и детей, совершаемых солдатами, о ничем не спровоцированных убийствах мирного населения, о грабежах.

Выставка наглядно показала, что война на Востоке была «войной на полное уничтожение». Против Франции, Норвегии или Дании война на уничтожение не велась. На Восточном фронте целью было не просто аннексировать территории, а уничтожить проживающие на захваченных землях народы. Речь шла не просто о завоевании и подчинении, а о разрушении, уничтожении целых наций, которых завоеватели считали «недолюдьми». Вермахт вёл преступную по своему характеру войну.

Накануне вторжения в Советский Союз военное руководство издало бесчеловечные, нарушающие международное гуманитарное право директивы, которым затем на оккупированных территориях следовали солдаты вермахта.

То, что было всегда очевидно гражданам СССР, Польши, Чехословакии и других оккупированных во время войны стран Восточной Европы, стало откровением для немцев лишь через полвека после окончания войны.

Выставка имела настолько ошеломляющий эффект, что о ней начали говорить, критиковать. Впервые глубочайшее молчание, царившее до сих пор, было нарушено.

Было показано, что одновременно с вермахтом на чужую территорию входили айнзацгруппы SS и подразделения полиции безопасности. Эти айнзацгруппы и полицейские части были с воодушевлением приняты вермахтом, который полностью содействовал деятельности «отрядов смерти», обеспечивая охрану и снабжение. Только на оккупированных территориях Советского Союза при непосредственном содействии вермахта айнзацгруппами было убито три миллиона евреев. До 1995 года в Германии мало кто об этом знал.

Холокост в сознании немцев ассоциировался лишь с депортацией европейских евреев в концлагеря, последующим уничтожением их в газовых камерах, но не с убийствами под открытым небом при помощи пулемётов.