Преданная

Глава 2. Потерянные годы

— Миссис Снейп, — широко улыбаясь, в комнату впорхнула молодая девушка, от звонкого и жизнерадостного голоса которой, у Гермионы резануло слух. А, может, дело было в том, как она обратилась. — Как я рада наконец познакомиться с вами. Я ухаживала за вами больше трех лет, какое счастье, что вы проснулись.

Софи была светловолосой, худощавой девушкой и выглядела гораздо моложе своих лет. Ей было около тридцати, и она не умела держать язык за зубами.

Она пришла к десяти утра, а в обед Гермиона просто притворилась спящей, потому что настолько устала от нее, что сил просто молчать и слушать больше не находилось. И как Снейп согласился на такую болтушку?

Кстати, о Снейпе. Он разбудил ее рано утром, легким касанием к плечу. Гермиона сначала даже не поняла, где она и почему над ней стоит профессор, а потом реальность лавиной придавила ее, окутав холодом.

Снейп помог ей принять зелья, добавив еще парочку сверх тех, что она принимала вчера. Гермиона кривилась, но не спорила. Делала паузы, борясь с тошнотой, но послушно вливала в себя содержимое очередного бутылька. Следила, как он накладывает на нее диагностические чары, внимательно всматривается в диаграммы, как когда-то всматривался в ее котел на уроках зельеварения.

Делая какие-то пометки в черный блокнот, Снейп параллельно объяснял ей, что изменилось. Оказалось, что он не просто забрал ее из больницы, помешав умереть, но еще и сам занялся ее лечением. Он поведал ей историю о том, как ее осматривали врачи, которые приезжали к ней из Америки и других стран. Снейп переписывался со специалистами по темным ритуалам и магии, чтобы понять, как нейтрализовать заклятие. Собрав всю необходимую информацию, он создал зелье специально для нее. На это ушли годы. Три месяца она регулярно получала его. Сначала ничего не менялось, но спустя месяц Снейп увидел первые сигналы на диагностических чарах, которые раньше показывали полное отсутствие жизни. Пока он рассказывал об отличиях в графиках в разные дни, Гермиона пыталась понять, в какую чудовищную сумму могло обойтись Северусу Снейпу ее лечение. Она решила, что позднее поговорит с ним об этом.

С того времени, как появились первые признаки жизни, до ее полного пробуждения прошло полгода.

— Какой сегодня день? — вдруг вспомнив, что вчера не поинтересовалась такой важной информацией, спросила Гермиона.

— Двадцатое октября, — ответил Снейп. — Четверг.

— У вас есть сегодня уроки?

— Да, и скоро я вынужден буду вернуться в Хогвартс, — Снейп продолжал писать что-то в блокноте, иногда поднимая голову, чтобы посмотреть на светящиеся над девушкой схемы. — Но не переживайте, зелья будет приносить Нори, а человеческое общение заменит Софи. У нее неплохо выходит говорить за всех сразу.

Гермиона кивнула, тяжело вздохнув. Снейп поднял на нее взгляд, вскинув бровь в молчаливом вопросе.

— Не могу осознать до сих пор, что мне не девятнадцать, — тихо произнесла Гермиона, — не могу поверить, что прошло семь лет с тех пор, как случилась битва за Хогвартс. Я все еще думаю, что это было позавчера.

Снейп понимающе кивнул ей и сказал:

— Это чувство пройдет, когда вы станете общаться с людьми и узнавать изменившийся мир. Я уже попросил Нори достать для вас газеты. Сможете изучить их. Также оповестил ваших родителей и друзей о том, что вы проснулись, но сообщил, что они смогут прийти к вам только когда вы будете готовы.

— Спасибо, — ей стало дурно от мысли, что придется встретиться с кем-то уже так скоро, но, когда он добавил, что это случится только по ее желанию, немного расслабилась.

Вообще, она чувствовала себя очень подавленно. Осознать, что потеряно столько времени, что ее друзей нет рядом, что родители не захотели взять такую обузу на себя… Гермионе было сложно. Возможно потому что она сама ради близких была готова на все. Как так вышло, что вокруг нее всегда было столько людей, а помог тот, кого она совсем не знала?

— Профессор…

— Гермиона, — устало протянул Снейп, — зовите меня по имени. Прошло семь лет с того момента, как вы окончили школу, да еще и с отягощающим фактом того, что теперь вы — моя жена, такое обращение, по меньшей мере, неуместно…

— Хорошо, — согласилась Гермиона, не став уточнять, что школу она так и не закончила. — Я хотела узнать, как часто вы бываете дома?

— Раньше — довольно редко. Раз в пару недель. Но с тех пор как заметил улучшения в вашем состоянии, возвращался пару раз в неделю. Не переживайте, я не буду вас смущать своим присутствием без надобности. На лето, если вам потребуется этот дом до того времени, я могу остановиться в Коукворте, чтобы вы не испытывали дискомфорт.

Гермиона кивнула, испытывая только всеобъемлющую благодарность к мужчине, который так чутко отслеживал ее переживания. Она действительно не представляла, что могла бы видеть Снейпа в домашней обстановке. Это казалось таким неестественным. Жить вдвоем с ним — самое неуместное, что она могла представить в своей жизни.

— Когда мне станет лучше? В плане, я чувствую такую слабость и даже стакан воды поднимаю с трудом.

— У вас ослаблены мышцы, но организм работает исправно, — взмахнув палочкой и убирая показатели, начал Снейп, — Софи будет делать массаж, возить на физиотерапию в город и, думаю, займется с вами тренировками. Я уже заказал нужные тренажеры. Если вы не будете отлынивать, скорее всего, восстановитесь более-менее к годовщине Победы.

Представив его растраты еще и по этим пунктам, она всерьез начала беспокоиться о том, хватит ли у нее средств рассчитаться с ним.

— Я не планирую приходить без надобности, — продолжал Северус, игнорируя ее молчание, — если я вам понадоблюсь, скажите Нори. Она сообщит мне.

Девушка кивнула, неотрывно следя за резкими и четкими движениями своего бывшего профессора. Он убрал блокнот во внутренний карман мантии и посмотрел на нее.

— Не отчаивайтесь, Гермиона, — его взгляд немного смягчился, — при должном усилии вы быстро придете в себя. А с вашими мозгами наверстаете семь лет в один миг.

Эти простые слова отозвались, возникшими и затопившими ее, чувствами благодарности, тоски и удивления одновременно. Было странно слышать от профессора зельеварения, что он признает ее ум и способности. И что это если не поддержка?

Гермиона заставила себя улыбнуться и негромко произнесла, не отводя взгляда:

— Спасибо… Северус.

* * *

Время шло. Октябрь сменился ноябрем, и в саду, где любила сидеть Гермиона, окончательно облетели все листья с деревьев. Ведьма медленно шла к лавочке, поддерживаемая Софи. Физиотерапия, ежедневные многочасовые тренировки, массажи, а главное — зелья Северуса, работали. По чуть-чуть Гермиона крепла и находила в себе силы учиться жить заново. За три недели у нее было время обдумать все хорошенько, и она пришла к выводу, что винить кого бы то ни было — просто глупо. Мерить людей по своим качествам, а потом расстраиваться из-за того, что они не соответствуют — себе дороже.

Когда она представляла ситуацию, с которой столкнулись ее близкие, то отлично могла представить их замешательство и растерянность. Она была почти мертва, и насколько долго могло продержаться такое ее состояние, никому тогда было неизвестно. Гермиона не знала до сих пор, почему на ней не женился Рон, но не испытывала больше досады по этому поводу. Она лишь благодарила, что хотя бы Снейп нашел в себе силы бороться за нее.

Когда Гермиона не получала сводку новостей обо всех жителях деревни от Софи, она часто зарывалась в «Ежедневный пророк», отыскивая там любые крупицы информации о своих друзьях. Однажды она увидела Гарри в форме мракоборца, с небольшой бородой и уложенными волосами. Тогда она окончательно поняла, как сильно все изменилось. Это был кто угодно, но не тот юноша, которого она отправила спать после битвы.

Новостей о самой Гермионе не было вообще. Вероятно, ее друзья умели держать язык за зубами, и она была им очень за это благодарна. Ей приходили множество писем от них, и девушка не решалась открыть их и прочитать.

Северус не приходил, дав ей время прийти в себя и обвыкнуться. Она получала через Нори от него короткие записки и нужные зелья, которые он самостоятельно варил в Хогвартсе. Гермиона испытывала к нему только глубочайшую благодарность и порой задумывалась о том, что никогда и подумать не могла, что стоит им оказаться вне роли ученик-учитель и он станет таким терпимым. Да, все еще закрытым и угрюмым, но человечным. По сути, в ее жизни он оказался по отношению к ней самым добрым. От таких мыслей у Гермионы обычно начинался нервный смех.

Девушка никогда не думала о профессоре вне его работы в Хогвартсе. И сейчас, когда осматривала дом, который он приобрел, удивлялась его вкусу. Глядя на Северуса, можно было рассчитывать на что-то вроде мэнора Малфоев. Но небольшой особняк, стоявший на высоком, скалистом берегу Кельтского моря, представлялся совсем иным.

Дом был светлый и просторный, и только огромное количество книг, расставленных не только в библиотеке, но и в гостиной и хозяйской спальне, могли натолкнуть на мысль о Снейпе. Больше об этом угрюмом мужчине ничего не напоминало.

Когда Софи возила ее в город, Гермиона не могла оторвать взгляда от раскинувшегося сбоку бушующего зимнего моря, от песчаных пляжей, лишь слегка присыпанных снегом. Ей очень хотелось прогуляться по ним, зарывая ноги в песок или снег. И чтобы рядом обязательно кто-то родной.

На этих мыслях она всегда замирала, понимая, что у нее нет такого человека. Перед Гермионой была неприятная перспектива прожить жизнь в одиночестве. Кому будет нужна женщина, которая уже замужем? Которая никогда не подарит детей?

Она вздрогнула, заметив, что по проселочной дороге к их дому идет мужчина. Гермиона обернулась, ища глазами Софи, но той нигде не было. Снова посмотрев на незваного гостя, Гермиона сжала кулаки. Во рту пересохло. Это был Гарри. С дороги ее не было видно, он не мог знать, что она наблюдает за ним, но тем не менее его взгляд прошелся по живой изгороди, за которой она пряталась.

Гермиона пыталась унять бешено бьющееся сердце, слушая, как Поттер спорит с Софи, почти кричит на нее, чтобы та убиралась с дороги. Не было похоже на ее друга. Гермиона слышала возню, возмущенные крики ее сиделки, и, наконец, Гарри прорвался в дом. Он прошел в гостиную, выкрикивая ее имя.

Когда он зашел в сад, Гермиона была белее мела. Он остановился, глядя на нее, не в силах заставить себя подойти ближе. Долго смотрел на подругу, а потом медленно приблизился, опустившись на корточки перед ней и заглядывая в лицо.

— Не верю, что это ты, — хрипло произнес он, беря ее холодные руки в свои. Гермиона не могла оторвать взгляд от зеленых, блестящих от слез, глаз друга. — Не могу поверить, что ты вернулась.

Гермиона молчала, понимая, что если сейчас откроет рот, то просто разрыдается. Она быстро заморгала, смахивая слезы и неуверенно улыбнулась другу.

— Прости меня, что так ворвался, — он покачал головой, улыбнувшись, — я честно старался дождаться от тебя письма с приглашением, но в какой-то момент понял, что больше не в силах. Я должен был тебя увидеть. Боже, Гермиона, как я скучал…