Миллионерша

Эпифания. Откуда берутся деньги? Из банка.

Мужчина. Но их сперва надо туда положить, верно?

Эпифания. Вовсе нет. Кладут их другие, а банк ссужает их вам, если находит, что вы сумеете расширить свое предприятие.

Женщина (в ужасе). Джо, не клади деньги в банк. От банков таким, как мы, хорошего ждать нечего. Не поддавайся ей, Джо.

Эпифания. Когда у вас в последний раз был день отдыха?

Женщина. День отдыха? У меня? Мы не можем позволить себе отдыхать. В последний раз у меня был день отдыха восемнадцать лет назад, когда объявили перемирие.

Эпифания. Значит, чтобы дать вам день отдыха, нужны мировая война и смерть двадцати миллионов ваших собратий. Я могу все устроить гораздо проще!

Женщина. Мы таких разговоров не понимаем. Да и некогда нам ими заниматься. Будьте ласковы, возьмите от нас подарочек и уходите.

Звонок.

Мужчина. Тим приехал — за куртками.

Эпифания (властно). Сидите. Я сама с ним поговорю. ( Уходит.)

Мужчина, поколебавшись, беспомощно садится.

Женщина (с плачем). Ох, Джо, не слушай ее, не давай ей соваться в наши дела. Эта женщина за неделю спустит все наши маленькие сбережения, и нам до конца дней придется потеть, чтобы собрать их снова. А я уже не могу работать так, как раньше,— мы с тобой немолоды.

Мужчина (угрюмо). Что ты за жена? Вечно ты меня лишаешь мужества. Кругом полно людей, которые шикарят и разбрасывают деньги, полученные от банка. Они целыми днями только и делают, что бегают в банк и обратно, да знай себе покуривают сигары и тянут шампанское. Пятифунтовая бумажка для них все равно что для меня пенни. Почему бы мне не попробовать сыграть в ту же игру, вместо того чтобы потеть здесь за гроши?

Женщина. Потому что ты не умеешь в нее играть, Джо. Мы идем своей дорогой и, пока не сойдем с нее, не погибнем, несмотря на всю нашу бедность. Кто с нами станет разговаривать? Кто нас знает? Кто протянет нам руку помощи в трудную минуту, если мы начнем делать то, чего никто не делает? Очень ты будешь доволен, если выйдешь на Комершел-роуд и увидишь, что все твои знакомые лавочники смотрят на тебя волком и не дают в долг даже на неделю? Джо, все эти годы я без единой жалобы шла с тобой нашей привычной дорогой. И я готова еще долго идти по ней, чтобы спокойно пожить под старость, когда я уже не смогу шить, а ты подсчитывать каждый пенс. Но если ты рискнешь всем, вложишь наши деньги в банк и свернешь со знакомой дороги, мне не выдержать. Это убьет меня. Иди, останови ее, Джо. Не давай ей спорить, а просто выставь ее. Будь мужчиной, милый. Не бойся ее. Не разбивай мне сердце, не губи себя. Ох, да не сиди ты так, сложа руки! Ты даже не представляешь себе, что она может наделать! Ох! Ох! Ох! (Голос ее прерывается от рыданий.)

Мужчина (поднимается, но не очень решительно). Хватит, хватит! Не шуми! Я не дам ей соваться в наши дела. Я ее выставлю, вот увидишь. (Направляется к лестнице и сталкивается с Эпифанией, которая спускается вниз.) Вот что, хозяйка: давайте договоримся...

Эпифания. Договариваться не о чем. Тим уверен, что Болтон отдаст грузовик за десять фунтов. Теперь Тим — мой преданный раб. Уймите-ка лучше эту жалкую женщину — хватит ей хныкать. А я покамест ухожу — здесь для меня слишком мало работы: на нее хватит полдня в неделю. Чтобы заполнить время, я наймусь судомойкой в какую-нибудь гостиницу. Но сначала я пройду по адресам, которые дал мне Тим, и договорюсь, что мы будем отправлять нашу продукцию непосредственно к ним, а заодно собирать ее у других, как делал Сьюперфлу. Когда я все улажу с оптовиками, я вернусь и устрою ваши дела. А пока продолжайте в том же духе. До свидания! (Уходит.)

Мужчина (остолбенело). Мне все кажется, что это вроде как сон. Но что я могу поделать?

Женщина (которая перестала плакать, как только Эпифания упомянула о ней). Делай, что она велит, Джо. Мы — как дети... (Опять тихо плачет.) Больше говорить нечего.